Следующие удары я нанес в шею. Нож пробивал толстый слой меха и мягко входил на всю глубину. Выдергивал я его с оттяжкой, чтобы расширить рану. После второго удара медведь замер, после третьего – тяжело отвалил в сторону и упал на снег. И издох.

***

Вся схватка заняла время в несколько вдохов.

Медведь тихо хрипел на снегу и умирал. Я стоял рядом, шатаясь, и пытался отдышаться. Моя шуба была забрызгана кровью зверя. Рубаха пропиталась собственной кровью.

Левая рука висела неподвижно – удар лапой сломал ключицу, а зубы сильно помяли мясо на плече. Шею защитил воротник шубы. На лице клыком порвало щеку. Еще кое-где неглубокие раны от зубов были, но это мелочь.

Опустился на колени. Промыл порванную щеку чистым снегом. Приладил кусок кожи на место, примотал его тряпицей. Концы ее зажал зубами – завязать одной рукой не смог. Так и держал всю дорогу.

Левую руку в перевязь положил, чтобы не болталась при ходьбе.

Пошел в деревню, к сестре.

Добрел туда уже ночью. Сестра промыла раны, приладила ровнее порванную кожу на щеке, зашила. Голову обрила, чтобы раны очистить. Перевязала, где нужно. Руку подвязала удобно, чтобы не беспокоить плечо.

Потом всё начало весны провел у нее – лечился.

Отношения у нас с ней всегда были хорошие – я и раньше регулярно приходил в гости, помогал ей, приносил то фазана, то зайца. Весной, когда старые запасы уже кончились, а из нового только редиска и зеленый лук успевают вырасти, такая помощь ее детям жизнь сохраняла. Племянники меня любят, а я – их. После того лечения стал к ним еще чаще приходить, и каждый раз – с подарком. Не только потому, что благодарен был, – пока я болел, успел в деревне себе подругу присмотреть…

***

Чтобы как-то упорядочить свои знания об окружающем мире и своей прошлой жизни охотника, я после завтрака вышел наружу, сел на чурбан, поставленный для этого рядом с землянкой, и стал вспоминать.

Страна, в которой я живу, называется Низотезия. Старая ее часть, горные баронства, небольшая, это десяток долин в горах. Вокруг них – скалистые горы, которые никому не нужны. Интересны эти баронства тем, что народ там живет очень воинственный.

Занимаются они в основном разведением скота на горных склонах. Там где пониже – коров и лошадей, где повыше – овец и коз, а на границе ледников – лам. Ну, не совсем земных лам, но очень похожая животина, разновидность верблюда. Очень у нее шерсть теплая и длинная. Зелени в долинах и на склонах много, животноводство процветает. Но пригодных для полей земель мало. Горцы догадались захватить немного земель в окрестностях, на равнине. И тем самым решили проблему голода. Потом наладили торговые связи, стали торговать шерстью по всему континенту. Появились у них деньги.

А дальше случился у них демографический всплеск: еды достаточно, детей родится много, смертность маленькая. Места в долинах для всех не хватает. Что делать? Ответ хорошо отработан в истории – всех молодых парней, не имеющих своего хозяйства – на войну. Грабить соседей. Деньги на покупку хорошего оружия и наём магов есть, от торговли шерстью получены. Кто-то во время набегов погибнет. Кто-то останется и вернется с добычей. Край богатеет, лишние самцы утилизируются. Всем хорошо, кроме мертвых, но мертвые не протестуют.

Куда девать лишних девок, спросите вы? А замуж. А чтобы дисбаланс между выжившими парнями и дамами устранить, в обычай вошло каждому мужчине брать двух жен: одну в молодости, когда после первого военного похода хорошую добычу принес, вторую – когда зажиточный мужчина к среднему возрасту приблизился (а его первая жена или умерла от родов и болезней, или постарела). Очень удобный и практичный обычай. Который, ко всем прочим преимуществам, помогает сохранить высокую плодовитость.

Теперь представьте, с какой охотой молодые парни рвались грабить соседей. Вот вам бы лет в шестнадцать сказали: «Сходи, повоюй, вернешься с добычей – жениться разрешим. А не пойдешь воевать – не разрешим». Жениться-то всем в этом возрасте охота… ну или погулять по соседним странам, понасиловать – тоже вариант. Тем более что войско всегда сопровождают маркитантки и шлюхи. Что половина вояк может не вернуться – не страшно, в молодости смерти не боятся.

В общем, горцы стали очень-очень воинственным народом.

Потом, как и викинги, и германские варвары, и татары всякие, горцы сообразили, что грабить – дело хорошее, но зачем грабить, ходить туда-обратно, если можно захватить насовсем? Сначала захватили окрестную равнину. Обложили крестьян данью. Построили замки. Но там население бедное, так что горцам равнинные баронства полезны для продовольственного снабжения, а богатств там не оказалось. Потом горячие горцы прошли через Большой лес на север, в прибрежные баронства, закрепились там, устроили пятидесятилетнюю войну с Алитанией, и в результате отхватили у нее несколько больших жирных кусков с крупными портовыми городами. Так образовалась Прибрежная марка.