Ежедневно я уходила глубоко в лес и тренировалась, раскидывала листву, валила сухие деревья, но мне хотелось попробовать нечто сумасшедшее. Памятуя о разлитой воде, мне хотелось испытать себя, насколько я могу управлять большой водой. В тот день я сильно испугалась и обрадовалась одновременно. Встав в три утра, вместе с солнцем, я направилась прямиком к дикому берегу реки. Как же мне нравится такое время! Весь мир еще спит, будто вымер, туман окутывает прохладой, слышны отдаленные крики сонных птиц. Я сняла обувь и решилась зайти по щиколотку в воду. Меня всегда манила водная гладь. Хочется погладить ее пластичные волны, нырнуть в этот удивительный мир…

Ледяная вода обхватила голые лодыжки, те моментально начали неметь, и мысль о нырянии ушла сама собой. Ничего, потом надену кроссовки, не страшно. Я сосредоточилась на водной глади. Я ощущала каждую волну, каждый блик на ней, под волной проплыла стая мальков, а здесь водоросли касаются поверхности воды. Я словно раздувала вокруг себя огромный наэлектризованный шар, ограничивающий область моего воздействия. Это как полупрозрачный пузырь, состоящий из грозовой тучи с редкими всполохами молнии, но я не столько его видела, сколько ощущала, не знаю, смогли бы его увидеть окружающие или нет. Еще немного, еще полметра и начну. Я собрала всю свою энергию в области живота и сплошным потоком подняла в руки. По ним пробежала мелкая дрожь, приятная вибрация, дающая ощущение неимоверной силы. Я почувствовала, как от меня расходится волна чистой энергии, это ощущение захватило меня всю, голова закружилась, и сердце бешено застучало. Внутри меня была бешеная мощь, казалось, я могу свернуть горы! Я дала этой энергии распределиться по очерченному кругу и дала сигнал – вверх! Все, что у меня получилось – вызвать небольшую волну и спугнуть стаю мальков. Но ощущение силы сохранилось, и я попробовала еще раз. Ничего. Черт! Я стояла в холодной воде с онемевшими стопами и морщила лоб от злости и напряжения. А что, если вода слишком тяжела? Чем проще всего управлять? Воздухом, если говорить о массе. Я закрыла глаза и просто представила, как воздух поднимает воду, вспомнив о торнадо на воде.

Столб воды массой в несколько тонн поднялся на пару метров вверх и, на мгновение застыв в воздухе, обрушился вниз. А вот этого я не учла. Оказавшись под градом брызг от огромной массы ледяной воды, свалившейся практически на голову, я быстро пришла в себя, околев от холода и хлебнув добрую порцию жидкости. Но счастью не было конца! Я могу такое, о чем другие даже не мечтают. Я всегда хотела, сколько себя помню, иметь подобные способности, быть особенной. Но мы же люди и любим все усложнять, поэтому вместе с безумной радостью пришел вопрос, который я не раз себе задавала: «Что мне с ним делать? Неужели мне дан такой дар для того, чтобы я валила деревья и взбивала реки?». Я не герой. Нет. Я не стану надевать латексный костюм и в ночи появляться возле жертвы в роковой момент. Я вообще людей не люблю, и спасать никого не собираюсь. Если мне дали этот дар с целью использовать его как щит для вечно ноющего социума, они просчитались с выбором. Мой бывший, похоже, был прав. Я – социофоб и лечиться мне надо.

Сосиски уже подрумянились и яйца аппетитно скворчали, так что слюнки текли рекой. Травяной чай был заварен и уже подстыл, так что не придется жечь губы. Я с нетерпением ждала завтрака и с таким же нетерпением ожидала звонка курьера. Сегодня обещали доставить наряды, пошив которых я заказала на сайте неформальной одежды. Долго просидев над эскизами и пересмотрев кучу фотографий в интернете, я наконец придумала тот стиль, что был бы мне комфортен в носке на каждый день, а заодно говорил бы всем окружающим: «Вали с моей дороги!». Тем более, внешность у меня теперь нестандартная, и остальной вид должен соответствовать. Так легче появляться в общественных местах. Все видят ненормальную в хорор одеянии и уже не спрашивают, почему у меня такие странные глаза (мне лень было надевать линзы постоянно). Все им понятно – неформалка, которая точно переболеет, когда перерастет. Интересная мысль для двадцатисемилетней девицы.

Мысль об одежде сменилась другой, и в груди неприятно перекатился тугой комок. На завтра назначена встреча с давней приятельницей, которую, возможно, даже стоило назвать подругой, но так как я не доверяю людям, то про себя называла ее очень хорошей знакомой. И нет, я не раскрывала все секреты по типу, где у меня выскочил прыщ или какой размер пениса у моего нового дружка. Мы могли долго и приятно разговаривать, но на темы, не касающиеся личных границ. Работа, учеба, новые интересы – да; мужчины, секс, деньги – нет. А тугой комок нежелания видеться возникал всегда после долгой паузы в общении, но когда мы встречались, все обычно проходило хорошо, и я оставалась довольна.

Я с удовольствием полакомилась яичницей с сосисками, выпила травяной чай и к вечеру уже примеряла штук двадцать различных костюмов. Парочка из них была откровенно агрессивной, но остальные – просто шикарны. В основном – это были брюки или джинсы со вставками и карманами, с кучей клепок, люверсов, и швов, конечно же. К ним в комплекте шли блузки на пару с корсажами. Один длинный плащ, одно темное платье с рукавами-сетками и несколько молодежных рубашек с рукавом в три четверти и цепочками на карманах. Словом, я никогда подобным образом не одевалась, но должна отдать должное субкультурам, впечатлять они умеют. Совместно с высоко поднятым белоснежным хвостом и блестящими на свету белыми глазами, я выглядела как злодей из комиксов. Симпатичный такой злодей.

Настал роковой день, который лишил меня покоя, но чувствительно улучшил мое финансовое положение. Я как обычно тренировалась у реки в нескольких километрах от жилых комплексов, поднимала столб воды и перебрасывала к другому берегу. Устраивала водовороты и цунами, небольшие, чтобы не упасть без сил, всего пару метров высотой. Как-то раз я переусердствовала и валялась, словно умирающий таракан часов пять, пока мой организм наконец не восстановился. Неприятное ощущение, скажу вам. Подняв очередную волну, я услышала шорох. Почувствовав чье-то присутствие, в ужасе обернулась. На меня смотрел стеклянный глаз, раздались предательские щелчки – меня фотографировали. Сбросив волну вниз, не понимая, что теперь делать, я рванула через лес, подальше от этого места, а в голове бушевали мысли. «Что теперь делать?», «Меня раскрыли?», «У них фотография с моим лицом!», «Да никто не поверит, не парься!», «Это конец, все пропало!», «Отбери фотик!». Стоп. Что? Отобрать фотоаппарат и удалить доказательства. Никто не поверит словам, в общем-то, и фотографиям мало кто поверит, но лучше не оставлять улик. «А может его убить? Это мне по силам». Нет, убивать я не собиралась. Может, людей я и не жалую, но забирать жизни ради фотографии не готова. И я приняла решение – вернуться и на месте решить, что делать дальше. В лучшем случае, я найду этого папарацци, раздавлю фотоаппарат и отошлю его к черту, в худшем – его там уже нет, и скоро в газетах будет моя мордаха с огромной кричащей надписью «Спасайтесь, кто может! Иисус – это женщина!», а может и еще хуже. Тогда мне придется очень быстро съехать в глухую деревню на краю Аляски и не казать носа пару лет, после чего смогу спокойно продолжить городскую жизнь, возможно. Да уж, так себе перспективка.

Фотограф стоял на месте. Более того, казалось, что он был уверен в моем возвращении и нисколько не удивился, когда я вылезла из густого папоротника с пауком, застрявшим в волосах. Я не знала, как поступить дальше, использовать свои силы или положиться на более проверенный способ использования «палки, камня и кулаков». От последней мысли я чуть не улыбнулась. Не похоже, чтобы незваного гостя можно было просто так сломать камнем и кулаком.

Передо мной стоял крепкий, на голову или полторы выше меня мужчина, возраста зрелого, я бы дала лет сорок пять, возможно, пятьдесят при хорошей жизни. Смуглая кожа, похоже, врожденная, темные карие глаза, практически черные, темные волосы. Не знаю, стали бы они виться при большей длине, но сейчас довольно коротко обстриженные, они ложились мягкой волной. Мужчина привлекателен внешне и от него явно исходила аура силы. Он не прятал глаза, не пытался заговорить, никаких лишних движений. Он стоял ровно, с выправкой военного, и без стеснения разглядывал мое лицо. От его цепкого взгляда мне стало неуютно, и я сделала шаг к нему, чтобы прервать тягостное молчание.