В помещении стоял гул голосов. Гремела посуда, звякали стаканы и ложки. Мест свободных практически не было. И пока за моей спиной шептались, тыкая на меня пальцами, взяла омлет, булку с чаем, яблоко и равнодушно отправилась мимо своей группы в конец зала. В самый угол рядом с приёмом грязной посуды.

Грохнула поднос на стол и развалилась на скамье, не обращая внимания на смешки и язвительные реплики. Какое мне до них дело?

… Алекс опустился напротив.

«– Что удалось узнать?»

Слегка поморщилась и отломила вилкой кусок омлета.

– Ничего особенного, но, судя по всему, ректор не причастен. Это хорошо.

«– Мия не связывалась?» – брат сегодня был крайне общителен и любопытен. А у меня даже нет возможности хоть на минуту забыть о том, что я потеряла самого дорогого человека в мире. Его призрак всегда рядом.

– Нет. Отец тоже. Значит, всё прошло хорошо, – отозвалась, ковыряя омлет.

– Прекрати разговаривать сам с собой, выглядит жутко, – на стол опустился ещё один поднос.

Подняла взгляд, вопросительно вскинув бровь.

– И что? Если так «жутко», зачем тогда сел рядом?

Тэй придвинул к себе тарелку с кашей и начал есть.

– Свободных мест нет, а мне без разницы, – я вытянула шею и огляделась. Действительно. Все столы заняты. – К тому же сегодня последний день твоего наказания. Нам всё равно вместе идти на арену.

– Тебя тоже начнут считать сумасшедшим, – хмыкнула, беря яблоко. Вгрызлась в него зубами, сочно захрустев, но соседу это похоже нисколько не мешало.

– Меня и так призирают, – безразлично отозвался он, уминая завтрак. А у него хороший аппетит, даже завидно. Мой омлет так и остался лежать в тарелке, вид имея неприглядный. Я его хорошенько распотрошила. – А вот тебе, первогодка, следовало бы вести себя предусмотрительнее.

Отложила надкусанное яблоко и взяла чай.

– Я не привык ни с кем общаться, кроме своего брата… – произнесла откровенно.

Тэй поднял на меня внимательный взгляд.

– Но сейчас его нет рядом.

Повернула голову в сторону, усмехнувшись.

– Привычка-то осталась.

Алекс пролетел над столом и плавно устроился рядом со мной. Он словно чувствовал мою боль. Чувствовал и сожалел.

– Гм… – в горле мешал вязкий ком. – Я пойду, буду ждать у дверей арены. И… – взяла свою булку в сахарной посыпке и переложила на поднос соседа. – Кушай хорошо, – взяла поднос, сдала грязную посуду и направилась на выход.

Наставник уже поджидал меня. Моя группа по расписанию должна проходить инструктаж, как вести себя во время практики, потом у них теория тьмы и мрака, боевые заклинания. А я тут должна… на турниках помирать. Хотя…

– Господин Вуд, – величественно поклонилась, расплываясь в ироничной улыбке. – Как ваше самочувствие? Что-то вы сегодня хмурый.

Наставник смерил меня мрачный взглядом.

– А ты, Коутс, слишком бодрый для человека, который ещё вчера еле ноги переставлял.

– А у меня, господин Вуд, быстрая адаптация, – усмехнулась, качнувшись на пятках. – Я вот думаю, как мне потом нагонять то, что сейчас проходит моя группа? Может, мне к инструкторам подойти вечером?

– А у тебя будут на это силы? – скептически отозвался наставник.

– Будут! – заверила, ослепительно оскалившись. – Я полон рвения и энтузиазма! Не хочу пропускать ничего важного. Так где, говорите, найти мне комнату инструкторов?

– Кураторские находятся за пределами кампуса, я выпишу пропуск, – ничего не подозревая, произнёс Вуд. – Двухэтажное продолговатое здание, спросишь на посту, тебе подскажут. И пропуск не забудь.

– Благодарю, сэр! – радостно воскликнула, козырнув пальцами.

– Господин Вуд, – вежливо поздоровался подошедший Тэй.

– Позаботься о нём, – многозначительно бросил наставник и снова запер нас на арене.

– Зачем тебе к инструкторам? – подозрительно поинтересовался сосед, снимая колет. – Я видел, как ты весь сиял. Разве это не странно?

– А ты любопытный, – хмыкнула, избавляясь от лишней одежды. – Так не терпится разгадать чужие тайны? Не боишься последствий?

– Ты угрожаешь? – прищурился он.

– Просто интересуюсь, – усмехнулась, ероша волосы. – Врать тебе нет желания, так что просто прекрати задавать вопросы, – перестав улыбаться, серьёзно произнесла я. Видимо, что-то такое промелькнуло в моих глазах, что Тэй невольно отступил.