— У нас ЧП районного значения, а она тут прохлаждается. Какого чёрта ты спишь с малолетками! да на тебя в суд подают за растление малолетних.

Оксана подавилась свежей выпечкой и встала с надёжных колен.

— Какой суд? Какое дело? Этому охламону-переростку 18 исполнилось в октябре месяце.

Завуч протянула клочок бумаги опешившей англичанке.

— Умоляй, проси, обещай золотые горы. Если будет заявление, школа не будет заступаться.

Таисия Кирилловна рассерженно фыркнула и ушла из кабинета. Оксана грохнулась на пол. Мысли скакали в голове и все бестолковые. Призрачные руки прижали к крепкой груди. Мирослав подхватил девушку и снова уселся со своей ношей на стул. Он гладил волосы любимой, надеясь передать свою уверенность в благоприятный исход. Сердце Мира сжималось от тоски. Больше всего он хотел помочь любимой. Он бы сделал всё, что угодно, лишь бы не видеть эти мелко подрагивающие пальцы. Оксана нерешительно потянулась к телефону и включила его. Выбрала первый ближайший Алёшин номер и стала слушать губки. На третьем Алёша поднял трубку. Он пытался что-то сказать но был прерван холодным замечанием.

— Это правда, что твоя семья подаёт в суд за совращение малолетнего тебя?

На том конце провода стояла оглушающая тишина.

— Понятно.

Оксана прервала разговор, чтобы вновь увидеть, как загорается дисплей с ненавистным именем. Вдох-выдох. Она обязана поговорить. Вдох-выдох. Она всё решит. Телефон погас, обозначая, что соединение прервано. Вдох-выдох. Мобильник вновь как живой скачет по столу. Оксана приняла вызов и поднесла динамик к уху.

— Послушай ты, женщина, никакого заявления не будет. Я хочу всё вернуть.

Учительница не стала слушать этот лепет младенцев и вновь сбросила. Она перевела мобильный на беззвучку и аккуратно положила в сумку. Спокойно, Оксана. Нету лишних денег для пафосного разбивания о стенку.

— Пойдём за булочкой сходим. Мне без выпечки думается плохо.

Мирослав переплёл их пальцы и парочка отправилась в буфет. Там их встретила улыбчивая Ника и без вопросов продала 6 булочек. Одну из них Оксана ела на ходу. Жевала и мысленно составляла разговор с мамой Алёши. Как женщина, она понимала её, но как заинтересованное лицо была решительно против таких превентивных мер. На третьей булочке Оксана взяла в руки телефон. Осипенко снова названивал. Кто бы сомневался. Девушка ответила и услышала поток отборнейшего мата.

— Не кричи. Я ещё не придумала, как буду разговаривать с твоей мамой о суде, трепло.

— Я никому ничего не говорил. — Алёша зло цедил каждое слово сквозь стиснутые зубы. — Я тебя люблю.

— А я нет. Я предупреждала про парня. На том конце провода повисло молчание. Оксана заволновалась. Она не хотела глупостей. — Что он такое? Настала её очередь молчать. Вот что бедная запутавшаяся учительница может сказать? Правда слишком невероятна, чтобы её озвучивать. — Я его люблю. Не провоцируй ещё одну драку. Я не хочу проблем.

— Дура! — закричал старшеклассник и повесил трубку.

— Дебила кусок!

Оксана положила несчастный телефон и пошла к расписанию. без замен. Слава Богу! Осталось провести у восьмёрок урок и она свободна. Девушка села, чтобы заполнить журналы. Оксана долго искала ручку, пока засветившийся телефон не осветил её. Кто бы сомневался.

— Где ты?

— Почему не на уроке? У меня форточка, а у тебя… кажется история?

— Понял, сейчас буду.

Торопливые гудки заставили девушку всполошиться.

— Мир, он, кажется сейчас в учительскую придёт…

— Пожалуйста, только не бей его. Всё свалят на меня. Мирослав залетел в первый попавшийся класс как ураган. Удача повернулась к нему лицом. Призрак заметил сосредоточенное лицо паренька, в которого уже подселялся. Марья Павловна прервала объяснение задачи на полуслове, когда отличник Дима Морозов вдруг встал и пошёл к двери. — Сядьте, Дмитрий. Куда вы? — В туалет. На ходу бросил Мирослав. Фраза "я вас никуда не отпускала" осталась за хлопнувшей дверью. Призрак пришёл в учительскую вовремя. Алёша прижал к себе растрёпанную Оксану, а она старась тихо вырываться из медвежьих объятий. Старшеклассник даже не потрудился закрыть дверь. Удача, что их никто пока не видел вместе. Учительница тоже мазнула взглядом по распахнутой двери и сдавленно просипела. Алёша обернулся ровно для того, чтобы его челюсть познакомилась с кулаком паренька. — Прекрати. Пошли поговорим. — О, защитничек явился, — радостно оскалился Осипенко и повернулся к Оксане. — Ты же говорила, что не спишь с учениками. Ноги Оксану не держали. Она шлёпнулась на пол. Впервые угроза судебного разбирательства показалась ей настолько реальной. — Мальчик, это не то, что… — Это Дима из 10, твой любовничек. Призрак вскинул кулак, но остановился. Слишком рискованно. — Я Мирослав Саввич. Оксана, кажется, стала понимать, что происходит. — Мирослав, ты не мог бы найти тело постарше. Люди могут подумать, что я спала ещё и с этим Димой. Тогда мне точно не отвертется. — Я мог опоздать. Идём, поговорим. Алёша настороженно вслушивался в разговор между этими двумя и никак не мог уловить суть. — Мы с Ксанушкой первыми пойдём. Ты следом. Встречаемся в парке. — Давайте лучше у меня. — Вмешалась Оксана. — Нас точно никто не заметит. Из какого класса брал тело? Нужно хоть куртку взять. — Достаточно, чтобы ты была в куртке. — Но… — Хватит. Пойдём. Оксана от удивления только открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба. Сказал, как отрезал. Вот он, альфа-самец в действии. Учительница молча пошла следом за Мирославом. Может оно и к лучшему. Если, конечно, конфликт будет полностью исчерпан. Около учительского гардероба Оксана попросила её не ждать. Призрак лишь кивнул и пошёл дальше, намереваясь встретить девушку около забора. Троица, как заправские конспираторы, успешно добрались до квартиры. Оксана ушла на кухню, чтобы сделать чай. Ситуация выглядела по дурацки: оба её любовника, бывший и нынешний, мало того, что встретились, так ещё и предполагают стол переговоров. Чудеса, да и только.

Больше всего Оксану волновала тишина из зала. Девушка ожидала ор, битьё родительской посуды и размахиварие кулаков, а тут ничего. Она постаралась закончить побыстрее. Сделала глубокий вдох и выдох, но пальцы всё равно подрагивали. В зал Оксана вошла под аккомпонемент дребезжащей посуды. Оба не смотрели друг на друга, очевидно, ожидая, когда войдёт девушка. Учительница раставляла чашки на стол. В голове каша и ни одной путной мысли. Когда она села ровно напротив обоих, Алёша начал первым. — Объясниться не хочешь? Оксана отгородилась от говорящего чашкой и сделала общигающий глоток. — Я предупреждала, что не свободна. Алёша был крайне недоволен и не думал молчать. — Женщина, ты выбрала не того. Вот уж кто точно не сможет тебе дать ничего в жизни. — Осипенко, моё помешательство стаётся только только моим и тебя не касается. Тем более, что хрен редьки не слаще. Твоя мама подаёт в суд за совращение тебя маленького. Я с ней, правда, ещё не общалась, но не думаю, что она обрадуется твоему выбору. Алёша порывисто вскочил, но был прерван Мирославом. Спокойные глаза подростка поражали своей уверенностью. — Хватит.

Он тоже встал, словно ожидая дальнейших действий. Раздражённый старшеклассник и не думал останавливаться. Огромный кулак боковым замахом летел прямо в ухо невысокому противнику. Оксана вскрикнула и подскочила. Чашка покатилась по столу, расплёскивая чай, но девушка уже понимала, что не успеет. Боже… Алёша убьёт ни в чём не повинного паренька. Одним быстрым движением кузнец наступил на ногу спортсмену и поднырнул под кулак. Свободной рукой Мирослав играючи повалил Осипенко на диван. — Наломал ты дров. Ксанушке в темнице делать нечего. Оксана попробовала вклириться между ребятами, но у неё не хватило духу. Не после того, как увидела разъярённый взгляд Осипенко. Она замерла, так и не сдвинувшись с места. Во все глаза наблюдала как встаёт гора мускулов и молча надвигался на спокойного противника. Мирослав с лёгкостью ушёл от серии удаов в живот. Лишь потом позволил себе улыбку на губах. Кузнец ловко перехватил левую руку в полёте и заломил за спину. Алёша стиснул зубы, пережидая резкую боль в суставе. — И запомни, ещё раз к ней подойдёшь, умрёшь.