Капитан медленно тащился по коридору, компактный "стерлинг" с последним магазином стал вдруг чудовищно тяжел. На каждом повороте Степанов натыкался на трупы - победа далась тяжелой ценой. Пятнадцать человек в туннеле дрались отчаянно, один из них даже умудрился остаться в живых. В результате охрана, зажатая между двумя группами атакующих, была полностью перебита и КП достался диверсантам практически неповрежденным. Теперь Теплов со своими инженерами работал над каналом передачи данных с направления 39Кб, и все должны были решить следующие двадцать минут...

...Теплов вошел в операторский зал с победно поднятым над головой кулаком.

– Есть?!
– воскликнул Гущин.

Теплов кивнул - не мог говорить от волнения. Он показал в правый нижний угол большого экрана. Гущин повернулся и вздрогнул - зловещая красная отметка баллистической цели начала свой путь к Москве!

– Прошу!
– Василий Николаевич жестом пригласил Алферова занять кресло командира системы.
– Все, генерал, пора. Рубикон перейден!

Алферов сел в кресло, опустил плечи, низко склонил голову. На секунду всем присутствующим в зале показалось, что ответственность, колоссальная, невообразимая, чудовищная ответственность придавила его и он находится в состоянии шока. Все с суеверным ужасом смотрели на человека, которому выпала судьба принять поистине нечеловеческое решение.

Наконец Алферов поднял голову и глухим низким голосом произнес:

– Управление принял!

XVII. ПОСЛЕДНИЙ ФРАГМЕНТ

– Ты, Витька, или меньше пей, или больше закусывай!
– Елизаров недовольно покосился на подчиненного.
– А с такими темпами недолго и с копыт слететь.

– Я волнуюсь, - пробурчал Ямпольский и вновь наполнил свою рюмку коньяком.
– Я волнуюсь и поэтому жрать ничего не могу. В глотку не лезет.

– Волнуется он, видите ли...
– хмыкнул Елизаров и повернулся к Марине.
– Ты тоже волнуешься? А чего тогда не пьешь?

– А нечего больше пить!
– Марина кивнула на стоявшую на столе почти пустую бутылку "Арарата".
– Он все уже выхлестал.

– Я же волнуюсь...
– опять затянул Ямпольский.
– И к тому же - не пьянею я совсем.

– Нет, Витька, не быть тебе генералом!
– ухмыльнулся Елизаров. Генералы такие нервные не бывают.

Щел одиннадцатый час, и по каналу НТВ транслировали вечерние новости. На стене гостиной в квартире Елизарова, прямо над телевизором, висели дешевенькие часы, и поздние гости полковника то и дело переводили взгляд с экрана на стрелки.

– Нет, не получилось ни хрена!
– не выдержал Ямпольский в двадцать два двадцать.
– Ни черта у них не вышло!

– Заткнись, - тихо сказала Марина.
– Каркаешь, каркаешь, как...

В этот момент изображение на экране исчезло, сменившись крупнозернистой серой рябью. Елизаров несколько раз нажал кнопку переключения каналов на пульте - везде была одинаковая картина.

– Может, телевизор сдох?
– шепотом спросил Ямпольский. Изящная тонкая рюмка жалобно хрустнула в его кулаке.

Елизаров угрюмо посмотрел на новенький "Панасоник" и отрицательно покачал головой. Кто-то позвонил в дверь квартиры. Марина вскочила с дивана.

– Я сам!
– остановил ее Елизаров и вышел в прихожую.

За дверью оказалась соседка - старушка.

– Владимир Владимирович! У вас тоже телевизор отключился?
– визгливым сопрано поинтересовался божий одуванчик.

– Отключился, - подтвердил полковник.

– Опять коллективную атенну сорвали, сволочи!

Шпана проклятая!
– запричитала соседка.
– Каждый месяц обрывают! Вы бы, Владимир Владимирович...

– Извините, я занят сейчас.
– Полковник закрыл дверь и вернулся в комнату.
– Ну что, коллеги, похоже - получилось?

– Поехали! В министерство!
– Ямпольский вскочил, пустая бутылка свалилась со стола и покатилась по полу.
– Вперед, Владимир Владимирович! Нас ждут великие дела!

– Валяйте, ребята, - тусклым голосом сказал полковник.
– Дай вам Бог удачи. А я уж дома посижу.

– Что!? Да что это с вами?
– опешил Ямпольский.
– Как же так? Такие события, такой шанс...

– Вот и используйте. Буду за вас искренне рад.

– А!
– Ямпольский суетливыми жестами поправил подмышечную кобуру, проверил пистолет.
– Смотрите, не пожалейте потом! Ну что, Марина, готова? Пошли, пошли!

Грохнула дверь квартиры. Елизаров подошел к окну, выглянул на улицу. Ямпольский и Марина выбежали из подъезда, и через минуту блестящий "сааб" с визгом рванул с парковки.

"Ну вот, -- подумал полковник.
– Ни танков, ни знамен, ни колонн трудящихся... Мир уже изменился, но еще этого не осознал. Что будет завтра? И кто будет завтра?"