– Вы наши деньги не считайте!
– резко ответила дама.
– Все они менингитные! От пьяниц дети менингитные родятся...
– Вдруг взгляд ее загнулся за угол, чтоб разглядеть все, что есть в другой комнате.

– У Насти столько болезней!
– заговорила горячо Света.
– Хронический пиелонефрит, хронический аллергический гепатит, хронический аппендицит. Аденоид огромный, надо вырезать, операцию... И гланды... тонзиллит первой степени. Ревматизм. Что еще? А у нас денег нет ее в санаторий повезти...

– Нет-нет, нам она не нужна. Мы так... познакомиться. Мало ли, но видим - взять с вас нечего. Вот!
– Дама протянула Соне старую матрешку при открывании та оказалась пустой, бездетной.

Миша уже изнемог от их присутствия, взял в руки будильник. Но гости были не из тех, кто понимает какие-то намеки. И тут вдруг девочка толкнула Соню в бок и прошепелявила:

– Лысая башка, дай пирожка!

– Лысая, потому что Настя уходила бродяжничать, потом всех наших заразила вшами, лишаями... ужас!
– Света пустилась в подробности.

Тут дама решительно начала прощаться.

– Какие пузатые глаза сделались у тети, когда ей сказали: берите Настю себе!
– рассказывала вечером Сонечка самой Насте.

– А, - махнула рукой Настя.
– Знаю я их! Теперь и вам свою сучность они показали вот...

Кто кого имеет

– Так джинсы хочу, Цвета!
– ныла Настя, вся в поисках резинки с глазом, наконец нашла и села рисовать.
– Импортные джинсики такие!

Но тут звонок в дверь, и Настя сорвалась открывать.

– Цвета! Там йог Андрей, у него борода крупинками и шишка стоит!

Света представила, как шишка на лбу стоит - как банка (она часто ставила Насте банки). В это время йог Андрей успел раздеться.

– Дядя Андрей, а правда, что джинсы в Америке дешевые?
– кинулась к гостю Настя (может, при нем Ивановы ей не откажут и купят).

– Ты хочешь их иметь, Настя? Но ведь и они будут иметь тебя! Да-да. Ты должна их стирать, беречь и прочее. Чем больше одежды, тем больше ты должна ее обслуживать. И в конце концов...
– Тут он уронил голову на стол и замолчал.

– Цвета! А когда я прославлюсь, ты у меня будешь ходить только во французских платьях, как Дороти! Да-да.

Кто бы еще сумел так вырулить из тупикового диалога! Настя - гений общения.

Настя уже сделала набросок Андрея и фломастером рисовала крупинки бороды, йог уверял, что фломастер пахнет спиртом - нельзя ли его выпить тоже?

Педагогика Светы

– Слушай, Миш, если бы не этот проклятый атеизм, окрестить бы Настю... и тогда мысль об аде каждый миг сдерживала бы девочку... Но ведь из партии тебя исключат, меня... с работы выгонят, из школы!..

– Бог - как педагогическое средство! Ты думаешь, что говоришь? Оскорбление просто для Бога... Если уж Бог - то верить, а не так... практически, примитивно, - ты чего, подумай!

– Да... ты прав, что-то я не то... Надо уж простое какое-нибудь средство. Вот попрошу написать ее на бумажке "вспыльчивость" и заставлю сжечь бумажку. На чем сжечь? А на газовой горелке...

И написали, и Настя сожгла и два дня была спокойной. А на третий...

Мама?

– А можно, Цвета, я буду звать тебя мамой?

Света замерла с торжественным лицом дипломата - как при вручении верительных грамот.

– Но... ведь тебя растила же... родила твоя мама!
– растерянно отвечала Света.
– Надо подумать... немного.

– Чего думать-то! Цвета! Не та мать, которая родила, а та, которая воспитала, правда?

Настя отрывала лепестки от цветка в горшке и слюнями приклеивала себе на ногти: цветочный маникюр.

– Мама так делает, такого цвета!
– похвасталась она.

– Какая мама?
– переспросила Света.

– Ну, моя мама! Родная мамочка!
– любуясь ногтями, отвечала Настя.

Света снова замерла, но с кислым выражением лица - вручение верительных грамот не состоялось. Света вышла в другую комнату, чтобы там незаметно вытереть слезы. Из-под Настиной подушки торчал уголок конверта. Это было письмо от Настиной матери. "Кровиночка моя! Настенька! Милая! Птичье молоко ты мое! Как я по тебе соскучилась! У чужих людей живешь, сиротиночка! Горек хлеб-то чужой, я знаю, милая моя рыбочка! Я о тебе каждый день думаю, звездочка! Алименты я перевела сюда, когда выйду, куклу куплю..." Кто передал ей это? Что теперь делать?