– А мы-то спрашиваем у судьбы, за что все болезни и прочее.
– Света широко раскрыла глаза.
– А ты кошку мучил, и теперь надо расплачиваться...

– Да она потом жила еще сто лет!

– Вот так... все понятно...

Йог Андрей прошептал что-то вроде "карма" и мирно отключился.

Сонечка на всякий случай взяла Безымянку на руки.

– А я знаю, почему сказки хорошо кончаются! Потому что мы фашистов победили. Если б не победили, то в сказках бы Кащей сам всех съедал...

– Деточка, ты уже Дюма начала?
– изумленно спросила Настю Дороти.

– Ну, Миша-то нам читает... каждый день!
– Настя согрела голос максимумом восторженных нот, какие смогла выдать, чтобы помириться с домашними.

А Света все искала подходящую паузу, чтобы вставить слова Льва Израилевича: да, плохих людей, может, больше на земле, но жизнь идет вперед благодаря хорошим. Кстати, почему его сегодня нет? А раз нет, то пора бы и остальным по домам - она демонстративно раздала детям градусники, и тут в дверь позвонили. Но это не Лев. Это Лю с сыновьями. А у нас грипп! А у нас тоже, ответила Лю. И с гриппом, значит, она пошла к Ивановым, возмутился про себя Миша, но Света взглядом сказала ему, что нужно все вытерпеть.

– А то сказки будут плохо заканчиваться - победой Кащея, - прошептала она.

– Чашек не хватает!

– Сейчас... Миша мне на юбилей свадьбы подарил пару.
– И Света достала завернутые в целлофан с бантиком чашки, при развертывании одна распалась на части - была разбита, но искусно скреплена целлофаном.

– Да разве можно в нашем государстве покупать что-нибудь в целлофане!
– завелась Лю.
– Мой благоверный цветы мне взял завернутыми... и что! Все сломанные оказались.

Тихим ангелом пролетел образ родины.

– Ладно, к счастью, - решительно всех успокоила Света.
– Не будем много об этом... Как говорил мой дед, если бы ничего на свете не билось, не ломалось, то для кого заводы бы работали...

– Праведница ты наша!
– Шерстяной свитер Миши пришелся Свете на щеку.

– Брат, достань там из сумки две бутылки водки, - сказала Лю закуривая.

Из детской доносилось: "Дура", "А вы осеннее каннибальство вообще", "Скелет", "Фиг его знает!".

– Что это еще за "осеннее каннибальство" такое?
– спросила Лю.

– Альбом Дали купили - будешь смотреть?
– Из последних сил Света старалась быть любезной с гостьей.

– Ну, поплачете вы, давая детям такие образцы!
– усмехнулась Лю.

Света заметалась внутри себя в поисках положительных качеств Лю: не жадная, красивая, с юмором... А главное, что через этот крепкий узелок прошла нить ее, Светиной, судьбы - она через нее с Мишей познакомилась, нужно все вынести. И шарики под потолком своим шамански-мудрым покачиванием из стороны в сторону словно подтверждали это. Прилетел самолетик из детской - опять в чай!

Уже плачут

– Света, хватит!
– Миша не находил слов для жены.

– Склеить Дали! Зная, что это для меня очень дорогая книга, да она и в самом деле двести рублей стоит! Нет, не могу... Мы должны сдать ее в детдом, сил больше нет! О мамочка, ты же говорила мне... Боже мой... Все мне говорили... Тетя Паня! Писатель К-ов, Лю, наконец.

– Ну, она же робко так склеила.
– Миша размочил край альбома и разрезал страницы.
– Репродукции не пострадали!

– И не сознается! Значит, так и жить - ожидая, что испортит нам завтра-послезавтра? Я не хочу так жить. Мама говорила, все мне это предсказывали, а я... Глаза выпучила и свое: другая среда, другая среда все исправит...

Миша сдался: в конце концов, ему тоже все это... Осеннее каннибальство...

– Главное, Настя говорит: последней смотрела альбом Лю. Вечно она оговаривает людей! Насте пока про детдом ни-ни...

– Наконец-то! Давно бы так!
– обрадовалась Инна Константиновна, прочтя заявление Ивановых о детдоме.
– Я вам всегда говорила, а вы талант, талант! Вот и вся ее любовь к искусству: искусство склеила.

Видеть ликующую Инну Константиновну было тяжело, но Света в озлоблении уже потеряла свою функцию приращения.

– Пока Насте ничего не говорите, а то она вам все альбомы заклеит. Инна Константиновна клацнула своей белоснежной вставной челюстью.

– Она... Настя... не очень виновата, ведь кто недополучил в детстве любви... У меня отец из детдома, я знаю. Но у нас просто силы кончились, пыталась что-то доброе про Настю сказать Света.

– Да-да-а, - по-своему поняла Инна Константиновна.
– Для таких единственный путь почувствовать себя значительными - зло... В общем, пока я оформляю, Насте ни слова не говорите!