– Что за средневековье, милочка? – говорили в унисон низкий раскатистый бас, распевный тенор, высокое меццо и чуть ли не детский писклявый дискант.

Четыре лица Януса соединялись щеками и челюстью, вливаясь скулами без промежутков, составляли крестовину, если смотреть с высоты лысой макушки. Он безумно раздражал ведьму нравоучительными и беспечными репликами, при том одна личность могла скупо поучать, другая сторона – наивно веселиться. Черты его лиц были примерно схожи. От лица зрелого мужа ко взрослой женщине и от смазливого юноши до девчонки. Одно лицо в разных возрастах и убыванием, либо прибавлением тестостерона.

– Ты бы не мог говорить одним голосом?

– Нет, вообще-то, – ответили хором лики Януса из-под капюшона. Наружу смотрел лишь матерый мужчина с дородным абрисом строгого портрета.

– Попытайся говорить тем лицом, что сейчас смотрит на меня! Иначе мы провалим задание, Янус! – угрожающе топнула ножкой ведьма.

– Так? – осведомилась мужская голова мужским же голосом.

– Уже лучше.

– Ты бы не могла звать меня по имени? Меня зовут Просветительский, – настаивал в который раз напарник. – Я заслужил этот титул в своем клане.

Кассиопея цокнула языком с выражением, мол, увольте меня.

«Почему иерархия Янусов всецело зовется янусами, между собой придумывая всякие титулы, прозвища, клички? И почему мне достался сей "Про-све-ти-тель-ский"?..»

Они отлично отсиделись в горах чужой вселенной, а сейчас следовало поработать. Ведьма, лишенная колдовства и мантии, прикрытая лишь сливовой велюровой сорочкой с черными чулками и лоферами на квадратном каблуке, вполне походила на танцовщицу кабаре прошлой эпохи. А вот сей типаж, что напротив… подозрительней некуда…

– Ладно, Просветительский, ты хоть кого-то на хер натянул за эры бытия или бессмертную науку проповедовал?

– Тебе проверить не терпится, ведьма? – взвыл разноголосицей.

– Цыть! Тихо ты… – из-за глухого безлюдного поворота вынырнула нетрезвая дама лет сорока.

Как удалось идентифицировать хмельную человеческую особь в качестве «шальной императрицы?» Проще пареной репы. Во-первых: она чего-то напевала себе под нос. Во-вторых: ведьма алкоголь за версту чуяла.

– Простите, мисс, – обратилась Кассиопея к ней на английском. – Моему приятелю плохо, не могли бы вы помочь?

Едва успела случайная прохожая поравняться с ними и пробормотать что-то типа: «нихт шпрэхен инглиш», как ведьма шустро сгребла ее в охапку. Прошипев заклятие, подставила ладонь к ее рту. Рука Касс пропиталась клофелином, и пожилая дама, от страху вдохнув глубоко, обмякла и отключилась.

«Однако, я все еще что-то умею!» – ликовала мысленно ведьма. Придержав под мышки вялое тело, думала еще, что это проще, нежели уговаривать дамочку задрать юбку.

– Ну, все. Можешь драть бабу… – гордо возвестила янусу. Тут наблюдавший весь процесс знакомства, оторопелый Просветительский отпрянул с брезгливой гримасой и криком:

– Вот сама ее и бери!

***

Тринадцатая пара (драконида/демон)

Перуджа. Население 162.542. Время 17.30. Италия. Земля.

Пара участников прекрасно поладила, урегулировав без ссор свой вынужденный союз и направив его на обоюдное сотрудничество, а не вражду. Драконида Алихаб не умела трансформировать облик. Благо, они переместились на крышу жилого дома, соответственно, ни один человек не бежал в ужасе в направлении психдиспансера.

– Прости, я вынуждена остаться здесь.

– Посиди пока здесь, – перебивая самих себя одинаковыми по смыслу фразами изрекли игроки.

Ей достался заботливый демон, из бывших разжалованных ангелов, – они чаще работали с грешными людьми. Тифонус обладал шикарным, гладким, мускулистым телом, она же очищала поры от золотисто-охровых чешуек. Впервые Алихаб приняла официальный вид; живя в стае, она была чистопородной драконьей особью. Драконида обреченно уселась на крыше здания, оправив панцирную бедренную повязку цвета хаки длинными когтями. Превращение ее формы еще не завершилось, и вихри пышной шевелюры сзади переходили в шипы, врастали в шипы позвоночника и хвоста, выпирающие на метр. Вдоль хребта торчали хрящи недоразвитых крыльев. Конечно, при виде такого мутанта, человек не то что секса не захочет, но и запросто может окочуриться от инфаркта. Она закрыла восемью веками свои огромнейшие желто-коричневые глаза с болотно-зеленой короной в радужке по диагонали зрачка. Двойное веко снизу и сверху, двойное по бокам, и не видеть никакой несправедливости мира. Но! Она в игре!

– Я могу видеть сквозь стены, если это поможет…

– Я могу видеть сквозь людей. Я вижу их эмоции, желания, страхи. Не беспокойся. Оставайся тут, я уж как-нибудь справлюсь, – велел Тифонус.

Драконида распахнула веки, блеснув перламутром ресниц, тихо прощаясь:

– Мне жаль. Расстояние не дальше двадцати семи метров…

– Помню, Алихаб.

Она пристально смотрела, как кожа нечисти обтягивается бежевым строгим костюмом, будто из воздуха сшитым. Вскоре напарник спустился на этаж ниже.