Грех

Аннотация

В один из самых малообеспеченных районов Севильи (Испания) приезжает молодой пастор протестантской прогрессивной общины с супругой. Сможет ли он устоять перед местной красавицей? Или же встреча с ней станет его грехом? А может быть, вся его жизнь до встречи с ней и есть тот самый Грех?

Содержит нецензурную брань.

Глава 1 Моя семья относится к самому низшему из слоёв населения Испании. И живём мы в южной части страны, в районе Полигоно – Сур, в городе Севилья. Отец пытается заработать денег где угодно, но всё, что зарабатывает, спускает в баре в тот же вечер. Поэтому мы ограничиваем себя во всём. Братьев у меня нет, только младшая сестра Мари, которой я заменяю и мать, и отца. У родителей нет желания заниматься нами. В свои 19 с хвостиком я хорошо узнала, что такое быть сиротой при живых родителях. Стоит ли говорить, что закончить школу мне не удалось? Но знания я получала сама, из книг, которые приносил мой верный, преданный друг Рауль. Парень с соседней улицы родился с множеством заболеваний. Отставал в развитии, а его правая нога была короче левой на 4 сантиметра, что было хорошо заметно при ходьбе. Проще говоря, он хромал. Но, не смотря на физические и умственные недостатки, он был добряком, каких свет не видывал и брался за любую работу. Рауль был в тайне влюблён в меня, и эту тайну знал весь район. Парни открыто издевались над ним, а девушки смеялись и смотрели на него с презрением. И только я всегда находила время, чтобы посидеть с ним вечером на крыльце заброшенной винодельни. Ему я могла поведать о секретах и мечтах, не боясь, что он разболтает кому-то. Моё имя, Лайла. Редкое, должна вам сказать. Мои родители христианского вероисповедания назвали меня восточным именем, что было не принято у католиков, в честь какой-то прабабки, на которую я ‚якобы очень похожа. Лайла ‚в переводе с персидского – сумерки, ночь. И я действительно ночной человек. Днём я люблю сидеть в комнате и читать ‚в тайне от отца, который считает, что образование женщине ни к чему. Самое главное – выйти замуж за какого-нибудь сеньора, которого выберут для меня родители. И это в 21 веке? Именно поэтому ‚ каждую ночь я за деньги танцую в баре, в самой отдалённой части соседнего района. Моя мечта – убраться отсюда, как можно дальше. Сбежать, прихватив с собой Мари. К сожалению, этот бар со странным названием "Безумная Газель" работал лишь по выходным. Но его владелец, пожилой испанец по имени Фернандо, радуется, когда я прихожу. Ведь многие из его клиентов приходят лишь для того, чтобы посмотреть на горячую танцовщицу. Все смотрели, но прикасаться не имели права. Только ‚если я сама не выводила кого-нибудь в центр зала для парной Сальсы. Именно так я и зарабатывала на жизнь. Другой работы в городке просто не было. Альба, мать Рауля, считалась самой богатой женщиной нашего района. Она работала горничной в одной богатой семье в районе Санта-Круз. Это шикарное место. Гуляя там мы с Раулем выделялись из местной толпы. Все смотрели на нас с презрением и старались обходить стороной. Кроме Рауля, я дружила лишь с одной девушкой. Дочерью местного рыбака Паолой. Ни одна из здешних девушек не умела ни читать, ни писать. Кроме меня, конечно. Хотя писать я умела не особо хорошо. Других друзей у меня не было. Девушки не любили меня за мою красоту, а парни постоянно пытались ущипнуть за зад или потрогать грудь, за что получали звонкие пощечины. Рауль, Паола и Мари. Вот всё, что у меня было. Сегодня днём мы собирались сходить в Санта-Круз. Альба обещала подарить Мари альбом и краски. А для меня у неё всегда находились особые подарки. Обноски, мыло и старая ненужная косметика. То, что выбрасывали богатые хозяева Альбы, для меня было подарком судьбы. Я сидела в своей комнате, настолько маленькой, что даже не было места развернуться. В ней помещались лишь кровать со старым тонким пледом, который давно съела моль, и коробка, в которой лежала аккуратно сложенная немногочисленная одежда. В маленькое окно постучал Рауль. – Лайла, поторопись! Мама просила не опаздывать. – Уже бегу! Открыв дверь, я выскочила из дома. Погода была чудесной. Сегодня я надела яркий сарафан на тонких бретелях и свои единственные серебристые босоножки. Улыбаясь, я подбежала к Раулю и потрепала его кудрявую голову. – Пойдём, дружище. Если поторопимся, то успеем на полуденный автобус. Рауль насупился. Бегать он не мог, но, ускорив шаг, поковылял рядом со мной на остановку. Через час мы уже гуляли по ярким узким улочкам Санта-Круза. Возле двухэтажного кирпичного дома нас уже ждала Альба. Протянув нам пакеты, она поцеловала сына в щеку и сразу же вернулась в дом. Боясь потерять работу ‚в том случае, если хозяйка заметит её отсутствие. Люди в Санта-Круз не отличались дружелюбием по отношению к тем, кто жил в нищете, как я. Нас считали отбросами, необразованными и грязными, что в некоторой степени было правдой. Я с детства ловила на себе презрительные взгляды богатых женщин и мужчин. Тогда я не понимала, чем провинилась перед ними. А теперь мне было всё равно. Однажды я уеду из Испании в Город Ангелов. Так мы называли Лос-Анджелес. На автобус, который ехал обратно, мы не успели, и потому до дома добрались, когда на улице стемнело. Попрощавшись с другом, я тихонько проскользнула в наш обветшалый дом. Дверь скрипнула, и на пороге я увидела отца. В руках он держал бутылку какого-то дешёвого пойла. Его лицо стало багровым, и он наотмашь ударил меня по левой щеке. Гордо вскинув голову, я прошла мимо пьяного ублюдка и, зайдя в свою комнатку, придвинула к двери кровать. На кухне были слышны крики. Мать с отцом снова ругались. Скорее всего, выпивку не поделили. Мать тоже любила выпить, возможно даже больше, чем отец. Когда-то она была красавицей. Сейчас на неё было противно смотреть. Грязные волосы сосульками свисали с головы, желтые от дешёвого табака зубы. Всё в ней вызывало отвращение. Весь этот дом пропах вином и грязью. Сев на кровать, я вытряхнула на нее содержимое пакетов, которые дала Альба, и ахнула. Одежда и обувь были совершенно новыми. Две пары модных джинсовых брюк, пара балеток, красивые красные босоножки на танкетке. Коротенькая рубашка в клетку вызвала неописуемый восторг. Я видела такую в одном из журналов, которые Рауль приносил регулярно. Хотелось примерить её и посмотреть в зеркало, но к сожалению, зеркала у меня не было. Во втором пакете лежали краски и красивый альбом для рисования. Подарок для Мари. Утром обрадую малышку, она очень любила рисовать, но кроме двух карандашей и старых тетрадей у нас ничего не было. В третьем пакете была баночка крема для тела. Там осталась всего треть содержимого. Но даже это было чем-то особенным. Несколько использованных помад, немного духов в красивом розовом флаконе – всё это приносило мне самое настоящее счастье. Сложив всё в коробку с вещами, я разделась и легла. Утром обязательно прибежит Мари. Усталости я не чувствовала, но и читать не могла. Отец вырубал электричество на ночь. Знал‚ что я читаю по ночам. Как же я ненавидела старого пьяницу. За то, что частенько колотил меня. За то, что пил. За то, что допустил, чтобы мы жили в грязи и бедности. За долги, которые мне часто приходилось оплачивать вместо него. Он знал, что я танцую в баре, и называл меня шлюхой. Но деньги отбирал с удовольствием. Именно с такими невесёлыми мыслями я уснула. *** Солнце взошло достаточно высоко, и его лучи попадали прямо в моё маленькое окно, на котором отродясь не было занавески. Я зажмурилась, потянулась и открыла глаза. В комнату влетела Мари и тут же плюхнулась на узкую кровать. – Могу я получить свои краски? – И тебе доброе утро, Мари. – Так могу или нет? – не унималась сестрёнка. Я смотрела на неё с нежностью, радуясь, что она есть. Захотелось немного её помучить. В хорошем смысле, разумеется. – Юная сеньорита, ваши манеры отвратительны! Какое слово нужно сказать, когда ты что-то просишь? – Пожалуйста. – Отлично! Запомни, сестрёнка. Когда мы уедем в большой красивый город, твои манеры должны быть безупречными. Поняла? Мари кивнула, соглашаясь со мной, и я протянула ей альбом и самый простой набор акварельных красок с маленькой кисточкой. Сестра схватила подарок ‚ прижала его худенькими ручками к груди и, радостно выдохнув, сказала одно единственное слово: – Спасибо… Я смотрела на исхудавшее личико своей двенадцатилетней сестрёнки. Под её глазами залегли тёмные круги, а взгляд был каким-то совсем не детским. Тонкие руки покрывали старые и свежие синяки. Точно такими было украшено всё моё тело. Отцовские методы "воспитания". Задумавшись, я не сразу поняла, что сестра пытается что-то сказать. – Что? Прости я не расслышала, – рассеянно прошептала я. – Я говорю, что сегодня приезжает новый пастор. На месте старой церкви будут строить новую. Говорят, что Отец Стивен чудесный человек, а его жена очень красива. Они приехали из Америки. Сегодня все пойдут к старой церкви. Жена пастора попросила помочь ей раскладывать продукты по коробкам, чтобы раздать семьям. Давай пойдём? Мы сможем сразу забрать свою. Сестра умоляюще сложила ладошки. – Пожалуйста, Лайла! Я знаю, ты терпеть не можешь местных девчонок, но Паола тоже пойдёт. Тебе не будет скучно. Я села на кровати, поставила локти на колени и, подперев руками подбородок, ответила: – Мари, ты представляешь меня работающей в церкви? Ты же знаешь, как именно я зарабатываю нам на хлеб. – Ты танцуешь! Разве это стыдно? – Не знаю. Возможно. Глаза сестры тут же стали грустными и, опустив руки, она вышла из комнаты. Мне стало так жаль её, и я крикнула: – Мари, постой! Я пойду! Вот только оденусь. Сестра запищала от восторга и бросилась в свою комнатку, которая была чуть больше моей. Надев ту самую клетчатую рубаху, я завязала её под грудью, обнажив плоский живот с татуировкой. Рисунок из мелких цветов, которые рассыпались от левой груди и исчезали где-то около молнии на новых брюках. Джинсы были дорогими и полностью подчёркивали изгибы моего тела, тонкую талию, немного широковатые бедра, округлые ягодицы. Я любила своё тело, любила трогать себя. Я видела в фильмах в кинотеатре Cinesur, как женщины доставляют себе удовольствие, и повторяла за ними. Несмотря на то, что я жила в самом худшем квартале Севильи, мне удалось сохранить свою девственность для одного единственного, которого я пока не встретила. Хотелось любви и секса, как в кино. Чтобы свечи, и вино, и музыка. Мари окликнула меня, вырвав из плена приятных мыслей. Я обула старенькие босоножки и вышла на улицу, где уже ждали Паола, сестра и Рауль. Друзья смотрели на меня с неприкрытым восхищением, и я продемонстрировала им свою новую одежду, двигаясь в танце, используя движения всем известного Фламенко. Рауль закружил меня, неуклюже ступая на больную ногу, и опустил так низко, что я чуть не упала на пыльную дорогу. Паола покачивала бёдрами. Мы танцевали без музыки, но так слаженно. Язык танца – это особое выражение чувств. А танцевать я любила. Мари сложила руки на груди и, скептически оглядев меня, помахала головой. – Этот наряд не годится! Мы же не на карнавал идём, а в церковь. Паола и Рауль засмеялись, схватили меня под руки и потащили в сторону старой церкви. Всю дорогу мы хохотали и пели песню Энрике Иглесиаса "Bailando". – Поговаривают ‚ что Отец Стивен весьма горячий мужчина! – мечтательно вздохнула Паола. – Побойся Бога! Что за мысли в твоей голове? Он же священник! – воскликнула я. На этот раз захохотали все четверо, даже малышка Мари. Наша весёлая компания приближалась к старой церкви. Глава 2 Лайла Во дворе заброшенной церкви кипела работа. Отец Луис, наш старый пастор, пристрастился к алкоголю и сейчас сидел прямо у ворот с протянутой рукой, выпрашивая мелочь на очередной стакан дешёвого вина. По его вине церковь пришла в запустение, здание было заброшено, а местные подростки разрисовали стены. Нового священника почему-то не присылали до вчерашнего дня. Мне казалось, что все мужчины нашего квартала прокляты. Потому и напиваются ежедневно. У двери в старенькое здание стоял огромный грузовик, доверху набитый стройматериалами. Незнакомые мужчины разгружали коробки. Мой взгляд остановился на молодом мужчине. На вид лет тридцать, не более. Мускулистую грудь обтягивала спортивная майка. Я с удовольствием рассматривала красавчика. Русые волосы, волевой подбородок, карие глаза. Интересно, кто он? Один из строителей? Я настолько увлеклась зрелищем, что не сразу почувствовала, что кто-то гладит мою лодыжку шершавыми пальцами. Посмотрев вниз, я увидела "Блаженного Лу", так теперь называли бывшего падре. Он, безумно улыбаясь, пускал слюни прямо на мои босоножки. От неожиданности я пнула старика и вскрикнула: – Отстань, старый рукоблудник. Иди домой! Проспись! Луис отполз в сторону и уснул. Прямо у забора. Я продолжала изучать красивого мужчину. Словно почувствовав на себе мой взгляд, красавчик обернулся и посмотрел мне прямо в глаза. По телу пробежала дрожь. Что это? Почему я так реагирую на взгляд незнакомца? Тот улыбнулся, но не мне. На встречу мужчине шла блондинка в белом костюме. Очень красивая и ухоженная. Она гордо шла на огромных каблуках к светловолосому красавчику. Положив коробку на пол, он раскинул руки для объятий. Блондинка поморщилась, уворачиваясь. Неудивительно. Мужчина был мокрым от пота. Подставив ему щеку для поцелуя, она, нервно жестикулируя, что-то говорила, явно выражая недовольство. Мужчина смущенно посмотрел в сторону нашей компании. Подняв с пола коробку, понёс в здание старой церкви и сразу же вернулся за новой. Откровенно любуясь незнакомцем, я не заметила, как к нам подошла та самая блондинка. Натянуто улыбнувшись, она представилась: – Добрый день! Я Джен. Супруга вашего нового пастора. Я надеялась, что вы придёте утром! В следующий раз постарайтесь не опаздывать! Сегодня работа окончена. До завтра! Я протянула ей руку, но она брезгливо фыркнула и спрятала руки в карманах белых дорогущих брюк. – Завтра, ровно в 8 утра я жду вас на этом месте! Хотите получить еду – работайте! В разговор вмешалась Паола – Сеньорина Джен! Блондинка подняла вверх указательный палец. – Миссис Джен! Запомни! Или миссис Медлоу – Миссис Медлоу. Проблема в том, что ни у одного из нас нет часов, – стыдливо опустив глаза, пробормотала подруга. Джен закатила зелёные глаза и заорала: – Стивен! Будь добр, подойди сюда на секунду! Стерва! Жена священника не может позволять себе так разговаривать с нами. Она здесь для того, чтобы помогать, а не унижать. Но, видимо ей совершенно плевать на это. Застенчиво улыбаясь, вытирая лицо полотенцем, к нам шёл тот самый красавчик. – Добрый день всем присутствующим! Джен, милая, что-то не так? – Всё не так! Начиная с того, что мне пришлось уехать из Лос-Анджелеса в эту глушь! Вот, посмотри на них! Они пришли работать, но опоздали. У них даже нет часов! Мы можем с этим сделать хоть что-нибудь? Не может быть! Я пялилась на нашего нового пастора! Он покраснел, а после улыбнулся и позвал нас войти в здание церкви. – Вам всем выдадут необходимые вещи. Проходите. Я здесь именно для того, чтобы вы не нуждались. Войдя во двор, я прошла мимо Отца Стивена и случайно коснулась его локтя своим, почувствовав, как через тело пробежал мощный электрический разряд. Что происходит? Почему я так реагирую на него? Он священник, женат. Я не могу думать о нём. В здание я не зашла. Пусть Мари возьмёт то, что нам хотят дать. Отказываться глупо, а вот находиться рядом со Стивеном сейчас не стоит. Я не могу позволить себе даже смотреть на этого мужчину. Из мыслей меня вырвал мужской голос с хрипотцой. Снова разряд. Да что со мной? Что происходит? – Мисс? – Лайла. Просто Лайла. Стивен взял меня за руку и застегнул на запястье тонкий ремешок изящных и довольно дорогих, на мой взгляд, часов. Они были золотыми! – Будильников было всего три, а вас четверо. Поэтому я решил подарить вам эти. Хотите, объясню, как они работают? Он продолжал держать в руке моё запястье и улыбался, разглядывая татуировку. Виноградная лоза обвивала моё запястье. Я осторожно высвободила руку и, посмотрев ему в глаза, с вызовом выдохнула: – Считаете нас дикарями? Не все из нас являются таковыми. Я разбираюсь в часах. Но принять их не могу. Они слишком дорогие! – Я не хотел вас обидеть, мисс… – Лайла! – Лайла, пусть эти часы принесут вам счастье. Самый лучший подарок – это время. Иногда его слишком много, а иногда ничтожно мало. Я купил эти часы для супруги, но ей они показались дешёвыми. Она так ни разу и не надела их. Пусть этот маленький подарок принесёт вам счастье. Мне кажется, что вам сейчас оно необходимо. Как и всем вокруг. Погладив изящный ремешок на моём тонком татуированном запястье, он продолжил: – И пусть это станет началом нашей дружбы. По рукам? – По рукам! – улыбнулась я, – Отец Медлоу! Стивен медленно обернулся – Спасибо. Я обещаю беречь ваш подарок. – Договорились. Стивен развернулся, сделал несколько шагов в сторону церкви и, неожиданно остановившись, обернулся. – Лайла! Красивое имя. И татуировки красивые. Засунув руку в карман слишком узких джинсов, он вытащил визитную карту с номером телефона. – Если понадобится помощь, любая. Возможно, ты захочешь просто, чтобы тебя выслушали. Звони в любое время. – Спасибо, Отец Медлоу. Вот только вряд ли мне понадобится ваша карточка. У меня нет телефона. Стивен на секунду задумался, а после растерянно пошагал в здание. Я крутила в руках картонный прямоугольник, на котором красивым почерком было напечатано имя: "Стивен Медлоу". Минут через десять из здания вышли Мари и Паола. В руках каждой была коробка, доверху набитая консервами и другими продуктами. Следом за ними, тяжело хромая, вышел Рауль в сопровождении отца Медлоу. Стивен остановился и посмотрел в мою сторону. Я отвела взгляд от красивого мужчины, спрыгнула с крыльца и подбежала к сестре, забирая тяжелую коробку. *** Придя домой, я с удовольствием отметила, что родителей нет, и занесла коробку в свою комнату. Мари зашла следом и прошептала: – Давай спрячем это под твою кровать? Если мать найдёт, обменяет на выпивку. Желудок малышки предательски заурчал. Порывшись в коробке, я нашла упаковку пасты и потопала на кухню. Посуды там было ничтожно мало. Поставив небольшую кастрюльку на плиту с одной единственной рабочей конфоркой, я насыпала в неё пасту. *** Покормив сестру, я оставила ее в своей комнатке. Она принялась за рисование. А я отправилась на пирс, где рыбаки ловили рыбу и другие морепродукты. То, чего я не могла себе позволить. Однажды я пробовала варёные креветки и мечтала, что в Лос-Анджелесе буду готовить их постоянно. На пирс заехал тот самый грузовик, что днём был в церковном дворе. Водительская дверь открылась. Стивен Медлоу, по-мальчишески улыбаясь, шёл к рыбакам. Те встретили его как старого приятеля, вручая ему мешки со свежей рыбой. Я любовалась им. Он сменил одежду и сейчас выглядел даже сексуальнее чем днём. Синие узкие джинсы, белая рубашка полностью расстегнута, русые волосы взъерошены. Я с любопытством разглядывала этого человека, не понимая, что заставило его стать священником. Он бы мог быть актёром ‚ моделью модного журнала, но не пастором! Стивен напрягся, как будто почувствовал на себе мой взгляд, и медленно обернулся. Я смотрела на него в упор, в этот раз с каким-то вызовом. Стало жарко. Тело снова подавало странные сигналы. Сейчас мне было всё равно. Я хотела этого мужчину. Я хотела его с того самого момента, как увидела днём. За мной увивались толпы разных мужчин, но ни один не вызывал желания даже прикоснуться. Сойдя с моста на пирсе, медленно, намеренно покачивая широкими бедрами, шла прямо туда, где сейчас стоял Отец Медлоу. Стоял так, будто земля притянула его к себе, не давая сделать шаг. Пакет с рыбой выпал из его руки, но он не наклонился, чтобы поднять его. Он как заколдованный смотрел на меня. Я продолжала свою игру. Сейчас мне было плевать на то, что он священник, на то, что женат. Важно только то, чего хочу я. Подойдя к Стивену, я провела рукой по его обнаженной груди. Он вздрогнул, но не отошёл и не попытался остановить меня. Наоборот, его большая ладонь накрыла мою и прижала к груди еще сильнее. Стивен был выше меня. Намного выше. Я встала на носочки, пытаясь дотянутся к нему губами. Его глаза вспыхнули, в них можно было увидеть целую гамму чувств. Желание, страсть, страх и какая-то тоска. Он наклонился и нежно коснулся губами моей шеи. Я запрокинула голову. Красивые чёрные волосы падали мне на спину. Изо рта вырвался стон, и Стивен испуганно отстранился. Только сейчас до меня дошло, что я веду себя как маленькая шлюха. Прав был отец, называя меня так. Я чуть не переступила черту, соблазняя чужого мужа! Священника! – Простите, Отец Медлоу! Я сама не знаю, зачем сделала это, – отвернувшись, всхлипнула я. Стало стыдно. Я развернулась и побежала прочь. Но Стивен догнал меня, сделав всего два шага, и схватил за плечо. Я вскрикнула от боли. На плече красовался огромный синяк – недавний подарок отца. Задрав рукав моей рубашки, Отец Медлоу рассматривал огромный кровоподтек. Потом взял меня за руку и повел на тот мост, с которого всего несколько минут назад я любовалась им. Присев на пирс, он похлопал по пустому месту рядом с ним, приглашая присесть. Я покорно села рядом, опустив ноги в воду. – Тебя бьют? Я отвернулась и медленно кивнула. – Это ваш отец, верно? – С чего вы взяли? Стивен пожал плечами и ответил: – Сегодня я видел руки твоей сестры. Она вся в таких же синяках, как и ты. Не трудно было догадаться. Я могу чем-то помочь? – Только не нужно нас жалеть. Я отлично знаю, что для таких снобов, как вы, мы всего лишь отбросы. Миссис Медлоу ясно дала понять, как относиться к таким, как мы, – гордо вскинув подбородок, зашипела я. Проведя рукой по волосам, Стивен скривился и, как-то безнадежно, ответил: – Джен бывает резка. Он вздохнул и, зажмурив глаза, прошептал с какой-то понятной ему одному обидой: – Эх, девочка. Если бы ты только знала. После чего встал и протянул мне руку. – Идём! Я отвезу тебя домой! Уже поздно! Забравшись в грузовик, мы поехали в сторону моего дома. Указав дорогу, я погрузилась в тишину. Стивен тоже молчал, иногда бросая на меня косые взгляды. Высадив меня у дома, он протянул мне тот самый пакет с рыбой. – Вот, возьми. И обещай с этого дня нормально питаться. С отцом твоим я поговорю, он завтра будет в церкви. Работы много, лишние руки не помешают. Даю тебе слово, он больше не прикоснётся к вам с сестрой. До завтра, Лайла! Подбежав к нему, я быстро поцеловала его прямо в губы и, улыбнувшись, прошептала: – До встречи, Стивен Медлоу! Глава 3 Стивен Высадив девушку у дома, я ждал. Просто хотел увидеть, в каком окне загорится свет. Зачем? Не знаю. Моя жизнь давно протекает в привычном ритме. Я не всегда был служителем церкви. А эта девочка. Она как свежий ветер в середине знойного июля. Такая живая! За душой гроша ломаного нет, а как гордо держится – О чём ты думаешь, болван? Девчонке едва ли есть 18. Слишком молода. И даже будь она старше, ты женат. У тебя сын! Обязательства! – пробормотал себе под нос. Я ударил ладонью по панели. Заработал приёмник, выводя меня из запретных мыслей. Грузовик завёлся с полуоборота, и я надавил на газ. Когда-то я любил скорость. Добравшись до Санта-Круза, я испытал странное чувство. Как-то неправильно жить в роскоши, когда служишь там, где голодают дети. Перед глазами возникла картинка: Мари, сестра Лайлы. Девочка явно истощена. Как мог отец опуститься до такого. Пить, зная, что дети нуждаются. Хотя… Я позвонил в дверь дома, который мы сняли три дня назад, но не услышал шагов Джен. Открыв дверь своим ключом, я зашел в небольшую гостиную. На столе заметил записку. Взял листок, пробежался по красиво написанным строчкам. "Стиви, милый. Мы с Марком вылетели в Лос-Анджелес. Отец приболел. Пыталась дозвониться, но ты был вне зоны доступа. Позвоню, как только выйду из самолёта. С любовью, Джен". Достав из кармана телефон, я увидел, что тот полностью разряжен. Злиться на Джен не имело смысла. Наш брак давно стал носить статус формального. Мы даже спали отдельно друг от друга. Как мы дошли до этого? В какой момент всё начало трещать по швам? Я снял рубаху, бросил её на пол, и лёг на диван, закрывая глаза. Воспоминания стучали в висках. *** Мне 23. Единственный сын родителей. Отец – владелец сети ночных клубов Лос-Анджелеса и нескольких игорных домов в Вегасе. Я выпускник юридического факультета Калифорнийского университета. Мечтаю стать хорошим адвокатом. Играю за университетскую баскетбольную команду. Баскетбол – моя страсть. Баскетбол, машины и красивые девушки. Я был разыгрывающим защитником в команде, что означало первый номер. Тренер Митчел часто говорил, хлопая меня по спине: – Сынок, ты станешь звездой баскетбола! На одной из вечеринок ко мне подошла девушка. Длинноногая блондинка, студентка театрального факультета того же Калифорнийского. Я помню её блестящие глаза и заразительный смех. Она была полна жизни, как сама природа. Эту ночь мы провели вместе. Через месяц она сообщила мне о том, что я стану отцом. Еще через месяц мы поженились. Отец Джен – промышленный магнат, имеющий связи в политических кругах, и этот брак был на руку обеим семьям. Но любовь. Её, по сути, не было. Когда родился Марк, я стал уходить из дома. Джен превратилась в истеричную бабу. В одну из таких ночей я выбежал из квартиры в элитном жилом комплексе, той, что была подарена нам на свадьбу, и, сев за руль новенькой чёрной Феррари, умчался в один из отцовских клубов. Тогда я впервые напился. И стал повторять это каждую ночь. Когда этого стало мало, я попробовал героин. Я стал зависимым. Джен ушла к родителям, забрав с собой сына, а я устраивал безумные вечеринки в опустевшей квартире. На одной из вечеринок я поспорил с другом, что смогу разогнаться до максимума на своей тачке и вернуться к дому. Но в этот раз удача отвернулась от меня. На полной скорости я въехал в бетонное ограждение и очнулся уже в частной клинике. Перелом основания черепа, множественные внутренние кровоизлияния. Но самым страшным оказалось то, что дорога в мир большого спорта для меня была закрыта навсегда. Разрыв передней крестообразной связки. Переломы пальцев на обеих руках и наркотическая ломка. Я терял сознание, бредил и снова проваливалась в темную липкую бездну. Джен приходила каждый день, рассказывала о сыне, но это не помогало. И однажды, проснувшись, я увидел сидящего рядом с моей койкой мужчину лет сорока. В руках он держал чётки и потрёпанную Библию. Он читал, я слушал и успокаивался. С тех пор мужчина приходил постоянно, а после выписки забрал меня в христианский реабилитационный центр. Так началась моя новая жизнь. Пройдя реабилитацию, я заявил родителям и Джен, что хочу поступить в Духовную Семинарию и помогать людям верить в Бога. Закончив семинарию в 28 лет, я принял сан протестантского пастора. Протестантизм – отдельная ветвь христианства с преобладающими тенденциями современного подхода к священным текстам. Я не должен был носить рясу или колоратку. Я просто проповедовал людям Евангелие и помогал наладить жизнь. Так же когда-то помогли мне. Когда я услышал, что в далёкой Испании, в неблагополучном районе Полигоно-Сур в Севилье пустует церковь, на которой Ватикан "поставил крест" так же как я на спортивной карьере, я тут же принял решение. После долгих скандалов и уговоров, Джен сдалась, и мы отправились служить людям. Точнее я. Джен была противна даже мысль о такой жизни. Но её отец, человек алчный и не глупый, заставил её отправиться со мной. Развод был не нужен нашим семьям. Но нужен ли нам этот брак? Встряхнувшись, я вынырнул из омута воспоминаний, прошел на кухню и взял телефон. Мне даже некому было позвонить. Перед глазами возник образ смуглой, невероятно красивой брюнетки. И её слова о том, что у неё нет телефона. Я бросился в спальню и начал рыться в своих вещах, которые Джен так и не сложила в шкаф. Нащупав коробку, я улыбнулся. Перед отъездом я купил жене новенький смартфон, но так и не успел отдать. Ноги сами несли меня к грузовику. Бросив коробку на пассажирское сидение, я доехал до круглосуточного магазина и с облегчением увидел за стеклом витрины сим карты. Протянув продавцу купюру, я схватил покупку и как пацан бросился к грузовику, на ходу разрывая упаковку новенькой сим карты. Сев за руль, я помчался в сторону церкви. Проезжая мимо неё, я увидел на крыльце одинокую тоненькую девичью фигуру. Заглушив мотор, быстрым шагом отправился туда, где сидела та, что завладела моими мыслями. Лайла выглядела больной. Зябко кутаясь в какую-то кофту, девушка плакала. Что могло случиться поздно ночью? Что заставило эти глаза цвета дорогого виски так горько плакать? Она обернулась и, заплакав еще сильнее, бросилась прямо в мои объятья. Сначала я растерялся, но потом обнял её и убрал прядь волос, которая падала прямо на лоб. Лоб был горячим, девочка была больна. Подняв её на руки, я понёс её к грузовику и усадил на пассажирское сидение. Про себя отметив, насколько она худенькая, почти невесомая. Она не сопротивлялась, только тихо всхлипывала. Я вёз её домой. К себе домой. Заведя девушку в квартиру, я усадил её на диван и только сейчас увидел огромный синяк, расплывающийся по левой части прекрасного лица. Руки сжались в кулаки, причиняя боль травмированным пальцам, но я продолжал сжимать их и неожиданно для себя самого ударил кулаком в стену. Лайла вздрогнула и закрыла лицо руками. Я в два шага оказался рядом, обнял её, как ребенка и прошептал: – Прости, милая. Я не хотел пугать тебя. Не плачь. Я гладил её спину и чувствовал, как её дыхание становится более ровным, а сердце уже не грозится выскочить из груди. Убрав её руки с лица, я заглянул ей в глаза и спросил: – Останешься сегодня тут? Это ведь отец тебя избил? Она молча кивнула. Но это не тот ответ, который я хотел услышать. – Останься тут со мной. Я лягу в другой комнате. Ты ведь знаешь, что я не причиню тебе вреда. Она посмотрела мне в глаза и, поморщившись, улыбнулась. Губа была разбита. Я уже знал, что завтра, наплевав на каждую из десяти заповедей, я сделаю с её отцом то же самое, что он сделал с этой нежной, как райский цветок, девочкой. Взяв в руку тонкое запястье, я повёл её в ванную. Она восхищенно осматривалась и молчала. До сих пор не проронила даже слова. Я восхищался силой этой хрупкой и беззащитной девочки. Оставив её в ванной, я сел на диван и вспомнил, что телефон, который я вёз именно ей так и остался в грузовике. Быстро выскочив из дома, я забрал коробку и сим карту и вернулся. Она всё ещё была в ванной и напевала что-то на испанском. Дверь открылась, и я услышал топот маленьких девичьих ног по паркетному полу. Лайла вошла в гостиную в моей футболке. Футболка была огромной и висела на ней как мешок, но я никогда не видел ничего более сексуального. Заставить себя отвернуться я не мог. Она подошла, села рядом на краешек дивана и, смущенно опустив глаза, сказала: – Спасибо, Отец Медлоу. Вы очень добры. Но разве миссис Джен не будет против моего присутствия? Я улыбнулся и усадил девушку себе на колени. Теряя остатки разума, я стал отчаянно растирать руками её спину, плечи и, коснувшись груди, застонал. Щёки Лайлы вспыхнули, но она с готовностью поддалась вперед и сняла футболку, бросив ее к своим ногам, оставшись полностью обнаженной. Я набросился на неё, как голодный зверь. Целовал грудь и бёдра. Уложив девушку на пол, я раздвинул её ноги и поцеловал в нежный розовый бутон. Она вскрикнула и посмотрела на меня округлившимися глазами. Как-будто никогда не делала этого. Она попыталась сжать бедра, но я сдавил их руками, удерживая раздвинутыми, и продолжил пробовать её на вкус. Лайла застонала. Я посасывал её клитор. Она почти плакала. Услышав всхлип, я остановился и, подняв ее с пола, подал ей футболку. – Прости меня. Я не должен был. Это не повторится. Ты же ребёнок! Джен! Мой сын! Это всё неправильно. Я ходил по комнате, схватившись за голову, не замечая, что она уже надела свои вещи. Остановил ее у двери. – Не уходи сейчас. Не нужно. Она покорно кивнула и села на краешек дивана. Я потянулся за коробкой и вручил девушке свой подарок. Пока она была в ванной, я вставил сим карту и записал в телефон свой номер. Взяв коробку, она робко взглянула на меня и улыбнулась, не понимая, что это. – Это мне? Что это, Отец Медлоу? Я покраснел, задержал взгляд на пухлых разбитых губах и, сглотнув, ответил: – Это наш с тобой секрет. Теперь ты можешь звонить мне. Иди ко мне. Покажу, как он работает. Полночи я показывал ей, как работает смартфон. Мы даже сделали селфи, которое она попросила установить, как главный экран. Мне было плевать, что кто-то увидит. Эта девочка сводила меня с ума. В груди рождалось чувство, ранее не знакомое мне. Я не знал, что это. Сейчас не знал. Сейчас я был счастлив рядом с девушкой. – Отец Медлоу… Я прокашлялся. – Стив. Для тебя я Стив. Так называют меня родители и друзья. Так называют меня те, кто дорог мне. И вдруг меня озарило. Лайла мне действительно дорога. Всего за один день она перевернула мой мир. Уложив ее в гостевой спальне, я лёг в гостиной. Прозвучал звонок телефона. На экране высветилось имя жены, и я ответил. – Милый. Отец серьёзно болен. Я задержусь здесь недели на три. Вспомнив, как убегал от неё в молодости, я как-то злорадно улыбнулся. – Не торопись, Джен. Оставайся столько, сколько потребуется. Со мной всё будет хорошо. Сказав это, я сбросил вызов. Глава 4 Лайла Медленно открыв глаза, я поморщилась от боли. Один глаз никак не хотел открываться до конца. Я вспомнила вчерашний вечер. Отец нашёл под моей кроватью коробку с продуктами. Ту самую, что мы с Мари решили спрятать. Решив, что я сплю с кем-то за еду он избил меня. Бил так сильно, что даже мать встала на мою защиту прикрывая собой. После он кричал, что такая дочь – позор для семьи. Для какой, к чёрту, семьи? На себя бы посмотрел. Пьёт не просыхая. Глава семейства! Единственное, что я успела сделать, прежде чем он вышвырнул меня из дома – прихватить старую кофту матери, одиноко висевшую на крючке у двери. В кармане лежала визитка Отца Медлоу. Я пыталась позвонить из телефонного автомата, единственного во всём районе, но на том конце провода ответил металлический женский голос: – Абонент не доступен или находиться вне зоны доступа сети. Потому я решила дождаться его у церкви, понимая, что придётся спать прямо на крыльце. Дальше как в тумане. Тёплые сильные руки Стивена. Ванная с горячей водой, чистые полотенца. И он! Такой красивый! Он так жадно исследовал моё тело, как будто был голоден. А я самая вкусная лазанья. Потом я вспомнила, куда именно он поцеловал меня. Разве так нужно? Можно? О сексе я только читала, но о таком в книгах не писали. К чёрту! Я хочу его! Хочу, чтобы он был первым! Встав с кровати, я увидела на ней новые вещи. Розовый спортивный костюм и белые теплые носки, заботливо оставленные Стивеном. Одевшись, взглянула на себя в огромное зеркало. Интересно, он рассматривал меня спящей? Из кухни доносился аромат жаренной рыбы и кофе. И я, как голодный зверёк, захлебываясь слюной, пошла на запах. Стивен стоял у плиты в одних спортивных штанах, босиком, с взъерошенными волосами. Я остановилась, любуясь им. На этого мужчину можно смотреть вечно. Стив почувствовал меня, обернулся и улыбнулся так естественно, по-мальчишески. Сейчас передо мной стоял не священник, а красивый, спортивно сложенный мужчина. Моя мечта, которая возможно не сбудется. Прикрыв синяки волосами, я смело шагнула к нему. – Пахнет потрясающе, что это? Стив как-то робко пожал плечами. – Просто пытаюсь жарить рыбу. Садись. Позавтракаем, и я поеду в церковь. Строители уже начали работать. Мои плечи опустились. Не хотелось оставаться одной. Стив тут же уловил смену моего настроения и, взяв меня за подбородок, посмотрел в глаза. – Что-то не так? Ты расстроилась. Сейчас или никогда! Я потянулась к нему и неумело поцеловала, засовывая язык ему в рот. Стив схватил меня на руки и на ходу выключая плиту, понёс в гостевую комнату. Одного поцелуя оказалось достаточно, чтобы он сдался. Я понимала, что это грех. Соблазнить женатого священника – самое худшее, что можно себе представить. Но я готова гореть в аду вечно, лишь бы ощутить снова его прикосновения и узнать, что такое секс. Почему девчонки так любят обсуждать ночи, проведенные с мужчиной. *** Стивен Я уложил девушку на кровать и трясущимися руками снял с неё розовый спортивный костюм, под которым ничего не было. Пан или пропал! Без прелюдий я одним сильным толчком вошёл в очень узкое, но влажное лоно этой малышки. Она крикнула. Довольно громко крикнула и дернулась. Но я не мог остановиться. Я давно не сплю с Джен, а Лайла пробуждает самую темную сторону моей души. Я настолько увлекся, что забыл о защите. Жестоко натягивая крошечное тело на свой возбужденный член, я закрыл глаза и кончил. Придя в себя, я увидел красивые глаза, полные слёз. Я думал только о себе. Как раньше, когда менял одну женщину на другую, не запоминая их имён. Я хотел эту смуглую девочку с того момента, как увидел у ворот церкви. Гнал от себя эти мысли и всё равно хотел. Убрав волосы с её лица, я с жалостью выдавил из себя несколько слов: – Ты дрожишь и плачешь. Тебе плохо со мной? Она отрицательно помахала головой. И вдруг спросила: – В первый раз всегда так больно? Я отпрыгнул от нее, как будто дьявола увидел. Вся простыня была в крови. В её крови. Она была невинной. Тупой ублюдок. Я испортил девчонке жизнь. Бросился к двери комнаты, пытаясь сбежать, но в отражении зеркала увидел её. Она не злилась и не скрывала наготу. Протянула ко мне руки, и я вернулся. В этот момент я понял, что пропал. Я не смогу отпустить её, не смогу жить с Джен. Я буду жить в грехе. И гореть мне в аду. Но я никому не отдам эту девушку. Она моя! Ложась рядом, я бережно укутал ее в тёплый плед и обнял. Лайла положила голову мне на плечо и улыбнулась. – Что нам теперь делать, Стив? Я задумался. А ведь она права. Что нам делать? Ответ пришёл сам собой. – Жить, Лайла! Если хочешь, я откажусь от сана, уйду из семьи. Я хочу быть с тобой. Плевать на мир, на то, что о нас подумают. – А кто поможет остальным? Нет, Стив. Я согласна быть твоей, но на моих условиях! Я вскинул брови и с интересом посмотрел на неё. – И какие они? Твои условия. Она гордо вскинула подбородок и, загибая пальцы, начала перечислять: – Во-первых, ты остаёшься в церкви. Во-вторых, ты продолжаешь жить с женой и сыном. И, в-третьих, ты даёшь мне полную свободу действий. Так или ни как. Я задумался, но кивнул. – И какая же свобода тебе нужна? – Ты не интересуешься моей личной жизнью. Мне 19. Я амбициозна и самостоятельна. Обещай, что никогда не остановишь, если я захочу уйти. Я напрягся, непроизвольно сжав челюсть. Мысль о том, что потеряю её, приносила физическую боль. – Обещаю… – кивнул, опуская глаза. *** Лайла Было забавно наблюдать, как тяжело ему далось это слово. Гораздо забавнее будет видеть, как он сдержит обещание. Я отшвырнула плед и залезла на Стивена сверху. Его тело тут же откликнулось. Член стал твердым и огромным. Он приподнял меня и в прямом смысле насадил сверху, опуская медленно вниз. Запрокинув голову, я закусила губу и начала двигаться на нём. Он был нежен. Подстроившись под меня, он медленно поднимал меня и опускал обратно. По телу пробежала мелкая дрожь. Я застонала. Лоб покрылся испариной. Сейчас я почувствовала то самое наслаждение, о котором писали в романах, о котором болтали девчонки. Я чувствовала Стивена внутри себя и поняла, что это лучше, чем всё, что я знала о сексе. Этот мужчина, близость с ним – это то, что было необходимо. Стив застонал, и мы оба кончили. Это был мой первый оргазм. Познав это чувство, я поняла, что теперь мне всегда будет мало. Стив встал с кровати и потянулся к телефону. – Ты уходишь? – Нет, конечно. Позвоню подрядчику, скажу, что не приеду. Сегодня я весь твой. Одевайся. Мы едим за покупками. Это сон! Я схватила красный свитер и белые брюки, точно такие, какие носила Джен. Стивен оставил эти вещи на краю кровати. На них ещё висели бирки. Интересно, куда мы поедим? Хотя какая разница. С ним я готова ехать на край земли. Выйдя из дома, я направилась к грузовику. Он был пуст. Стивен подошел сзади, обнял меня за талию и, оторвав от земли поцеловал, в макушку. – Что ты делаешь? Нас могут увидеть, – испуганно прошептала я и улыбнулась. Это были мои первые отношения с мужчиной. Даже будучи подростком, я не встречалась ни с кем. Вместо того, чтобы усадить в грузовик, Стив потащил меня к припаркованной у дома маленькой Kia Carens серебристого цвета. Мой взгляд упал на старенькие босоножки такого же цвета. Стив сжал мою ладонь и шепнул мне прямо в ухо, вызывая этим, казалось бы, невинным жестом новую волну желания. – Расслабься и доверься мне. Всё у тебя будет. Теперь ты со мной. Я смотрела на него и не могла понять, что заставило этого парня стать священнослужителем. Бежевые льняные брюки и тонкий белый свитер сидели на нём, как на греческом божестве. На ногах белые мокасины. Небрежно растрепанные волосы и дорогие очки на голове. Я разглядывала его и не верила в то, что этот красивый богатый мужчина – мой. Пусть и не навсегда. Я знала, что через три недели вернётся Джен и всё закончится. Сев на пассажирское сидение, я пристегнула ремень и закрыла глаза. Рядом сидел красивый мужчина. Мой мужчина! Ехали мы довольно долго, иногда останавливаясь на заправочных станциях. Вдалеке зажглись вечерние огни какого-то города. Ни разу не покидая Севилью, я чувствовала себя сейчас самой счастливой и свободной. Дорога, незнакомый город и мой мужчина рядом. Любимый мужчина. Последняя мысль взорвалась в голове, как петарда! Любимый? Разве я люблю Стива? Я готова на все ради сестры, Рауля, Паолы! И я люблю их. Я в ужасе вжалась в сидение и выпалила: – Стив, я люблю тебя! Медлоу резко надавил на педаль тормоза и остановился на обочине. – Ты не можешь! Тебе кажется! Жизнь не игра, Лайла! Когда поймёшь, что это действительно так, скажи мне об этом! Кивнув, я отвернулась и уставилась в окно. Стив завёл автомобиль, и до города мы ехали в неловкой тишине. Я наблюдала за деревьями, что оставались позади, и задремала. Почувствовав на губах нежное прикосновение, открыла глаза. – Просыпайся, спящая красавица. Мы на месте, – улыбнулся Стивен. Оглянувшись, я увидела большой красивый город. Огромный флаг был не испанским. – Где мы? Стив подмигнул мне и заговорщицки прошептал: – Считай, что я тебя похитил. Мы в Танжере. Это Марокко, Лайла. Я подумал, ты не станешь возражать против маленького отпуска. Не спрашивай, как я провёз тебя без паспорта, ладно? – И всё же. Как? – Деньги творят чудеса, – улыбнулся мой мужчина и легонько коснулся губами моей щеки. В чужой стране мы могли не скрываться. Я чувствовала, как кровь закипает. Любимый мужчина, дорогая одежда и Марокко! Я была уверена. Я люблю Стивена Медлоу. И пусть это станет моим самым страшным грехом. Глава 5 Лайла Выйдя из автомобиля, я восхищенно рассматривала незнакомый город. Вокруг сновали прохожие. Туристы и местные жители торопились куда-то. Раскинув руки, я кружилась в ритме Фламенко. Мне было плевать на людей, что, оборачиваясь, глазели на меня. Я была счастлива. – Как долго мы здесь пробудем? Стив широко улыбнулся и раскинул руки, как бы приглашая меня обнять его. Я, смеясь, бросилась к нему. – Всего три дня, малыш. Всего три дня. –Это так здорово, Стив! Целых три дня! Только мы вдвоём! Я видела, чувствовала, что этот мужчина не видит во мне нищенку. Нет. Он не любит меня. И возможно, он прав в том, что я тоже не люблю его. Но нам хорошо вместе, и этого достаточно. Медлоу взял меня за руку и поцеловал тонкое запястье. Там, где была татуировка. И часы, которые он же и подарил мне. – Лайла. Приподняв бровь, я заглянула в его глаза. –Что-то не так? – На самом деле всё не так. Я застыла, не понимая резкой смены настроения моего мужчины. – Я сделала что-то, что тебе не понравилось? – Дело не в тебе. Дело даже не во мне в принципе. Дело в моей жизни. Упущенном времени, ненужном браке. Дело в сыне, которому я не стал хорошим отцом. Всё не так. Я как будто не жил, пока не приехал в Севилью. Пока не увидел тебя у ворот церкви. Понимаешь? Я жил чужой жизнью. – Мы можем поговорить об этом, если хочешь. Расскажи мне. Стивен рассказал мне всё. О мажорской жизни, наркотиках и случайных связях. О вечеринке, на которой познакомился с Джен. О том, что женился из-за незапланированной беременности блондинки. Теперь я понимала, почему он принял такое сложное решение, пойдя служить в церковь. Понимала и не осуждала. Единственное, что смутило в его истории – это такая скорая, неожиданная беременность Джен. Но вслух свои сомнения я озвучивать не стала. Стивен достал какой-то буклет и начал изучать его, неловко уводя меня от неприятного для него разговора. Я была не против. Наша связь была такой хрупкой, такой непрочной. И разрушать то, что даже не начали строить, я не хотела. Стив был больше, чем страсть. Намного больше. Но разбивать семью я не стану. Однажды я всё равно уеду в город своей мечты. В город, который Стив знал, как свои пять пальцев. Хотелось расспросить его. Какой он? Таинственный и величественный Город Ангелов. Зажав в руке тонкий буклет, Стив снова взглянул на меня и заговорил: – Итак! Что мы имеем? Hotel Farah. Написано, что он один из лучших. Пять звёзд. Рядом пляж. Знаешь, в чём его прелесть? Он одновременно омывается водами Атлантического океана и Средиземным морем. Я хлопала ресницами. Пятизвёздочный отель? Да я в сказке, должно быть! Стив говорит так непринужденно, так естественно. Для него это обычная жизнь. Для меня – несбыточная мечта, которая прямо сейчас становится реальностью. Завизжав от восторга, я бросилась прямо к Стиву и повисла у него на шее. Он лишь смущенно улыбнулся. *** Оставив Kia на парковке, мы, взявшись за руки, вошли в красивое здание очень дорого отеля. Я не смущалась. Мне почему-то казалось, что я заслужила этот маленький кусочек счастья. Я всегда мечтала жить красиво. Пусть это продлится недолго. Но я была рада почувствовать себя кем-то более важным, чем девчонкой из забытого Богом района Севильи. Войдя в номер, я сняла обувь и побежала по пушистому белому ковру к огромной кровати, в форме сердца. Стив засмеялся: – Прости, но мне пришла в голову сумасшедшая идея. Я заказал номер для новобрачных. Я дерзко улыбнулась, села на край необычной, очень удобной кровати и поманила Стива пальцем. Я никогда не вела себя подобным образом, но рядом с ним менялась. Становилась раскованной, свободной. Видимо, сам Бог сжалился надо мной и прислал Стивена Медлоу. Я согласна быть любовницей, согласна жить в грехе. Но одна мысль не давала покоя. Я тащила с собой Стивена в самое пекло. Хотя Медлоу уже не мальчик. Сам решает, как и с кем ему жить. Стив не подходил. Сложив руки на груди, он смотрел на кровать, но не на меня. Глубокая морщинка залегла между его бровей. Он о чём-то думал. – Стив, ты жалеешь? – О чём? – Обо всём. Об этом. Я обвела руками шикарный номер, кровать и ткнула пальцем себе в грудь. – О том, что встретил меня. О том, что стал моим первым мужчиной. О том, что сейчас ты здесь со мной, а не в церкви. Он посмотрел на меня серьёзным взглядом, а после звонко рассмеялся. Его смех был приятным, мягким. Сама того не замечая, я тоже начала смеяться, хотя не понимала над чем. – Нет, малыш. Жалеть слишком поздно. Я просто думал о своей жизни. Снова. Я рад, что у меня есть ты. Поднимайся. Недалеко есть бульвар. Там еще открыты магазины. Моя женщина должна носить самые лучшие и красивые вещи. Дважды повторять ему не пришлось. С весёлым визгом, я бросилась на выход на ходу застёгивая ржавые пряжки на стареньких босоножках. Через два часа мы ввалились в номер с двумя десятками пакетов. Сначала я стеснялась, но Стив настоял на том, чтобы я выбирала всё, что понравится. На моих ногах сверкали новые босоножки. Белые с золотистыми цветами, похожими на мою татуировку. Приняв ванну, я долго рассматривала себя в зеркало. Казалось, что я стала более женственной. Как будто одна ночь с Медлоу превратила девочку в женщину. Возможно, так всё и было. Сейчас я жутко стеснялась своей неопытности. Мне хотелось, чтобы Стивен хотел меня, чтобы сходил с ума. Я не знала, что для него всё было именно так. Надев красивое белое бельё, я вышла из ванной, покачивая бёдрами. Стив лежал на кровати и смотрел баскетбольный матч. Заметив меня, он щёлкнул пультом и бросил его на ковер. Я шла к нему, медленно двигаясь в ритме Bachata. Это был самый старинный эротический танец испанцев, который обычно танцуют в паре. Стив лёг, положил руки за спину и, сглатывая, любовался моими чёткими и плавными движениями. Я видела, как растёт его возбуждение. Как на лбу мелкими каплями выступил пот. Приоткрыв рот и слегка прикрыв глаза, я кружилась и изгибалась. Мне не нужна была музыка. Я могла танцевать в полной тишине, завораживая тех, кто становился моими невольными зрителями. Сейчас я танцевала для него, для мужчины, который был дорог мне. Когда я приблизилась к кровати ближе, Стив рыкнул и, схватив меня за бедра, буквально бросил на кровать. Срывая моё новое бельё. Оставляя лишь обрывки шёлковой ткани. Схватив мои запястья, он поднял их высоко над моей головой, лаская грудь второй рукой. Когда его грубые мужские пальцы больно сжали сосок я выгнулась и застонала, не отводя взгляда от его карих глаз. Стив продолжал держать мои руки и поцеловал ноющий сосок. Втягивая его в рот, он облизывал его тёплым языком, в то время как его рука уже нащупала мой набухший клитор. Осторожно, боясь сделать, больно он играл с ним. Теребил пальцами. Я стонала и выгибала тело ему навстречу. Его пальцы уже вошли в мою влажную плоть. Он играл со мной, заставляя сгорать от желания. Не отпуская моих рук, он взял свой член свободной ладонью. Несколько раз проведя рукой по нему, с силой впихнул туда, где только что ловко играли его пальцы. Я застонала. Только тогда он отпустил мои руки. Нежно и медленно он входил в меня. Целуя плечи, губы. Осыпая лёгкими поцелуями лицо. Его дыхание участилось, а движения стали более грубыми и резкими. Волна за волной накрывали моё хрупкое тело. Я тонула и не хотела, чтобы меня спасали. Миллионы звёзд пронеслись перед глазами и взорвались, отправляя меня куда-то за горизонт. Тяжело дыша, я возвращалась с небес на землю. Стив смотрел на меня и улыбался, закусив край губы. – Ни разу не видел, чтобы кто-то так реагировал на мои ласки. Ты лучшее творение Господа, малыш. *** Веки наливались свинцом. Я засыпала. Долгая дорога, новые ощущения и близость с Медлоу вымотали меня. Зевнув, я прикрыла рот рукой и взглянула на Стивена. Он улыбнулся и, укутав меня в белоснежное тонкое покрывало, прижал к себе. Я засыпала, но сквозь сон слышала, как включился телевизор. Стив снова смотрел баскетбольный матч. *** Проснулась я по привычке на рассвете. Дома я всегда вставала рано, чтобы убраться подальше и не слышать пьяные ссоры отца и матери. Обычно я всегда отсиживалась у Рауля. Альба всё равно практически жила на работе. А вот в выходные я спала до обеда. После ночных танцев в баре. Стив спал неспокойно. Голова металась по подушке, лицо было покрыто испариной. Он пытался говорить. Он бредил. Единственное, что я смогла разобрать, было имя. Маркус. Интересно, кто это и почему он снится Стивену в кошмарах? Схватила Медлоу за плечи и хорошенько встряхнула. Он открыл глаза и резко оттолкнул меня. Я упала на пол, испуганно оглядываясь. Через долю секунды я уже сидела на коленях окончательно проснувшегося мужчины. Он смотрел на меня виноватым взглядом и качал, как младенца. Обвив его шею руками, я нежно поцеловала его мокрый от пота лоб. Стив выдохнул, успокаиваясь. – Стивен, кто такой Маркус? – Почему ты спрашиваешь? – Ты выкрикивал его имя. Так зовут твоего сына? – Нет. Мой сын Марк. Стив сжал кулаки и скривился от боли. Он рассказывал о травмах, и я знала, что сейчас его пальцы безумно болят. Взяв его за руки, я выпрямила их и начала массировать каждый палец. Было ясно, что Стив рассказал лишь часть своей истории. Он не упомянул имя Маркуса ни разу. Так же, как и имя сына. Мне безумно захотелось увидеть Марка. Какой он, этот счастливый мальчик, родившийся с золотой ложечкой во рту? Нет, я вовсе не завидовала. Хотелось знать о своём мужчине всё. Или почти всё. Интимная жизнь Стива – табу. Которое я установила сама для себя. – У тебя есть его фото? – Маркуса? – дёрнулся Стивен и посмотрел на меня так, будто видел впервые. – Нет, глупый! Фото Марка! Я хочу посмотреть на твоего сына. Плечи Стива расслабленно опустились. Он потянулся рукой к телефону и протянул его мне. С экрана на меня смотрел беззубый, смуглокожий темноволосый мальчик. Это было странно. Стив и Джен были светлыми. Мальчик не был похож ни на одного из родителей. – Стив. Расскажи мне о Маркусе. Стив злобно посмотрел мне в глаза, а после заговорил: – Маркус был моим другом. Ещё со школы. Мы были не разлей вода. Вместе поступили, вместе играли в баскетбол. Это он познакомил нас с Джен. – Почему ты говоришь о нём в прошедшем времени? Он погиб? – еле слышно прошептала я. Это бы могло объяснить кошмары, в которых присутствовал друг Стива. Но Медлоу уставился на свои пальцы и как-то недобро ухмыльнулся. – Он жив. Здоров, насколько мне известно. Вот только друг не станет спать с твоей женой. В голосе Стива читалась обида и боль. Я прижалась к нему, пытаясь обхватить руками мускулистую спину. Давая ему понять, что он не один. Стивен зарылся лицом в мои волосы и пробормотал: – У нас всего три дня, малыш. После чего я буду часто занят. Но я не оставлю тебя. Я решу вопрос с жильём для вас с сестрой. Это безопаснее, чем оставаться с отцом. А сейчас выбирай, чем займёмся. Я скривилась, делая вид, будто обдумываю варианты. – На пляж? – Ещё успеем. Есть идея получше. Как ты относишься к морской кухне? – Шутишь? Да я обожаю её! Присвистнув, как мальчишка, я помчалась выбирать наряд. Стивен громко и заразительно рассмеялся. Глава 6 Надев белый коротенький сарафан, я буквально впрыгнула в новенькие босоножки. Стив присел, указывая на замысловатые застёжки в виде бабочек. – Мисс, позвольте мне. Застегнув босоножки, он задержал на минуту мою лодыжку в своей руке. – У тебя очень красивые крохотные ножки. Лайла, ты такая хрупкая. Когда я смотрю на тебя, мне кажется, что тебя нужно спрятать от этого мира. И я бы сделал это с огромным удовольствием, если бы не обещание, которое я тебе дал. Не удерживать! Я покраснела и прикрыла лицо волосами. Синяки всё еще были видны. Даже после того, как я замазала их дорогим тональным кремом. Люди на улице оборачивались. Скорее всего, думая, что Стивен меня бьёт. И в эти моменты я сильнее прижималась к нему. Будто хотела показать, что мой мужчина никогда не поднял бы на меня свою руку. На Стиве были джинсовые бриджи и белая тонкая рубаха, которую он не застёгивал. Девушки пялились, и я жутко ревновала, хотя не имела права. Сев в автомобиль, мы отправились в ресторан, который нам посоветовала милая девушка на ресепшене. Ресторан Riad Andalous поражал обилием всевозможных морепродуктов. Здесь было все, как в заведениях, которые показывают в старом американском кино. Красные кожаные диваны, длинные барные стойки, музыкальные автоматы, фотографии на стенах. Устроившись за столиком у окна, я взяла в руки меню и отложила его в сторону, стыдливо пряча взгляд от Стивена. Я умела читать, но не на английском, а только на испанском. Но говорила на обоих языках одинаково. Стив понял всё по моему смущенному взгляду. И, взяв меню, предложил: – Позволь, я прочту, а ты выберешь то, что больше всего понравится. И еще, малыш. Никогда не стесняйся меня. Я отлично знаю, как в Севильи относятся к женскому образованию, и не одобряю этого. Напротив, я собираюсь открыть школу для всех, кто захочет учиться. Но это секрет. Он заговорщицки подмигнул мне и стал листать меню и винный лист. – Стив, выбери, пожалуйста, что-нибудь с креветками. На свой вкус. Ладно? Сказав, что обожаю морскую кухню, я не имела ввиду, что прекрасно в ней разбираюсь. Однажды я ела вареные креветки. Стив улыбнулся какой-то новой улыбкой. Совсем не той, которую я увидела тогда у ворот церкви. – Ну, раз ты мне настолько доверяешь, то держись! Он сделал заказ, и буквально через 10 минут чопорный официант поставил перед нами огромное блюдо, на котором красиво украшено лежало настоящее ассорти из морепродуктов. Мелкие креветки, кальмары в кляре и жареная рыба под ними. Рядом поставили блюдо с мелко нарезанными всевозможными фруктами. Я смотрела на это кулинарное великолепие и подумала о Мари. Кормят ли сестру? Не обижают ли? Стив будто читал мои мысли. Заглянув мне в глаза, он протянул руку и, взяв меня за подбородок, спросил: – Ты подумала о сестре, я прав? Я кивнула. – Лайла, несмотря на всё, что произошло между нами, я всё ещё ваш пастор, – крупная рука сжалась на бокале с вином. – Протестанты – это прогрессивные священнослужители. Мы не придерживаемся консервативных правил католической церкви. Я не давал обет безбрачия. Да, сейчас я изменяю жене. Иначе это не назовёшь. Но я также могу развестись с ней. Наша церковь предусматривает и такие ситуации, хотя и не приветствует. Вот только не все жёны хотят вести такой образ жизни, какой выбрал я. Джен тому пример… – Стив стёр резким движением со лба проступившие от волнения капли пота, так и не ослабляя «тиски» на несчастном фужере. – Я говорю тебе это не для того, чтобы ты чувствовала вину и стыд. Вовсе нет. Я напомнил тебе о том, кто я, лишь потому, что позаботился о Мари. Она сейчас в моём доме с милой пожилой женщиной по имени Карла, которой очень нужны деньги. Я заплатил ей, каюсь! – обречённо выдохнул он. – Уверен, ты сейчас закатишь мне грандиозный скандал за то, что не спросил тебя. Надеюсь, ты меня простишь. В своё оправдание скажу лишь то, что Мари в порядке. Я внимательно слушала монолог Медлоу, поставив локти на стол и положив подбородок на сжатые в кулаки руки. Стив замер в ожидании сцены, которую я, по его мнению, должна была устроить. Но я, прыснув, захохотала так громко, что даже чопорный официант в галстуке бабочке обернулся и, покраснев, улыбнулся. – Стивен. Я не знаю, к какой жизни ты привык. Но не думаю, что я хоть чем-то похожа на твою супругу. – Если честно, я боялся твоей реакции. Зная о темпераменте испанских женщин. В том смысле, что перед получением этой должности я изучал традиции и привычки вашего народа, – улыбнувшись, почесал затылок мой любимый мужчина. Я захохотала еще громче. Стив тоже засмеялся. Через минуту хохотали все посетители ресторана. После плотного позднего завтрака мы отправились прямиком на пляж. Купальник лежал в моей новой плетеной сумке. Я отказалась от бикини, выбрав более сдержанный монокини. Обнажиться перед Стивеном это естественно, как вставать утром и ложиться ночью. Но выставить себя на показ перед многочисленной толпой я почему-то не могла. Я впервые шла на настоящий пляж. Место под названием Tangier Beach было забито туристами и местными жителями. Аккуратно ступая по песку, стараясь не наступить на чью-нибудь голову, мы двигались в сторону берега. Разложив полотенца прямо у воды, мы, взявшись за руки, бросились в воду. По пути сбив целующуюся парочку. Зайдя в воду по грудь, я остановилась. Стиву же вода едва касалась живота. Он странно посмотрел на меня, облизнул пересохшие губы и хитро улыбнулся. В тот же момент, я почувствовала, как его рука проскальзывает под резинку моих купальных трусиков в поисках самого желанного места. Засунув в меня два пальца, Стив ловко надавил на нужную точку, заставив меня стонать. Развернув спиной к себе, он с легкостью отодвинул край купальника. Я почувствовала, как он трется о мои ягодицы своим набухшим членом весьма внушительных размеров. Ахнула от неожиданности, когда поняла, что Стивен легонько наклонил меня и вошел. Всей своей длиной. Толчки стали сильнее. Каждый раз издавая хлюпающие возбуждающие звуки. Я вскрикнула и обмякла. Некоторые люди оборачивались и открыто глазели на нас. Стивен с шумом выдохнул и замер. Внутри меня, пульсируя, разливалась горячая жидкость. Меня ни капли не смущал тот факт, что многие хорошо видели, чем мы только что занимались. Наоборот. Чувства обострились. Возбуждала даже мысль о том, что мы делали это на людях. Развернувшись, я запрыгнула на Стива и, обхватив ногами его талию, впилась губами в его рот. Он гладил мою спину и стонал. Мои поцелуи становились более уверенными. Рядом с ним я сама становилась увереннее и свободнее. И пусть нам не суждено быть вместе до самой старости. Я радовалась каждой секунде, проведенной с этим красивым пастором. Которого сам Господь отправил в Севилью, чтобы освободить меня из родительского рабства. Я намерено молчала и не рассказывала Стиву о желании уехать в Лос-Анджелес. Я ни за что не останусь в Полигоно-Сур. О танцах в баре я тоже не сказала. Это было слишком личным. Даже интимным. Возможно, более интимным, чем занятия сексом с Отцом Медлоу. *** Вернувшись в отель, мы вместе приняли душ, не переставая ласкать друг друга. Стив уложил меня на кровать в тот самый момент, когда его телефон издал звук, оповещающий о текстовом сообщении. Он взял телефон, взглянул на смс, и его взгляд стал отчужденным и злым. – Это Джен? – Она самая! Я встала. Надела бордовую пижаму и, сев на пол, заглянула в глаза Стиву. – Мы уезжаем? Джен возвращается в Севилью раньше, чем предполагалось? – Нет. Она приедет в обозначенные сроки. Но пишет о неком сюрпризе, который ждёт меня в день её приезда. Я встала и собрала волосы в пучок. – Что плохого в сюрпризах? – стараясь вести себя максимально естественно спросила я. – Сюрпризы Джен обычно оставляют горькое послевкусие, – горько усмехнулся мой мужчина. Я потянула лямку красивой пижамы, обнажая плечо. Но Стив перехватил мою руку и грубо оттолкнул. – Не сейчас, Лайла! Секс – не самая важная составляющая нашей жизни! И если ты считаешь, что таким образом можно решить любую проблему, то вынужден тебя огорчить! Так это не работает! Он встал, надел джинсы и футболку и твердым шагом направился в сторону входной двери. Оставляя меня одну. С неприятным осадком, оставшимся после резкой смены его настроения и тех слов, что он сказал мне. Возможно, он уже жалел о них. Но, как он только что сказал, я почувствовала то самое горькое послевкусие. – Ты уходишь? На долго? – Не жди меня! Ложись спать! Не нужно на меня давить, Лайла! Это со мной уже было! – грубо рявкнул он и вышел за дверь, даже не обернувшись. Громкий звук захлопнувшейся двери больно отозвался эхом в моей голове. Я легла, смяла под собой подушку и заплакала. Сейчас мне было ясно, что слова "жили они долго и счастливо" не о нас. Сейчас, как никогда, я хотела поскорее собрать нужную сумму денег и уехать с Мари в США. Пустившись в плавание по собственным мечтам, я тихо засыпала. Я не слышала, как открылась дверь. Не слышала, как Стивен осторожно ложится рядом. *** Проснулась глубокой ночью от громкого крика Стивена. Ночной кошмар повторялся. На этот раз он отчетливо выкрикивал имя бывшего друга. Что на самом деле так мучает его? История с Джен лишь верхушка айсберга. Но я не хотела копаться в его прошлом. Если захочет, то расскажет. Снова встряхнув его, я удивилась собственной силе. Я почти подняла его за плечи. – Джен? – открыв глаза выдохнул он. Во рту появился кисловатый привкус ревности. Я сглотнула и громко крикнула: – Простите, Отец Медлоу! Но это всего лишь я! Лайла! Не говоря ни слова, он толкнул меня на кровать и навис надо мной, раздвигая коленом бёдра. Сорвав с меня шорты, он грубо вошёл в сухую плоть, двигаясь быстро и причиняя мне невыносимую боль. Кончив, он встал и включил свет. Я сидела, поджав ноги, и смотрела на него испуганными глазами. Это Стив был чужим, незнакомым мне ранее. Грубый, злой. Но почему я не злюсь? Почему не кричу? Не закатываю истерику? Чувство вины? А может, я просто люблю его? Увидев меня, сидящую на кровати, он схватился за голову и сел на пол. Боясь посмотреть мне в глаза, он заговорил: – Прости меня, милая! Прости, пожалуйста! Всё настолько сложно! Это сводит меня с ума! Я пойму, если ты не захочешь видеть меня после того, что сейчас произошло. Но, пожалуйста, дай мне шанс всё исправить. Это всё, о чем я тебя прошу. Я слезла с кровати кутаясь в покрывало и села рядом с ним. – Это будет первый и последний шанс, Стив. Постарайся не упустить его, – положив голову на его плечо, еле слышно прошептала я. Он повернулся, обхватил тёплой ладонью мой затылок и легонько поцеловал. Но этого было достаточно, чтобы уловить исходящий от него лёгкий запах алкоголя и табака. Стив снова встал на дурную дорожку. Но я буду рядом. Я не дам ему снова упасть. И будь я проклята, если я этого не сделаю. Стивен потопал в душ. Я тихонько достала его телефон и прочла смс от Джен. "Милый. Я приеду не одна. У меня потрясающий сюрприз. Кое-кто скучает по тебе и ждёт встречи". Быстро вернув телефон на прежнее место, я легла в кровать. О ком она пишет? Неужели о Маркусе? Медлоу вышел и тихонько лег рядом, притягивая меня к себе. Я притворилась спящей и через несколько минут уснула. Уже на самом деле. Глава 7 Лайла Проснулась я днём. Бессонная ночь. Кошмары Стивена и его грубость полностью лишили меня сил. Я открыла глаза и повернулась, чтобы посмотреть на мужчину, которого любила. Неужели я действительно любила его? Или всё же он прав? И я слишком молода и неопытна. Потому не могу отличить любовь от страсти. В постели я была одна. Стивена не было в нашем красивом номере. Встала с кровати и впервые взяла в руки свой собственный телефон. Вспомнив, как Стив учил меня пользоваться гаджетом, я набрала единственный номер в телефонной книге. На прикроватной тумбочке зазвонил аппарат Медлоу. Значит, он ушёл без него. Стала грустно, тревожно, одиноко и холодно. Надев джинсы и тот самый алый свитер, я села на диван и принялась листать модные журналы, восхищаясь красивыми моделями, что смотрели на меня со страниц "VOGUE". В дверь тихонько постучали, и я растерялась. Что делать в таком случае? До этого я никогда раньше не жила жизнью богатых. Не останавливалась в шикарных отелях. Не носила дорогих дизайнерских нарядов. Стук повторился, и я подошла к двери. Тяжело дыша, взялась за ручку и медленно открыла. На пороге стоял молодой парень с огромным букетом красных роз. Испугавшись, я захлопнула дверь, в которую снова постучали. Набравшись смелости, открыла. Я была готова наорать на незнакомца. Но за дверью никого не было. Лишь одинокий букет лежал на полу. Подняв цветы, увидела открытку. На плохом испанском красивым почерком было написано: "Прости меня за эту ночь. И позволь сделать этот день чуточку ярче. Прости меня. С любовью, Стивен…" Возможно, незнание испанского послужило причиной последней фразы. Стив чётко обозначил границы наших странных отношений, дав понять, что любви мне ждать не стоит. Перевернув открытку, я прочла еще одно послание. "Спустись на ресепшен и назови администратору моё имя. Сейчас…" Надев босоножки, поставила букет в вазу, заботливо оставленную в номере. Вероятно, для таких случаев, как этот. Уверена, в номере для новобрачных всегда стоят цветы. Проведя пальцами по нежным красным бутонам, я вытащила из букета одну розу и, прижимая ее к груди, вышла из номера направляясь к стойке администратора. – Добрый день, сеньор. Я ищу Стивена Медлоу. Администратор улыбнулся, сверкая белыми зубами, и протянул мне небольшую коробку. – Здравствуйте, миссис Медлоу. Ваш супруг сказал, что в коробке есть то, что укажет вам на дальнейшие действия. Сначала я хотела возразить и сказать, что я не миссис Медлоу, но, прикусив язык взяла коробку. В ней лежал маленький плюшевый заяц, довольно уродливый. Косые глаза, огромные уши. Я невольно улыбнулась и заметила еще одну открытку. В этой было написано: "Возле входа тебя ожидает такси. Водитель знает, куда ехать. С любовью, Стив…" Улыбка расползалась по моему лицу. В груди зародился маленький лучик надежды. – Хотите поиграть, Отец Медлоу? Я принимаю правила игры! Я буквально выбежала из лобби отеля, по дороге врезавшись в пожилого мужчину, который сыпал проклятиями мне в спину. Смеясь, я бросилась к единственному такси. Водитель улыбнулся, протянув мне третью открытку. Всего три слова: "До скорой встречи…" Автомобиль мчал по пустой дороге, и я уже успела пожалеть о том, что согласилась на эту авантюру. В голове всплывали самые страшные картинки. Когда мы выехали на междугороднюю трассу, стало еще страшнее. Я поняла, что мы едим в совершенно другой город. Судя по дорожным указателям, назывался он Агадир. Не знаю сколько времени мы провели в пути. Водитель молчал, я тоже. Автомобиль свернул и поехал вдоль побережья, заезжая на пирс с названием Marina D'agadir. Я сразу же увидела его. Своего мужчину. Он стоял спиной ко мне и не видел, как мы подъехали. Я вышла из такси и, улыбаясь водителю, сказала всего лишь одно слово: – Gracias! 1 1 Gracias! (исп.) – Спасибо! Марина оказалась красивым кварталом прямо у воды. На домах были невероятные зеркальные окна. С интересом я осматривала все вокруг, но ноги уже несли меня к причалу. Туда, где стоял красивый мужчина в белом свитере и бежевых брюках. Сегодня он надел солнечные очки, и это делало его еще привлекательнее. Он действительно был похож на кинозвезду. Достала смартфон и сделала потрясающий снимок. Подбежав к нему, обняла за талию и прошептала на испанском: – Hola, Santo Padre. Te quiero. 2 Стив резко обернулся и, широко улыбаясь, крепко обнял меня. Я была уверена, что он не понял и слова из того, что я только что сказала. И вдруг он приподнял мой подбородок и заглянул в глаза. – Pens'e mucho y me di cuenta de una verdad importante. Te amo, Layla! 3 – на хорошем испанском тихо ответил он. Порыв ветра растрепал мои волосы. Я стояла, не в силах пошевелиться. Глаза защипало от подступающих слёз. И заглянув в глаза Стиву, я поняла, что он не врёт. Сейчас в его глазах вспыхнуло новое чувство. И это была любовь. 2 Hola, Santo Padre. Te quiero. (исп.) – Здравствуйте, Святой Отец. Я люблю вас. 3 Pens'e mucho y me di cuenta de una verdad importante. Te amo, Layla! (исп.) – Я хорошенько подумал, и понял одну важную истину. Я люблю тебя, Лайла! *** Стивен Малышка смотрела на меня и плакала. Я понял, что люблю ее ещё вчера. В тот момент, когда получил сообщение от Джен. Я понял, что люблю эту хрупкую темноволосую девушку. Именно осознание этого выбило почву из-под ног. Я сорвался на ней только потому, что любил. И это было неправильно. Потом я спустился в бар и выпил стакан крепкого виски. Выйдя на улицу купил, пачку сигарет. Много лет я не брал в руки сигареты. Не сделал и глотка алкоголя. И вчерашняя ночь была досадной, непростительной ошибкой. Я долго прятался сам от себя. Долго жил жизнью, которую выбрал для меня отец. Пришло время что-то менять. Я хочу жить! Жить своей жизнью. Забыть о том, кем был раньше. Помогать людям и любить. Я никогда никого не любил, пока не увидел красивую испанскую девочку. Она пробила брешь в моём чёрством сердце. Наполнила мир невероятными красками. Я не верил в любовь с первого взгляда, считая это сказкой и хорошим сюжетом для мелодрам, которые обожала моя мать. В свои 30 лет я влюбился как мальчишка. И сделаю всё, чтобы удержать эту хрупкую девушку. Я не отпущу её. Я не сдержу своё обещание. Плевать на отца и его деньги. Мне хватит и своих, чтобы содержать Лайлу и её сестру. *** Взяв за руку, я повёл её к трапу арендованного мною катера. Нанятая мной команда тут же подняла якорь. Мотор завёлся, и яхта понесла нас далеко в открытое море. Лайла испуганно прижималась ко мне. Солёные брызги попадали на её лицо и волосы. Она боялась. – Малыш. Мне нужно сказать тебе кое-что очень важное. Сказать. Спросить. Ты говорила, дашь мне шанс, помнишь? Лайла кивнула. – Только не перебивай, пожалуйста. Мне необходимо, чтобы ты меня не просто выслушала. Я хочу, чтобы ты меня услышала. – Говори, Стивен. Я хочу выслушать. Расскажи мне всё. Я знаю, что станет легче. Нам обоим станет легче. Взяв за руку любимую женщину, я смотрел на волны. Я не мог смотреть на неё. Не сейчас. Я должен сказать ей всё, что столько лет хранил в секрете. – Марк не мой сын. Лайла вздрогнула, крепче сжала мою руку, но молчала. – Я с самого начала знал это. Марк – точная копия Маркуса. Джен никогда не любила меня, но всегда была рядом. Я издевался над ней, открыто изменял, пил, опускался на дно. Она уходила, но всегда возвращалась. Я не виню её за связь с Маркусом. Ей было выгодно выйти замуж за меня. Всему этому есть лишь одно объяснение. Слияние двух влиятельных семей. Мне даже жаль её. Я знаю, что такое брак без любви, понимаю её чувства, – тяжело вздохнув, я продолжил свой рассказ: – Маркус был моим лучшим другом. Это с ним я поспорил на той последней вечеринке. Когда я был прикован к больничной койке, я ждал, что он придёт. Ждал его поддержки. Но он исчез. Джен продолжает видеться с ним. Я знаю об этом и не препятствую. Она любит его, но сомневаюсь, что это взаимно. Стало прохладно. Я сжал руку девушки и повёл её на нижнюю палубу. В небольшую и уютную каюту, которая вся была заставлена цветами. Сейчас идея с цветником казалось абсурдной. Окинув взглядом вазы, Лайла гордо вскинула подбородок. – Пытаешься извиниться, осыпая меня цветами? Прости, Стивен, но так это не работает, – повторила она фразу, брошенную мной вчера. Я знал, что виноват. Понимал, что эта девочка заслуживает лучшей жизни, чем жизнь со мной. Но отпустить её не мог. Не хотел. – Ты хотел что-то спросить? Я не сбегу. Мы в открытом море. Спрашивай, Стив. Я снял свитер, сел на кровать и опустил глаза. – Я люблю тебя, Лайла. Вчера ночью я сделал тебе больно. Но, видит Бог, я впервые в жизни люблю кого-то больше, чем самого себя. Я хочу, чтобы вы с сестрой переехали в дом, что я снял для вас в Полигоно-Сур. Хочу возвращаться из церкви к тебе. Я решил развестись, Лайла. Я хочу дать Джен свободу. Она её заслужила. Так же, как и ты. Она и Марк всегда будут частью моей жизни. Но прожить эту жизнь я хочу с тобой. Я ходил по каюте, запустив пальцы в волосы. Лайла молча наблюдала за мной. – Сейчас не отвечай. Подумай. Если я нужен тебе, если ты всё еще считаешь, что я стою того, чтобы дать мне шанс, тогда скажи, что согласна. Не сейчас. Когда будешь готова дать ответ. *** Лайла Я слушала Стивена и не верила собственным ушам. Прямо сейчас Медлоу признался мне в любви. Я пыталась сдержать слёзы счастья, которые уже начинали капать из глаз. Мне не нужно было думать. Я хотела жить с ним. Хотела помочь ему забыть о боли. О прошлой жизни. Сейчас он был таким ранимым. Я знала, каково это. И хоть наши жизни были разными, но боль была одинаковой. Сев рядом с ним, я тихонько коснулась его волос и, не колеблясь, заговорила твёрдым голосом: – Стивен Медлоу. Я согласна стать твоей. Согласна жить с тобой. Я люблю тебя, слышишь? Мне не нужно время, чтобы думать. Я люблю тебя и буду рядом. Мне не нужны деньги твоей семьи. Я выбираю тебя, Стив. Лучше прожить вечность в бедности рядом с тобой, чем один день в роскоши без тебя. Стив широко улыбнулся и, подхватив меня на руки, начал кружить. – Но у меня снова есть несколько условий. Новых условий. – Можно подумать, у меня есть выбор, – обречённо вздохнул мой мужчина. – Ты никогда не прикоснешься к выпивке и табаку. За свою недолгую, но очень сложную жизнь я ни разу не видела отца трезвым. Посмотри на моё лицо, Стив. Все эти синяки и ссадины, все гематомы и ушибы – это не он. Это сделало дешёвое пойло. Я настаиваю на том, чтобы вчерашнее не повторилось. – Но откуда ты знаешь, что вчера я выпил? Я ткнула тонким пальцем в свой милый носик и, сделав злобное, но очень смешное лицо, прошипела: – Это нос. Он находится на моём лице не для красоты. Это орган обоняния. И он хорошо уловил запах виски. Стивен упал на кровать, сотрясаясь в беззвучном смехе. – И что смешного я сказала? Продолжая смеяться, он схватил меня за руку и, подняв, как пушинку, усадил на себя. – Ты забавно морщишься, когда злишься. Но сказанное тобой полностью справедливо. Я согласен на твои условия. Есть что-то чего я о тебе не знаю, но должен? Танцы! Я ни за что не скажу ему. Не могу! Не хочу! Не сейчас! В этот момент я еще не знала, что совершаю роковую ошибку, храня этот секрет. Ошибку, за которую в будущем я заплачу высокую цену. Я отрицательно покачала головой. Глава 8 Всю ночь я провела в уборной каюты, мучаясь от морской болезни. Я бы никогда не узнала о ней, если бы Стив не устроил для меня этот сюрприз. Медлоу постоянно был рядом, чем очень сильно смущал. Когда яхта вернулась обратно на причал, я вздохнула с облегчением. Оставался всего лишь день. Один из трёх дней незапланированного отпуска. Ночью мы должны были покинуть Марокко и вернуться в наш жуткий, пропахший тухлой рыбой квартал. Вернувшись в отель, Стив сразу же взял телефон и сделал несколько звонков. Разговоры были спокойными. Он говорил с подрядчиком, который уже приступил к отделочным работам и уверял, что здание церкви будет готово в установленные сроки. Сейчас я видела настоящего лидера. Стив мастерски давал указания, задавал профессиональные вопросы. Не даром он закончил юридический. Второй звонок был некой Марии, у которой Стив снял небольшой домик в двухстах метрах от церкви. Я аккуратно упаковывала свой новый дорогой гардероб. Вещей было много, а сумка всего одна. Наблюдая за мной, Стивен улыбнулся и позвонил на ресепшен. В номер постучали, и два работника отеля внесли три дорожных чемодана. Складывая наши вещи, я спросила: – Стив. Твои вещи собрать отдельно? Стивен обернулся и на секунду задумался. – Я не думаю, что это имеет какое-либо значение. Я всё равно собираюсь перевезти оставшееся в маленький домик, где, надеюсь, мы будем счастливы. Ради меня Стив был готов оставить шикарную квартиру в Санта-Круз и жить в самом ужасном квартале. В том самом, где я выросла. Закончив собираться, я села на кровать. Погладила аккуратно застеленное покрывало, прощаясь с этим номером навсегда. Было немного грустно, но впереди нас ждала совместная жизнь. Наше будущее. Туманное странное будущее. Купив подарки для Рауля, Паолы и сестры, мы погрузили их в багажник маленькой, но очень вместительной Kia и отправились домой. Стива ждала работа меня, новая жизнь. Без пьяных криков родителей, голода и каких-либо запретов. Единственное, чего я боялась, было возвращение в родительский дом. Там остались наши с Мари вещи. Я понимала, что Стив может купить новое. Но платье Луизы, моей покойной бабушки, я оставить не могла. Это было ярко красное традиционное платье для танцев. Такого я не найду больше. Именно на него смотрят мужчины. Так же, как в Испанской Корриде быки смотрят на красную тряпку тореадора. Эта традиция вызывала отвращение. В итоге животное погибало, а матадоры получали минутную славу и денежные вознаграждения. Дорога предстояла долгая. Я села на пассажирское сидение, расслабилась, сняла босоножки и поджала под себя ноги. Стив нежно погладил мою левую щёку, на которой всё еще красовались два огромных синяка. Взяв его за руку, я осторожно поцеловала каждый палец и, развернувшись к нему лицом, наблюдала, как он сосредоточенно смотрит на дорогу. Почему мне всегда так неловко рядом с ним? Стив заметил в моём взгляде перемену и остановил Kia на обочине, включив аварийные огни. Отстегнув ремень безопасности на моей талии, он мягким и в то же время властным голосом сказал: – Выходи! Я испуганно вздрогнула, но покорно вышла. Ожидая того, что Стив бросит меня прямо на трассе по неизвестной мне причине. За три дня его настроение менялось настолько часто, что мысль о том, что я останусь прямо на дороге, не казалась мне безумной. Стив уже ждал меня, облокотившись локтями о капот, и улыбался. Увидев его счастливое лицо, я расслабилась и подошла к нему ближе. Развернув меня спиной, он положил подбородок на моё плечо и указал в сторону красивого заката. – Смотри. Такой закат никогда не увидишь в Лос-Анджелесе. Но в твоем квартале я видел подобный. Там, на пирсе, где ты наблюдала за мной. Вдыхая свежий воздух, я любовалась действительно красивым видом. Напряжение последних дней тихонько отступало. Стив массировал мои плечи, и я расслаблялась. Наверное, именно такие моменты называют счастьем. Мне предстояло узнать много нового. Научиться быть взрослой. Ведь теперь я женщина пастора. И эта мысль меня очень пугала. Ведь однажды мне придётся встретиться лицом к лицу с Джен. И кто знает, чем закончится эта встреча. Я знала, что Стивен не позволит ей навредить мне. Но он не может быть рядом со мной 24 часа в сутки. Уже завтра он официально приступит к обязанностям священнослужителя в нашей церквушке. Но примет ли его народ, когда узнает, что он разводится с женой ради меня? – Беспокоишься о том, что скажут люди? Позволь мне самому решать такие вопросы. Не им меня судить, – словно прочёл мои мысли мой мужчина. – Ты прав. Никто не без греха. Но наши пьяницы не привыкли к прогрессу. Они не готовы к нему. Понимаешь? Возможно, это главная причина нищеты и беззакония, что творится в Полигоно-Сур. Не один год и даже не десять. Так было всегда, сколько себя помню. Стив погладил мои плечи, подвёл к открытой двери и, усадив на сидение, поцеловал. – Доверие! Вот самая главная составляющая любых отношений. Будь то дружба или брак. Или… – Такая же порочная связь, как наша, – закончила я фразу, которую не мог сказать мой мужчина. Он вздохнул, сел за руль и, отъезжая от обочины, тихо заговорил: – Лайла, прекращай думать о себе, как о чём-то грязном и порочном. Грех жить без любви. Грех бить дочь. Любовь – это не грех. Людям придётся принять тот факт, что ты моя. Я не исключаю того, что начнутся осуждающие разговоры за моей спиной. Но главное то, что как только я повернусь лицом, все будут молчать. Люди любят драму. Любят преувеличивать масштаб происходящего. Так было всегда. Поболтают и забудут. И он был прав. Пора провести черту и покончить со страхами. Пора жить. Я повернулась к Стиву и, чувствуя себя гораздо увереннее, попросила: – Стив. Разреши моим друзьям приходить к нам. Это не будут вечеринки. Мы просто будем болтать, рассматривать картинки в журналах и играть с Мари. – Друзья, которые были с тобой в первый день нашего знакомства? Рауль и Паола, если не ошибаюсь, – ухмыльнулся Стивен. – Мне они понравились. Я был бы рад, если бы они были рядом. Я часто буду оставаться в церкви на ночь. Работы слишком много. Кстати, какие подарки ты купила для Мари?

Конец ознакомительного фрагмента.