Нищеброд перекатывается в айти и уезжает на заработки в Германию, не забыв спеть песню в ресторане. На фоне песни показывают его работу (со стороны выглядит, как будто он арбайтен в шахте), деньги зарабатывает немалые и посылает их домой, невесте, которая тем временем знакомится с пожилым дядькой, мама одобрительно на них смотрит. Греков в Германии много, у них там своя атмосфера, потому что водила-шахтёр взял с собой бузуки и поёт песню о работе и Родине (это опять показывают на фоне песни). Проходит три года.

Наконец, глевгерой надевает выходной костюм, возвращается к родным пенатам и получает пыльным мешком по макушке: невеста вышла замуж за другого и переехала в столицу. А деньги-то он ей отправлял! Олень, конечно, но он хороший, и его жалко. Он приходит домой к бывшей невесте и наводит порядки на повышенных тонах, а муж-то не в курсе ситуации и выпинывает оленя. Олень, судя по лицу, накладывает какое-то затейливое проклятие на молодую семью.

Ресторан, песня. Грустная, практически блюз, май беби лефт ми. На одинокого красивого мужчину клюёт неплохая одинокая женщина, он в расстройстве посылает её. Наутро его арестовывают по обвинению в убийстве на почве ревности. Все улики против него.

Нам показывают старого дядьку-алконавта, который случайно увидел в газете сообщение об аресте с фотографией преступника и узнал в нём своего сына, потерянного во время войны. Греки не снимают сериалы, как бразильцы, не потому что им лень снимать, а потому что публике потом будет лень смотреть, но сюжетные ходы не пропадают. Дядька ходит по городу, употребляет алкоголь, находит свидетелей, которые подтверждают родство. Его мощно плющит и колбасит, зато он вдруг вспоминает, что по профессии он адвокат – десять бразильских сериалов из десяти!

Бывшая невеста, а ныне свободная греческая вдова испытывает муки совести.

Бывший жених, а ныне заключённый, поет песню. Мотив, вроде бы, тот же самый, только теперь это «Джейлхаус рок». С нетерпением жду, когда он доберётся до эпохи диско и эйсид-джаза.

На суде алкоадвокат защищает сына, но обвинения пока не сняты. Бывшая испытывает раскаяние. В любимой пивнухе адвоката обнаруживается случайный свидетель, который указывает на настоящего убийцу, а то что-то бразилосериаловость стала проседать.

Водитель-шахтёр-олень возвращается к созидательному труду на воле. Финальная песня поётся за рулём, и если в этот момент зациклить фильм, то можно уже и не вырваться.

https://www.youtube.com/watch?v=utPYhX5l34M

https://greek-movies.com/movies.php?m=519

Молодой учитель сразу после пединститута пришёл в школу для блатных детишек. Покойному было двадцать три. Нет, чот не то, начну заново.

Со времени съёмок первой части прошло двадцать восемь лет, многое изменилось. Вторая часть начинается с пьянки, молодой учитель получает напутствие от семьи перед выходом на работу. Звучит очень кавайное слово «агапуля».

Побитые учителя собираются на перемене в учительской. Всё стало плохо с тех пор, как обучение мальчиков и девочек стало совместным, они теперь взаимно заводятся гормонами и совершенно неуправляемы. На перемене толпа бабуинов выбегает на улицу, хватает старого учителя за конечности и устанавливает рекорд школы по дальности метания тушки.

Молодой учитель вступается за женщину по дороге в школу, отвешивая сочные пиздюлины мотохулиганам. Однако, это не его ученики, и боль не вызывает чувства сопричастности, покорности и любви.

Когда учитель входит в класс, девочки первыми выражают готовность к игре, однако начинают игру первыми всё-таки мальчики. Да, это не старые времена! Дети всем поведением выражают внешнюю непокорность, отвечают невпопад и всячески подставляются под наказания. Бедные изголодавшиеся по розге детишки! Да какие там розги, даже строгий голос учителя приводит их в восторг.

Подход верный. На перемене новый учитель вызывает дичайшее удивление коллег тем, что он доволен ходом урока и дисциплиной. Но вот первый школьный день закончен, девочки с трудом отлипают от парт, а одна, самая влюблённая, задерживается и показывает, что она уже готова. Что поделать, слабовата, первый кандидат на отчисление.

На следующий день ученики готовы принимать наказание вообще без повода – само наказание уже является и поводом, и наградой. Молодой учитель консультирует более зрелого коллегу: сильно не бей, девочек надо открытой ладонью с оттяжечкой, мальчиков пальцем в болевые узлы, да и просто голосом можно добиться многого.

Голос учителя раскидывает тридцать молодых тел по партам, но с утра мальчикам хочется физического контакта даже больше, чем девочкам, и учитель видит это. Есть контакт! Греки по-прежнему умеют снимать школьные фильмы. Игла в стуле учителя выводит отношения на новый уровень. Директор школы нанимает специального учителя для метания, молодой возражает: метать можно только работающий педсостав, и никак иначе. Школьная жизнь не даёт заскучать.