Шрифт:
Поскольку приведет все это к страшной бойне,
Данайцев мощный флот я вижу у стен Трои.
В могиле в этот миг гораздо быть спокойней,
Жену ты украдешь – тебя это устроит»?
Разгневанный юнец, встряхнул вдруг зло кудрями:
«Пророчество твое и вправду ненормально,
Да и случись тому, кто справится тут с нами,
Ведь Илиона стен разрушить нереально.
Да и найдется ли, среди ахейцев тот,
Кто с Гектором* готов, на поле боя биться,
До поединка он со страху уж умрет,
Возможно, чтоб такой, мог на земле родиться»?
Хвальбу его услышал старший брат.
Париса, хлопнув по плечу, сказал с усмешкой:
«Хотя признать подобное не рад,
Но был бы я на поле боя только пешкой,
Когда против меня стоял сам Ахиллес,
Сейчас всего лишь мальчик – сын Пелея,
Однако доблестью и силой как Арес* -
В бою такой, врагов не пожалеет».
3
Отплыло судно, берег моря опустел,
Кто провожал, отправились все в город
В ушах Кассандры ветер лишь свистел,
Страданий ком застыл навечно в горле.
В который раз, добиться не смогла,
Не удержала бег слепых событий,
Все предсказала, все произнесла,
Но Аполлон – жестокий небожитель.
Ведь этот дар – проклятье для нее,
Так сребролукий*«наградил» ту жрицу,
За то, что полюбил он так ее –
Неверующих видеть только лица.
О, если б в гневе отнял только дар,
Чтоб никогда не знала тайны спящей,
Отверженный нанес иной удар,
Теперь никто не верит в крик бредящей.
Какое счастье жить одним лишь днем,
Не прозревать, что уготовил рок,
Что толку в будущем и знании о нем,
Когда из прошлого не выучен урок.
И гонят на Приамов двор быков,
Вино и масло достают для пира,
Уж занялись плетением венков,
Из мирты, в честь любви и мира.
О горе всем, о, бедный Илион,*
Горит пред входом факел брачный,
Но, кто бы знал, чему послужит он,
Руины города вдруг осветились мрачно.
V.Безумный Одиссей
1.
Беда пришла к спартанскому царю,
Прокралась в дом под видом друга,
За речью хитрой не заметили змею.
Сбежала с вором царская супруга.
И тотчас Осса* разнеслась по городам,
Что Менелай уже с Агамемноном
В поездках собирают тут и там,
Желающих Приама скинуть с трона.
И многие откликнулись на зов,
Собрали войско, чтоб пойти на Трою,
Кто клятву дружбы дал, давно готов:
Аякс и Диамед, заслышав, рвутся к бою.
И до Итаки докатилась злая весть,
И вспомнил Одиссей беседу в тихой роще,
Вот, как любви пришла на смену месть,
И ветер брака грязное белье полощет.*
Теперь ему готовиться к войне,
Ведь клятву он давал, как и другие,
Внезапно вдруг, подумал о жене
И потеплели вмиг глаза живые.
И, как признаться ей, что на войну,
Идти сражаться должен за Елену,
Что пожинает он чужую лишь вину,
Долг дружбы наказать велит измену.
И он, собравшись духом, все сказал,
И Пенелопа, зарыдав, в слезах, и гневе:
«О клятве говоришь, ты помнишь этот зал,
Когда твой сын гулял еще во чреве?
Не здесь ли ты другую клятву дал
И обещал оставить щит у двери,
Какое тебе дело, кто сбежал,
Чужую боль своею не измерить»?
Так говорила Пенелопа, плача горько,
Но заключив жену в кольцо объятий,
Переносил ее нападки муж все стойко,
Все эти вести были так некстати.
Он обещал жене, придумать все, что можно,
Чтоб не идти в поход в угоду Менелаю.
Освободить себя, от клятвы будет сложно,
Афина здесь, могла б помочь, коль пожелает.