Для спасения семьи от разорения, от грозящей унизительной нищеты и голода, отец в счет уплаты долгов ростовщикам отдает своего младшего сына в рабство, как это принято испокон веков в Дааре. Ещё вчера девятнадцатилетний Эмин имел дом, семью, касту, учился в университете, а сегодня уже стал бесправным рабом.
У ростовщиков Эмина приобретает владелец ночного клуба, хочет научить его разбираться в деловых бумагах, а затем перепродать в аристократический дом. Потому что раб, рожденный в религиозной касте – это редкость и стоит очень дорого. Однажды в этот клуб приезжает влиятельный купец, чтобы развлечься с каким-нибудь соблазнительным танцором, но вдруг замечает смущенного религиозного девственного юношу и покупает его, дабы сделать своим наложником.
Как же сложится дальнейшая судьба несчастного Эмина, вынужденного теперь безропотно исполнять все сексуальные прихоти своего жестокого хозяина?
Все имена, места, события и религиозные традиции вымышлены, все совпадения являются случайными.
Пролог
Мне нравится его бить. Я ударяю его по щеке, и он опускает глаза. Не плачет, не трет щеку, не спрашивает за что, как другие мои мальчики, что были до него, он молча сносит наказание, только его длинные черные ресницы слегка подрагивают. Он судорожно сглатывает и его кадык дергается, ещё больше возбуждая меня. Я бью его снова, сильнее, рассекая губу до крови. Он слизывает алую капельку и поднимает на меня глаза, но смотрит не выше моего подбородка.
– Господин, вы позволите помыть вас? – произносит он ровным голосом.
– Приступай, – разрешаю я и отклоняюсь на стенку джакузи.
Он придвигается ко мне ближе, скользя коленками по дну ванны, кладет намыленную мочалку на мою грудь и нежно трет, осторожно поглядывая на меня. Я поднимаю руку, и он вздрагивает, ожидая нового удара, но не отклоняется, продолжает мыть мой живот. Я провожу пальцами по его щеке, по которой только что бил, размазываю вновь появившеюся капельку крови, раздвигаю его губы. Он послушно приоткрывает рот, и я мну его язык, ощупываю зубы, мне нравится, что один его клык чуть выдвинут из верхнего ряда, а в нижнем ряду сбоку есть маленькая щелка между зубками. В это время его руки опускаются к моему паху, и он аккуратно омывает моего малыша.
– Приласкай его, – приказываю ему.
Он послушно опускается в воду и вот я уже чувствую нежное прикосновение его языка к моей головке. Он вылизывает полностью моего малыша и выныривает, чтобы захватить ртом свежую порцию воздуха.
– Ты прервался, – делаю ему замечание.
– Господин, вы разрешите мне иногда дышать? – спрашивает он, наконец смотря мне в глаза.
– Нет, пока я не кончу, я запрещаю тебе прерываться, – строго говорю ему.
– Слушаюсь, господин, – отвечает он, набирает полные легкие воздуха и снова погружается в воду.
Послушный мальчик. Сейчас он до последнего будет меня ублажать, не вынырнет, пока не отсосет до конца, даже если не сможет дышать. Потому что верный, так и переводится его имя с древнего нарди – Эмин, что значит верный.
Из пышной мыльной пены торчит только его светло-русая макушка, поглаживаю его по волосам и улыбаюсь, вспоминая, как он мне достался…
Глава 1. «Царство наслаждений»
Я только что переехал из Эль-Башина, из старой древней столицы, где средневековые дворцы высечены в песчаных скалах, а сквозь тесные улочки можно протиснуться только на мини-купере, в Аланабад, в новую столицу Даара, построенному по современным технологиям, с широкими проспектами и высоченными небоскребами.
Аланабад – город будущего, город ярких цветов и цветочных запахов. Он сразу пленил меня своей красотой. Здесь столько парков и садов, сколько нет и во всем Дааре. Аланабад похож на зеленый оазис посреди пустыни.
Я поселился в Мило – в самом роскошном районе столицы, где живут только известные и богатые даарийцы в основном из господствующей касты арраситов – сам царь Аржан III и его приближенные, а также аристократы и купцы. Мило огражден от всего остального многомиллионного города высоченной зубчатой стеной и охраняется днем и ночью царскими гвардейцами, поэтому в нем жить довольно комфортно и безопасно.
Все мои прежние мальчики остались в Эль-Башине, в доме моего отца, мне они порядком уже поднадоели, и я оставил их в общем гареме для отца и моих братьев. Мне хотелось чего-нибудь новенького и свежего. В первую же пятницу после всех деловых встреч я вырвался из своего комфортабельного аристократического района в соседний, славящийся дорогими развлекательными заведениями и сверкающий яркими неоновыми вывесками. Мой лимузин остановился возле самого шикарного ночного клуба «Царство наслаждений», стилизованного под знаменитый дворец в Эль-Башине. Я усмехнулся краешком губ – словно опять оказался дома.
Господин Алиб, управляющий клубом, или попросту карач вышел лично встречать меня на улицу и сопроводил в самый дорогой салон. Здесь играла приятная мелодичная музыка и несколько танцоров выступали на подиуме. Они кружились на цыпочках, водя руками в такт мелодии. Карач устроил меня и сопровождающих мою дорогую персону людей в уютном кабинете, свет был приглушен, и я отчетливо видел всё, что происходило на сцене.
Не успели мы как следует разместиться как несколько красивых мальчиков уже принесли нам подносы с чаем и фруктами. Карач знал кто я такой и поэтому суетился изо всех сил, чтобы я остался доволен. Он знал, что я прибыл не просто расслабиться и посмотреть на танцы, что я обязательно куплю у него на ночь какого-нибудь хорошенького мальчика.
Музыка прекратилась, и танцоры сошли со сцены и вдруг ударил барабан, заиграла новая мелодия и из темноты вынырнул очень красивый юноша. Он двигался плавно, намеренно медленно, разводя руки в такт музыке. На его бронзовой коже блестели капельки воды, глаза были подведены черной тушью. Он на цыпочках обошел сцену, из-за длинной юбки из золотой парчи казалось, что он парит над полом, едва касаясь его пальцами. Торс его был оголен, и он, то втягивал немыслимо глубоко живот, то расплавлял его и выгибался дугой.