Шрифт:
– Не делай так.
– Как?
– Голову не втягивай. – Едва сдерживая счастливый мур сказал я.
– А что?
– Ты на гремлина похожа.
Значит глупый тигр не додумался, про то, что у Кисы аллергия на кошачьих и потому сбежал, испугавшись ее внешнего вида. Ха! Беги-беги, обезьяний король. Настал час Хентат, час спаривания!
– Слышь! – Шикнула она мне прямо в лицо, снова заставляя стать импотентом. – Ты мне тут пакетиками не шурши. Веди меня к цивилизации. А то у меня песок во всех самых потаенных местах.
Я молча развернулся и пошел в джунгли. Нужно как можно скорее отвести Кису в пирамиду. Пока эта полосатая кото-обезьяна не додумалась.
– Слышь киса. – Окликнул я ее.
– А?
– Лучше быть с волосатой задницей, чем с пропитой рожей.
Она не должна понять, что я знаю в чем причина, а в пирамиде я уже смогу снять это чертово проклятие. Осталось вспомнить какое ограничение скорости в постели. Вроде шестьдесят восемь. При шестидесяти девяти обязательно надо развернуться.
Глава 11
Николь
Не поверите, сплю я значится на перине. Ну мягкой такой. Нежданно нагадано слышу вибрации. И думаю, опупенно – дом. В общежитии, где за аренду “кладовки” с меня вытряхивали последние кровные, со мной в светлице без окон жила Олька. Мы делили космическую плату барских хором на двоих, дабы на остатки стипендии иметь возможность не протянуть ноги на дошираке.
Так вот. У Ольки была штука такая интересная, ну и весьма полезная могу вам сказать. Называлась она – вибратор.
– Киса. Кошечка. Кисунь. – Ласково раздалось у меня над ушком.
Мысленно всплываю к облакам. Ну наконец-то у Ольки парень появился. А то, что они подле моего синего тела ЭТО делать собрались, не страшно. Главное, чтобы подруга как-то по жизни устроилась, а мы уж как-нибудь выкарабкаемся. Со своим то невезением.
Что-то пушистое стало щекотать мне нос, и я чихнула.
– Апчхуй!
– В романтике тебе не занимать.
Да Олька еще та зажигалка. Романтичной эту девушку плюссайз мог бы назвать только зек Игорек из Маринкиного подъезда.
– Нико-о-оль Кидман. – Сладострастно протянул мужской голос, и я услышала в своих ногах чавканье.
Оля сделала перерыв на пожрать, а ее хахаль решил на меня пары спустить. Я против! Ну конечно не совсем чтобы… Дайте хотя бы посмотреть, что за жеребец!
Открываю глаза и замираю. Я в церкви. Уже отпевают?
– Киса-а-а…
Отдаленно слышу музыку. Струны игриво перебираются чьими-то тонкими пальцами. Стоит мне поднять голову к “балалайке или как там ее” добавляется дудка.
– Д-да? – Неуверенно спрашиваю и оглядываюсь по сторонам.
Я не в церкви, но точно в каком-то храме. Вокруг меня вьется дым, какой обычно бывает на концертах. За его густой пеленой, едва проглядываются сине-зеленые стены, усыпанные маленькими витражами. В стороне одной из этих стен я видела фигуру в белом плаще.
Бог!
Дым стал потихоньку развеиваться, и я схватилась за лицо. Пухлые веки больше не мешали обзору. Последний раз на моей роже не было отека, когда сучка Марина ногу сломала.
Я умерла…
Я свесила ногу с изумрудного постамента и уставилась на Всесоздателя. Тот стал, двигаться в мою сторону, плавно покачивая бедрами. Наблюдая за этой картиной, я вопросительно выгнула бровь. Заиграла музыка Энигмы.
Точно в раю…
Белый плащ отпускается с плеч незнакомца и моему взору предстает…
– Едрить колотить, какой мужчина!!! – Ору я во все горло смотря на просто божеское достояние.
– Я весь твой. – Отбросив голову назад сказал новый кадр с обложки “Плей герл”.
Пытаюсь снова начать дышать и завороженно смотрю на него. Высокий поджарый с пустынным загаром мужчина улыбался мне белоснежной улыбкой. Не менее белоснежными были его молочные волосы, затянутые в тугой хвост. Его голубые глаза так сильно контрастировали на фоне райского загара, что я приняла его за ангела.
Да что это я? Это же есть ангел! И у меня к нему был один вопрос.
– Где ты был полгода назад, когда ну… очень надо было?
Белая изящная бровь поднялась вверх, добавляя виду МОЕГО альфа-самца остроты.