Зиновьева охватило беспокойство: «Что такое? Неужели погром в доме был не единственным последствием гулянки? А ведь я даже не помню некоторые вчерашние события – например, как проводил друзей и лег спать».

Грохот снаружи усилился. Выглянув в окно, Вениамин увидел человека: он рубил топором его калитку и выламывал из нее доски, пытаясь проникнуть на внутреннюю территорию домовладения. Страх Вениамина на миг сменился удивлением. В этом человеке он узнал одного из своих друзей детства.

– Пашок, зачем хулиганишь, дружище? – выкрикнул ошеломленный Веня, выскочив во двор. Парень не понимал что происходит. Он много лет не видел своего друга Павлика. Черт возьми! Да он несколько минут назад вспоминал о нем! И вот он уже здесь собственной персоной, словно мысли Зиновьева в один миг чудесным образом материализовались.

Но визит Павлика отнюдь не являлся дружелюбным. Вместо тортика в его руках находился топор, который своим острием яростно вгрызался в деревянную калитку. Вениамина от нахлынувшего страха бросило в дрожь.

– Яяя…дружииище! Хуулигаааню! Ага! – ответил Пашок срывающимся истерическим голоском обезумевшей женщины.

Лебедев сквозь прорубленную в калитке брешь, выглядел полнейшим неадекватом. С напористостью маньяка он продолжал наносить топором удары. Калитка трещала. Летели щепки.

Веня не мог поверить в происходящее. К нему действительно пришел Лебедев. Несмотря на прошедшие годы, его легко было узнать. Брюнет. Все тоже худющее лицо и большие оттопыренные уши; тот же черный спортивный костюм фирмы «Adidas». Он был тощ, как наркоман, но это абсолютно не мешало ему сотрясать калитку мощнейшими ударами топора. Лишь глаза были другими: остекленевшие в своем безумстве. Подобно животному, страдающему бешенством, из его рта шла пена.

Зиновьев понял, что разговаривать сейчас бесполезно и калитка долго не продержится. Самостоятельно противостоять психопату с колуном в руке желания не имелось. Еще и телефон как назло не при нем. И тогда Веня принял решение быстро – бежать за помощью.

Используя стремянку, он перемахнул через забор и побежал изо всех сил к участковому пункту милиции. Благо, что тот находился в десяти минутах ходьбы или пяти минутах бега трусцой от дома. И он побежал с проворством лесной белки.

Павлик никогда не рассказывал друзьям о своих нелегких взаимоотношениях с матерью. Светлана Юрьевна была просто помешана на чистоте. Никто и представить себе не мог, как часто в незанятое учебой время, ему приходилось вычищать двор своего дома. А когда территория в прямом смысле блестела и сверкала, то Лебедь отправлялся на огород и наводил порядок там.

После такого трудового дня мать лично отмывала сыночка в бане, используя воду с примесью раствора марганцовки. Но и на этом тяжелая жизнь у мальчишки не заканчивалась. Ступив за порог дома, он был обязан повторять пройденный в школе учебный материал, а перед сном читать Вальтера Скотта – любимого маминого писателя. Впрочем, он и сам полюбил романы Скотта. Эти истории захватывали Пашку, погружали с головой в фантазию – выдуманную художественную реальность автора, в которой всегда находилось место для свободы и счастливого финала.

Не просты были взаимоотношения и со школьным окружением. Там его принимали за ничтожного ботаника и обижали, как словесно, так и физически. Девчонки обзывали уродом и ублюдком. Особую неприязнь к нему испытывал сынишка одного китайца, обосновавшегося в Соловеево для занятия фермерским хозяйством. Методично и на постоянной основе тот подкарауливал его после уроков в фойе школы, загонял в угол, где пинал ногами и плевал в лицо.

Но однажды чаша терпения Лебедева переполнилась. После одного из таких унижений он догнал обидчика, повалил его на асфальт школьной площадки и бил выродка по голове до тех пор, пока не проломил тому череп.

В итоге у Павлика оказались переломаны кости пальцев, а сынишке китайца вставили металлическую пластину в голову. Лебедя поставили на учет инспекции по делам несовершеннолетних. И больше в школе никто не решался его обидеть. Только шептались за спиной.

Никто и представить не мог, что приходилось переживать мальчишке в дошкольном возрасте. Светлана Юрьевна считала его строптивым ребенком, потому что тот отказывался принимать в свой организм питательные и полезные вещества. В ужасе он удирал от родной мамочки, но та всегда настигала его, после чего приковывала к батарее отопления цепью и насильно откармливала сыночка байдой из свекольной ботвы и каких-то еще трав, как молодого бычка. Затем Паша в истерике убегал к своей кроватке и прятался под одеялом. Но у Светланы Юрьевны на душе становилось спокойно, ведь она знала, что Пашеньке все пошло только на пользу.

Лебедь всегда находился под влиянием матери. Но после происшествия с сыном китайского фермера она по каким-то своим соображениям привнесла в рутину ребенка некоторое разнообразие.

Ненадолго в его жизни появились городские друзья. Дело в том, что Светлана Юрьевна подружилась с одной из бабушек тех мальчиков, и та показалась ей приличной женщиной. Но к самим мальчишкам она относилась холодно и с недоверием. Как бы то ни было, их дружба с Пашей продлилась около пяти лет.

Потом на калитке его дома появился большой амбарный замок. Лебедевой стало казаться, что за ней и любимым сыночком следят какие-то люди и собирают информацию о них. Кроме того, мерзавцы имеют особую наглость пробираться во двор. Каждую ночь она слышала эти шорохи, стук и шум. Женщина запирала дверь дома на множество засовов и замков, боясь выходить наружу. Она была уверена, что некто затаился в свирепом ожидании на заднем дворе – возле колодца.