– Анна-Мария Львовна, можно вас на минуточку, – услышала она знакомый голос после того, как кто-то крепко ухватил ее за локоть, вытаскивая из кучки соседок.

– Ой, Саш, привет еще раз, – оглянулась Анька, подчиняясь сильной мужской руке, тащившей ее подальше от толпы.

– Я же сказал, что жду тебя во дворе, а не около трупа, – начал выговаривать ей Саша, но увидев, что соседки сразу же стали к ним прислушиваться, сбавил тон. Затем, остановившись около следующего подъезда, где зевак уже не было, негромко произнес. – Я соскучился, – и посмотрел ей в глаза своими, отражавшими синеву неба, глазами. Потянулся губами к Анькиной щеке, но внезапно остановился, похлопал ее по плечам, сказав. – Привет, Аня, – и отстранился, глядя куда-то за ее спину.

– Привет, – Анька скорчила непонимающую физиономию, однако сообразила, что что-то не так, и повернула голову назад, куда смотрел Саша. – Ой, Нина Ефимовна! Здравствуйте.

– Здравствуй, Аня, – ответила на приветствие следачка, женщина средних лет с короткой стрижкой под мальчика из крашенных в цвет вороньего крыла волос. Она была в своей обычной синей форме с погонами капитана. И сейчас ее внимательные темно-карие глаза сверлили Аньку, как будто это Анька была преступницей, которая убила в своем дворе какого-то бедолагу. А так как собеседники молчали, следачка продолжила. – Увидела тебя и решила подойти. Как странно, что это случилось опять недалеко от вас.

– Самой интересно, – пробормотала Анька. – Но тут явно случайность, – улыбнулась, постаравшись изобразить безмятежность, и пожала плечами. – Может у нас тут место такое, притягивает всякую дрянь. Ой, – поняла, что сморозила не то, вдруг следачка примет слово «дрянь» на свой счет, и исправилась, – всякую негативную энергию.

– Возможно, – протянула Нина Ефимовна, с интересом перевела взгляд на Сашу, который открыл папочку и рассматривал что-то в своих записях, а потом снова на Аньку, и сразу перешла к делу. – Надеюсь, соседки тебя уже ознакомили с…

– Ага, – не стала дожидаться Анька окончания предложения. – Уже знаю, что какого-то мужика вчера убили, – и, предваряя ее следующий вопрос, сразу ответила. – Вчера я гуляла, пришла домой около одиннадцати, но ничего подозрительного во дворе не видела. Ни одной живой души. Так что на этот раз ни подозреваемой, ни свидетелем у вас не буду, – улыбнулась во весь рот, с трудом подавив ехидство, звучавшее в последней фразе.

– Понятно, – Нина Ефимовна была немногословна. – Ну, хорошо. Осталось только для успокоения души показать тебе тело, и ты свободна, – ухмыльнулась. – Саш, попрошу тебя в этом поучаствовать, – обратилась к оперу, – покажи ей парня. Может все-таки она его где-нибудь видела.

Следачка повернулась и, не прощаясь, пошла обратно сквозь толпу зевак к двум полицейским в форме, болтавших с третьим, похоже судмедэкспертом. Подойдя, что-то сказала им, и один из полицейских, который помоложе, побежал к «скорой», стоявшей недалеко. Тут же из нее вышли два санитара с носилками и пошли за ограждение. Как грузили убитого, Анька не видела, слишком плотной была толпа соседей, но вот как несли труп, разглядела. И чуть не грохнулась в обморок, вытаращив глаза и задержав готовый вырваться из груди крик ужаса.

Потому что из-под короткой простыни, накрывавшей тело, выглядывали ноги в белых брюках и белых начищенных стильных ботинках.

Анька непроизвольно схватила Сашу за руку, вцепившись с такой силой, что он сразу же поднял голову от своих листков, захлопнул папку и с беспокойством посмотрел на нее.

– Что случилось? – спросил опер. – Ты привидение увидела?

– Я, по-моему, его знаю, – тихо произнесла Анька, мгновенно растеряв свое хорошее настроение. – Я его вчера видела… наверное.

– Так, так, – задумался Саша. – Боюсь спросить, – помолчал немного и сказал, рассуждая вслух. – Сейчас окажется, что он тебя вчера провожал, и вы тут у подъезда с ним расстались, – внезапно его глаза из голубых стали синими, как-то одномоментно потемнели, и в них появились неуловимые искорки злости. – Анна Львовна, вы опять во что-то влипли?

– Не зна-а-аю, – протянула Анька и неожиданно для самой себя всхлипнула.

Одна крупная слезинка тут же выкатилась у нее из правого глаза и потекла по щеке. Анька смахнула ее, не давая выкатиться второй, и стала усиленно тереть глаза, чтобы успокоиться.

– Анютка, – сказал ласково Саша, – перестань мокруху разводить, – хохотнул, осознав двоякое значение слова «мокруха», и обняв Аньку за плечо, потащил к следующему подъезду еще дальше от любопытных соседей.

– А как же опознание? – всхлипнула Анька еще раз, тем не менее, не теряя навыка сыскной работы. – Мне ведь надо на него посмотреть. Вдруг я ошибаюсь? – спросила с надеждой, как будто это зависело от Саши-опера, подняв на него глаза.

– Где ж ты всего этого насмотрелась, горюшко ты мое? По телевизору надо думать? – Саша достал из кармана черных джинсов носовой платок в бело-зеленую клеточку и подал ей, одернув задравшуюся футболку серого непыльного цвета. – Совсем необязательно на труп пялиться. Давно у всех телефоны с камерами есть. Я тебе сейчас его покажу, – полез в задний карман джинсов. – А ты мне потом все обстоятельно расскажешь. Что, где и когда. Хорошо?