Хрырг замолчал, пока Марена тихо ужалась представшей перед ней картине. Страшнее всего было то, с какой простотой говорил тролль о тех временах, даже не пытался скрыть своих деяний.

— С нами оказался паладин Эммиды, темный эльф. Мы бы скорее умерли, чем подчинились кровным врагам, но чужак, да еще и с такой необычной для нас внешностью? Мы подчинились ему и победили вместе, а потом он провел божий суд, от имени Грознейшей. Наша месть оказалась закончена, справедливо, ведь мы уже пролили кровь всех, кто учинил обиды.

Марена неожиданно поняла, что как-то приспособилась к монотонной, размеренной речи Хрырга, перестала слышать в ней рокот камней и теперь понимала все слова без труда.

— Наша община оказалась уничтожена и мы подались, кто куда, ища других родичей. Чтобы не повторялось такого, я тренировался с оружием, не просто учился биться, но и пытался осмыслить наши прошлые сражения. Что пошло не так и почему, с чего все началось, за что живые напали на нас, а мы на них. Шло время, я учился и сражался, набирал уровни, добился уважения в общине и начал подумывать о том, чтобы взять в жену добрую троллиху, завести детей.

— Вы заслужили право на семью!
– вырвалось у Марены.

— Все так думали и я так думал, но что-то не давало мне покоя. Даже не пустота в груди, а словно нехватка чего-то или ощущение, что я живу неправильно, - отозвался Хрырг.
– Тогда я тоже этого не понимал, я вообще мало что понимал сразу. Понимание приходило потом, после долгих размышлений.

Марена неоднократно слышала, что великаны и тролли туповаты, но, наверное, это говорили такие же живые, как те, что некогда не погнушались напасть на сородичей Хрырга. Нахлынуло сострадание к троллю, желание помочь и разделить его боль, облегчить ее. Перед глазами замелькали сообщения системы о повышениях уровня профессии эмпата, каких-то новых умениях, но Марена, в глазах которой стояли слезы, не в силах была сейчас прочесть их и осмыслить.

— Мне жаль, - прошептала она.

Хрырг посмотрел внимательно и неожиданно кивнул, словно понял о чем она. Марена шмыгнула носом, утерла слезу, отворачиваясь от галереи, чтобы никто не видел. От Моростона пришла эмоциональная волна поддержки, а Марена вдруг поняла, что опять забыла о подарке королевы эльфов, о древоне. Его следовало достать, подружиться, начать тренировать, потому что иначе выходило просто нечестно и несправедливо.

Как в истории Хрырга.

— Я отправился путешествовать, дабы понять живых и себя, - сказал тролль-жрец, - не зная, что именно тогда начался мой новый путь. Мне казалось, что я просто пойму, чего не хватает, научусь сражаться еще лучше и вернусь к остальным. Но я ошибался. Меня охотно брали к себе наемники, я таскал, рубил, копал, служил в страже и охране, ездил с караванами, сражался и смотрел на жизнь вокруг. Проливал кровь и меня ранили в ответ, но ощущение неполноты не уходило. Тогда я отправился в новое путешествие.

— И вы нашли его!
– воскликнула Марена и смутилась.
– Извините. Вы нашли того паладина-темного эльфа?

— Лишь могилу его, так как он сложил голову в своем квесте, - неожиданно ответил Хрырг.
– Но стоя рядом с ней, я все же нашел, что искал. Вспомнил всех убитых и то, как мы объединились против общей угрозы с нашими же врагами. Слова паладина о справедливости. Я неожиданно понял, чего мне не хватало в общине.

— Справедливости?
– спросила Марена, заглядывая в лицо Хрырга снизу вверх.

Было что-то странное и одновременно с этим успокаивающее в этой беседе. Словно, да, словно она вернула частичку потерянного навсегда дома и снова внимала мудрости старших, словам бабушки. Это не имело никакого отношения к поиску себя и пути служения, но в груди разлилось тепло. Ей внезапно захотелось, чтобы Бран оказался здесь, говорил с ней и учил. Не как герой, нет, как дед.

— Справедливости в общине троллей хоть отбавляй, - неожиданно тепло улыбнулся Хрырг, - ибо иначе там просто не выжить. Нет, не справедливости. Еще я понял, что внутри себя сразу знал нужный ответ, только не осознавал его и не мог выразить словам, поэтому с тех времен начал много размышлять и постепенно осмысливал прошлое. Я тренировался сражаться, так как желал защищать живых. Не просто родной дом и общину, всех живых вокруг.

— С таким желанием обычно становятся героями, - пробормотала Марена.

— Мне говорили об этом, много раз, но я уже был староват и так и не стал героем. Осознание своего пути и встреча с тем паладином привели меня к жрецам Эммиды и я понял, что должен уравновесить месть справедливостью. Так я в конечном итоге оказался здесь, сражаясь молитвой, божественными умениями и оружием с демонами. Защищаю всех живых и буду защищать, пока еще есть силы держать топор.

Сказано это было так просто, что у Марены снова защипало в глазах.

— Я завидую вам, - призналась она.

— Вы еще найдете свой путь, госпожа, - подбодрил ее Хрырг, - ведь вы уже пришли к тому, к чему я шел половину своей жизни. Тому, что путь надо искать, не боясь совершать ошибки по пути, ведь совершенны только боги.

Марена кивнула, думая о том, что она совершила уже немало ошибок. Как и Хрырг в своей жизни. Но он нашел путь, все же пришел к правильной жизни. А она? Прошлые привязанности тянули ее назад, диктовали действия, подталкивали стать героиней, хотя, возможно, это был не ее путь. Отказаться от семьи, деда, Гатара, желания стать героиней, бросить все и уйти в степь? Найти новую себя? Убрать все старое, чтобы проявилось новое?