– Хорошо.
– легко сказал Лурье и протянул папку.
– Перечитай как-нибудь на досуге.

– Зачем?
– Гриша пожал плечами.
– Возьмите себе. Или сожгите.

– Григорий, - терпеливо возразил Лурье.
– Мне твой труд не нужен. В историю твоей болезни он тоже не включен. А тебе, как я твердо убежден, со временем это поможет во многом разобраться.

– В чем?
– с легким интересом спросил Гриша.

– В самом себе. В том, что с тобой произошло. Надо знать свое прошлое, чтоб не бродить в потемках настоящего.

Гриша слегка нахмурился, но ответил мягко.

– Мне не охота об этом вспоминать.

– Хорошо.
– согласился Лурье.
– Пусть пока твой опус остается у меня. Когда ты устроишся, напишешь и я тебе его вышлю почтой. Пройдет время и ты прочтешь всё это с большим интересом. И я уверен - с большой пользой!

– Моджет быть... Меня сегодня после завтрака выпустят?

– Да. Документы будут готовы. Ты сразу в Москву, к брату?

– Не знаю... Николай позвал немного пожить у него.

– Санитар Кислов? Пожалуй, это хорошо.
– Лурье открыл стол и вытащил из него плоскую записную книжку с медными уголками.
– Держи, Гриша мой подарок на память. Там записан Московский телефон твоего брата, я вчера с ним говорил. Позвони, предупреди его, если будешь задерживаться, он тебя ждет. Будем прощаться?

– Будем прощаться.
– обыденно ответил Гриша.

Они коротко и сильно обнялись, Лурье подавил вздох и поднял телефонную трубку:

– Сима, Кислов вышел на дежурство? Пусть приходит за Нестеровым.
– он положил трубку и сказал с фальшивой бодростью.
– Последнее, Гриша! Поначалу будь особо осторожен в "переборе" с вином и женщинами! Эти два соблазна для тебя, как, впрочем, и для всех - крайне опасны. Но именно к ним тебя и потянет, что закономерно. Любишь водку?

– Не знаю... Я ж десять лет в рот ничего не брал.

– Вот и сохраняй режим здоровой жизни!
– Лурье дал совет, с его точки зрения, заведомо вздорный, поскольку сам же утверждал в дружеской компании: "При нашей жизни да ещё не пить, не курить - так вовсе станешь импотентом!"

В кабинете появился Кислов, низкорослый плотный мужчина лет сорока, спросил бодро.

– Можно забирать отпущенца, Марк Семенович?

– Да.

– Пошли, Григорий!
– Кислов крепко стукнул его по плечу.
– Последний раз идешь под конвоем! Еще пара часов и - свобода, брат!

Лурье посмотрел им в след и подумал, что это, в конечном счете, неплохо, что Кислов присмотрит за Нестеровым на первых порах. Адаптация в новых условиях дело тяжкое и наставник в лице простого, но по житейски прочного мужика не помешает. Тем более, что знали они друг друга пять лет, с первого дня прибытия сюда Григория Викторовича Нестерова.

На миг мелькнуло соображение, что на волю выходит, быть может, потенциальный и непредсказуемый убийца, который может нанести удар внезапно, без подготовки и мотивировок. Быть может, годами будет жить неприметно и тихо, а затем в мозгу его соскочат какие-то незримые шестерни и стремление убивать заполнит все существо. С такими, как Нестеров, во всем мире не знают, что делать: то ли держать в "психушках" до скончания века, то ли выпускать на волю с риском для окружающих. Вопрос в одном - когда, где и кто подвернется Грише Нестерову под руку? Но, может быть, ничего подобного не случится. Дай-то Бог.

Пусть Гришке повезет, подвел итог Лурье своим размышлениям и принялся подготавливать свои личные дела к передачи приемнику, поскольку и до его отбытия на Землю Обетованную оставалось уже немного времени.

...Кислов вел Гришу по знакомым коридорам и уверенно наставлял.

– Сейчас позавтракаешь плотненько, попрощаешься с корешами, документы получишь, я тебя упакую клево и вечерком увидимся. Помнишь где?

– Да. На центральной почте.

– Правильно. Погуляй до вечера, я вахту сдам, забегу в детский сад за своим Олежкой и освобожусь. Водки не пей, понял? Пивком побалуйся, на Ярославль посмотри, в кино сходи. Ничего не покупай, облапошат.

– Ладно... Послушай, Коля, я тебе не помешаю?

– Брось! Я тебя вечером на квартиру пристрою, договорился, рядом жить будешь.
– он глянул на часы.
– Восемь. Машка, наверное, пришла. Пойдем, я тебя сразу приодену по моде.

Они спустились в подвал и добрались до кладовой, где рыхлая, мясистая женщина средних лет причесывалась у большого осколка зеркала на стене.

– Привет, Машка!
– бодро гаркнул Кислов.
– Уходит клиент, надо его обмундировать по человечески!

– Что тебе здесь, бутик готового шмотья?
– сварливо задребезжала кладовщица.

– Машка! Мужик десять лет отсобачил! Его из армии взяли, барахло потерялось, пошуруй у себя, не бойся, за мной не заржавеет.

Последняя фраза сменила настроение у кладовщицы и она окинула Гришу взглядом портнихи, прикидывающий размер одежды клиента.

– Найдем что-нибудь...

За четверть часа Гриша примерил чистую рубашку, костюм, крепкие туфли - все было ношеным, но вычищенным и отглаженным. После сердитых переговоров Кислова с Машкой, выдали и куртку, из натуральной кожи. Тоже не новая, но нарядная, прочная и мягкая.