Ната совершенно автоматически поправила сбившуюся мантию у девочки, пригладила непослушные вихры у мальчишки, подмигнула особенно грустному первокурснику и села в кресло с книгой. Том посмотрел на нее с улыбкой. Да, у змеиного факультета принято заботиться друг о друге, но Натали своим появлением и несколькими простыми действиями успокоила панику новичков. Те уже с любовью смотрели в ее сторону. А книга у Наты была странная. На незнакомом языке.

Когда из своих спален поднялся Тони, Том как раз закончил собирать «стадо» новичков.

— Том, ты же на шестом? — с непониманием оглядывал балаган он.

— Такое бывает, когда староста пятого курса еще до начала учебы показывает себя не с самой лучшей стороны, — зло улыбнулся Том.

— А где Гойл?

— Подрался он вчера, — нехотя ответил Том. — Ему бы себя в порядок привести, потом уже будет мелких пугать.

Тони с Натой пристроились в самом начале «колонны» новичков, собираясь идти на завтрак. Ната уже держала за руку девочку, которая явно была напугана происходящим. Полукровка или маглорожденная, — сразу определил Том. О мире магии знают сущие крупицы, а на Слизерине народ обычно чуть более осведомленный, чем на других факультетах. Испугалась, что все вокруг все знают, а она ничего не понимает.

Неспокойное время давало о себе знать. Ощущение войны буквально просачивалось сквозь стены, его привозили с собой маглорожденные, об ужасах войны рассказывали те маги, что вырвались из гудящей Европы. Том войны не боялся. Уж если он выжил в Лондоне во время авиационных налетов, то теперь ему ничто не страшно. Наверное, после всего пережитого он просто разучился бояться. Жизнь может оборваться в одно мгновение — стоит ли бояться смерти? Умирать не хотелось не из-за страха неизвестности. Просто было бы обидно умереть, так и не выполнив всего запланированного.

Вечерами он занимался этой проблемой. Нужно было досконально проверить, как работают крестражи. И подготовить свой дневник, именно из него Том решил сделать свой первый. Вещь, которая несет отпечаток личности, хорошо подходит для такой цели. Он разложил на столе книги, проверяя, не вступят ли чары в конфликт при наложении. Занимался он за дальним столом, там же обычно готовилась к урокам и вся его компания. Сегодня Тони, Макс и Генри ушли на тренировку по квиддичу, поэтому он не ожидал услышать голос Натали:

— Можно тебя потеснить?

Том отвлекся от расчетов. Все столы в гостиной были заняты, иначе бы леди Натали, как ее теперь называли, не стала к нему садиться. Том знал, что не нравится этой русской.

— Конечно, — он подвинул часть книг.

Девушка выкладывала на стол книги и свитки пергамента, черные строгие перья. Осторожно взяла в руки книгу Тома, которую тот отодвинул слишком далеко от себя. Собралась обойти стол, чтобы отдать, но замерла, читая раскрытую книгу. Том с внутренним стоном понял, что дальше всего от него лежала книга по темной магии, открытая на описании крестражей. Когда она протягивала ему книгу, в глазах девушки явно читался страх. И Том не выдержал, вспылил:

— Осуждаешь?

Та молчала, смотря на него со смесью ужаса и недоверия. Но все же сказала:

— Теперь я знаю, почему ты мне не нравился.

От такой честности Том даже опешил.

— Потому что изучаю темные искусства? — нахмурился он.

— Темные искусства изучают многие. Половина нашей семейной библиотеки посвящена этому. Но это… это не темные искусства.

— Что же это?

— Сумасшествие, — припечатала она.

Том хмыкнул:

— Сумасшествие — желать вечной жизни?

— Жизнь? Это не жизнь. Это существование. Прежде чем заниматься чем-то подобным, — Ната кивнула на ворох книг, — прочитал бы, что бывает с личностью при разрыве души.

Том замер. Во всех книгах про крестражи действительно не было ничего о побочных эффектах. Не найдя ничего, Том решил, что это просто лучший вариант бессмертия, но сейчас Натали с такой уверенностью сказала это… Том не удержался:

— И что происходит с личностью?

— А что бывает с человеком, который переживает что-то ужасное, ломающее его? — вопросом ответила Натали

— Ммм… он становится безразличным ко всему? — предположил Том.

— Он ожесточается, — качнула головой Ната. — Разрыв души — это боль сильнее насилия над телом. После такого не останется прежнего человека. Появится монстр, который не контролирует себя. Ты просто потеряешь часть себя.

— Говорится, что убийство и так разрывает душу, почему же люди на войне не становятся монстрами? — иронично хмыкнул Том.

Ната посмотрела на него так, что на секунду даже стала неловко, будто глупость какую ляпнул.