– Никогда не интересовался. Хотя Бойл мне нравился больше, чем ты. Пару раз он даже показывал пример моим пацанам. Как надо наказывать. Понимаешь? – улыбнулся Шорх, глядя на меня.

– Его застрелил чужак под «туманом».

– Бывает.

– Я говорю об этом не для того, чтобы тебя впечатлить.

Шорх пожал плечами.

– Дэлис никогда не держал район в кулаке…

– Я точно знаю, что именно он в нём держал, – Шорх заколотил ладонью по подлокотнику дивана.

– Мне нужно точно знать, кто это сделал, – я продолжил, игнорируя шутку. – Есть подозрение, что это кто-то из восьмых.

– А смысл? Сначала их поимеют, потом пришлют нового и весь кайф накроется.

– Есть информация, что штурмотряд попадёт в засаду.

Шорх собрал револьвер. Заглянул в бездну дула. Взвёл курок.

– Дерьмово.

– Поэтому я хочу узнать, как это было.

– Теперь понятно, – протянул Шорх. – Ты знаешь, откуда берётся оружие в нашем городе?

– Нет.

– Из восьмого. И они с сегодняшнего дня ничего не продают.

– Совпадение?

– Сомневаюсь.

Шорх облизнул губы, глядя на то, что происходило за моей спиной. Там оставалось уже шестеро. Проститутка сидела на одном из мужчин. Другой был сзади неё. А перед ней стояли трое. Снова стоны. Смех. Призывы. Это уже не походило на наказание. Но желания смотреть не было.

– Ты когда-нибудь общался с продавцами своего района? – задумчиво спросил Шорх.

– Нет.

– Пообщайся. У всех оружейников будет кризис. В этом городе всё насто-о-олько… Ух! – восторженно выкрикнул он, прищуриваясь, и продолжил, – …насто-о-олько через жопу, что даже мне не понять, – он всё ещё продолжал оценивающе смотреть мне за спину. – Хм-м…

– Это было ясно с самого начала. Оружие. Одежда. Манера общения.

– А, ну да. Ты же из чистеньких, – рассмеялся Шорх. – Я, вообще-то, тоже.

– Не похож.

– Ты теперь тоже.

Он был прав. Я часто думал о том, что поменялся. Я – закон. Но я видел, как жили. Я видел многое. Как умирали от передоза. Как умирали от голода. Как резали вены, сидя на улице.

В целом, все районы были одинаковы. Меня не особо заботило, чем местные зарабатывали на жизнь. Но я знал точно, что работы почти не было. Город ничего не давал. Абсолютно. Новый Бург забирал жизни и собирал души.

Чаще всего дело обстояло так, что мужчины покупали огнестрел, и, как правило, в долг. Потом они шли на охоту за пределы города. Если возвращались с добычей, это считалось удачей. Тогда можно было поиметь денег, выплатить часть долга за оружие и самому поесть мяса. Если нет, женщины горе-охотников пополняли ряды работниц половой сферы, чтобы частично отработать стоимость винтовки. Если мужчины гибли на охоте… Что ж, шлюшек мало не бывает.

Запахнувшись в блевотно-коричневый кожаный плащ, я шёл по пятому. Шорх нашёл, что мне подарить в знак примирения. Теперь, кроме похмелья, я мучился вопросом: унизили меня или нет? Сегодняшний ливень, был как хороший удар под дых. Месиво грязи под ногами. Скверное настроение. Промокшая сигарета. Отвратительный вкус табака, как бы напоминал о том, что всё может стать хуже. Даже дорогой «Линкор».

Пятый. Он ничем не отличался от моего. Разве что доступными женщинами. Работа на Шорха давала им надежду, деньги и развлечение. Я не удивился, когда узнал, что та шлюха уже третий месяц приносила меньше всех. Ей действительно нравилось то, что с ней делали. Мне не показалось. От этого хотелось достать свой люгер и перестрелять весь город.

Детей здесь было мало. Даже в той глуши, в которой я вырос, во время дождя было кому сбегать из дома – пускать по воде щепки и ветки. Этот город умирал. Улицы были пусты. Вода неслась ревущим потоком по стокам дорог. Город истекал кровью.

Я возвращался из одной его открытой раны в другую.

Моль сегодня выглядела иначе. Не знаю, что она с собой сделала, но девушка уже не казалась такой тощей. Белое платье. Светлые волосы, заплетённые в две косы.

– Ты? – не оборачиваясь, спросила она.

– Кто бы не сказал «Я» – ответ всегда будет честным.

Моль развернулась и опустила голову.

– Я не знаю, что ты любишь. Я пожарила овощей и мяса. В холодильнике пиво…

Я выжидающе смотрел на неё.

– И я снова купила тебе ром и пачку «Линкора».

– Спасибо. Я люблю виски и «Джагернаут». Ем то, что съедобно.

– Я запомню, – она ухмыльнулась.

– Откуда у тебя деньги?

– Это долгая история.

– Значит, поедим /Как же чертовски вкусно пахнет!/ и ты мне всё расскажешь, – предложил я.

– Ещё я решила убраться, но, похоже, это было зря, – сказала она, рассматривая мою обувь.

– /Началось… Сначала она будет готовить мне и убираться в доме. Потом останется здесь навсегда?/ Где твоя родня? – спросил я.

Моль ловко расставила тарелки и опустила зад на стул:

– Давай есть.

Я сел за стол. Я давно уже так не ел. Иногда я казался сам себе какой-то свиньёй. В первый месяц своей работы здесь, я ходил на местный рынок. Ещё я знал, что здесь полно старых магазинов. Потом я перестал готовить. Этот город стал вызывать у меня отторжение. Даже на патрулирование района я выходил, как на каторгу. Чаще всего я зависал у Хелига, слушая его истории и узнавая много непривычных местных слов. Порой мне казалось, что Новый Бург был готов полюбить меня, но только я не был готов к этой любви. Город был открытой книгой, а когда ты знаешь концовку, – читать не всегда интересно.