– Я был прав, ты спал с ней! – спокойно и утвердительно сказал Джексон, покачивая головой, не желая в это верить. – Она побывала в руках у половины города, а я влюбился в нее, как мальчишка, ни о чем не подозревая.

Джексон говорил, говорил, говорил. Он не говорил со Стивом, больше ни о чем его не спрашивал, не ждал пояснений или ответов, он просто говорил сам с собой, находясь в состоянии оцепенения, словно в бреду.

Стив хотел оправдать Элли, старался подобрать слова утешения для Джексона, но ничего не приходило на ум. Вся правда была вскрыта, лгать и уворачиваться от простой истинны было бессмысленно.

– Я пойду, – сказал Джексон. Он отправился к выходу, еле держась на ногах, все еще взъерошенный, словно в него только что попала молния.

Стив не останавливал друга, не говорил ничего вдогонку. Джексон был вполне уравновешенным, взрослым мужчиной, способным совладать со своими жизненными передрягами и ударами судьбы. Но в этот раз, судьба его не пощадила, ударив так, что Джексон был выбит из привычного равновесия. Оставив машину на парковке, он отправился бродить пешком по Нью-Йорку, как по пустыне, не зная куда, в каком направлении ему двигаться дальше. Казалось, что твердая почва под ногами превратилась в зыбучий песок, который то и дело норовит поглотить его в своих жарких объятиях и не даст больше сделать ни шагу, не позволит вдохнуть свежего воздуха.

Каким-то чудесным образом, Джексон оказался у двери собственного дома. Он и сам не понимал, как именно сюда добрался. Пройдя в гостиную, мужчина обнаружил Элли, тихо сидевшую в гостиной на кресле, скрученную в комок, словно котенок.

Джексон сел на диван напротив нее. Он уставил свой взгляд в пол, и никак не мог решиться взглянуть на ту, без которой не мыслил своей жизни. Элли смотрела на макушку его головы в надежде, что Джексон подымет голову и взглянет ей в глаза. Она прекрасно знала, как он умело мог читать всю правду по глазам. Быть может в этот раз, он сможет увидеть и почувствовать силу ее раскаяния. Но этого не произошло.

Джексон продолжал смотреть в пол, а сердце разрывалось от желания обнять свою крошку Элли. Вот только сейчас мужчина не понимал, кто сидит напротив него. Была ли это крошка Элли или нет? И была ли Элли той самой девушкой, которую он видел когда-то в ней. Быть может это был хорошо разыгранный спектакль? Или он лишь мечтал видеть Элли такой, какой видел, в угоду собственным чувствам, не замечая ее истинного лица?

Все приобрело размытые черты. Джексон никак не мог сосредоточится на собственных мыслях. Каждая последующая мысль загоняла его в какой-то тупик, в котором не было места для Элли. Эти чувства вызывали облегчение и невероятный страх разлюбить ее навсегда.

– Я не знаю, как быть. Передо мной словно образовалась стена. Не понимаю, что говорить в этой ситуации и что делать, – наконец признался Джексон.

– Ты сможешь меня простить? – тихо спросила Элли, покусывая губы. Слезы градом срывались с ее глаз. Как ей хотелось прижаться к нему крепко-крепко, и забыть про весь кошмар последних суток. Элли намеревалась встать, но что-то удерживало ее и не давало этого сделать. Она боялась окончательно спугнуть Джексона, который был полностью растерян.

Два любящих друг друга сердца сидели друг напротив друга, и горько плакали. Каждое было столь изранено, что не хватало сил на помощь исцеления второго, причиняя тем самым еще большую боль себе и тому, кого любило.

– Не знаю, – так же тихо ответил Джексон. Он вспомнил, как несколько лет назад, сидя в этой же гостиной, признался Сьюзен в том, что влюблен в другую девушку, причинив невероятную боль супруге. Судьба будто нарочно подложила ему подножку, от которой душевная боль, была в стократ сильнее той, что он причинил когда-то любящему его сердцу.

«Поделом мне», – подумал Джексон.

– А ведь правду говорят, что самую сильную боль причиняет тот, кого мы больше всего любим, – продолжил философски Джексон.

– Как теперь нам быть? – поинтересовалась Элли.

– Поживем отдельно, а там видно будет. Я пока не готов…понимаешь, – Джексон продолжал прятать взгляд. На пол падали капли слез, которые он даже не пытался стереть с лица. Так, ни разу и не взглянув на Элли, он встал и направился к лестнице, ведущей на второй этаж, – Я соберу свои вещи, дом в твоем распоряжении.

– Не нужно, я сама уйду, – пыталась возразить Элли.

– Это окончательное решение, не спорь, – уверенно ответил Джексон.

Собрав свои вещи, он уехал, не сказав Элли больше ни слова.

Все идеалы существуют лишь у нас в голове.

Джексон отправился в квартиру, которая находилась неподалеку от квартиры Стива. Никого не желая видеть и слышать, он отпустил водителя, и выключил телефон. Нескончаемый поток его мыслей не прекращался. Устав от самого себя он сел в автомобиль и помчался по ночному Нью-Йорку в неизвестном для себя направлении. Одна улица сменялась другой, Джексон кружил не останавливаясь, пока его автомобиль не оказался около ночного клуба «Рандеву». Он резко нажал по тормозам. Сдал назад, припарковав машину у главного входа, вышел из автомобиля и вошел внутрь заведения.