«Безнадежна, абсолютно безнадежна…» – обреченно понял мужчина и решил спросил сам, напрямую, – а тебя как зовут то?

– Агнешка, – был ответ.

– Агне что? – переспросил Аш, понимая, что, видимо, не расслышал имя. Слишком уж не понятным и незнакомым оно прозвучало.

– А-г-н-е-ш-к-а, – как тупому ребенку по буквам произнесла она, – хотя мне более привычно Саманта, а все здесь вообще зовут меня просто Сэм. А имя такое, потому что мои родители были поляками.

– В каком смысле твои родители были? А ты тогда кто?

– Я их не помню. Осталось только имя, поэтому никаких своих корней я не помню и не знаю, – задумчиво произнесла она как-то грустно.

– Почему не помнишь? – искренне удивился и спросил он ее.

– Меня украли, когда мне было лет пять. А потом я сбежала от похитителей и меня удочерили. Здесь, в Америке, – поведала она, вздохнула и вдруг вздрогнула. А затем сокрушенно прошептала:

– И зачем я тебе все это рассказала?! – она сама собой была явно недовольна, а Аш как-то неожиданно задумался, что так получалось, что как –то несладко пришлось ей в жизни. – Ладно, забудь об этом, – бросила она резко, очень надеясь, что он этого и не вспомнит через пять минут в силу своего природного эгоизма. Но эта информация куда-то провалилась вглубь Аша и застряла там очень глубоко, хотя он и сам не понимал зачем, но таково было свойство его памяти.

– Уже забыл, – вместо этого бодро сказал он, вдруг решив, что это не очень и касается, если честно.

– Так что для тебя я просто Сэм, – вдруг заявила твердо девушка. – Агнешкой я позволяю меня звать только очень близким друзьям.

– Хорошо, я понял, – согласно кивнул он, потому что ему, в принципе, было все равно как ее зовут, а Сэм точно было привычнее его уху и языку.

– Сэм, – произнес сразу он, – вот все хочу спросить: как ты меня затащила в дом? Я вроде нелегкий.

Его действительно очень интересовал этот вопрос, он сам не знал почему. И тут она явно что-то вспомнила и засмеялась уже в голос.

– Я… – сквозь хохот говорила она, – Я погрузила…, погрузила тебя в тележку, – тут она совсем прыснула со смеху, и даже слеза покатились у нее из глаза. – А ты не помещался… и постоянно бился головой, сползая и сползая! Вот же я замучилась!

Аш по мере ее рассказа невольно схватился за свой затылок, который нестерпимо ныл еще с вечера, и нащупал достаточно внушительную шишку, или даже две.

– Пару раз точно… – захлебываясь уже от хохота, выдавливала она. – Так и вижу самодовольного тебя и.. – дальше были всхлипы и судорожный смех.

«Спасли, называется…», – злясь до бешенства, подумал Аш, но не в силах даже встать и уйти отсюда, от этой ненормальной. А поэтому мужчина лишь лежал и про себя изрыгал проклятья, точно и с уверенностью ненавидя теперь свою спасительницу. «И даже сбежать от этой садистки не могу!» – сокрушенно кипятился он. Тут Аш невольно вспомнил, как она была нежна с енотом и сравнил. А сравнив, тяжело и зло вздохнул. Сравнение было явно не в пользу Аша-человека.

– Черт знает что! – еще не остыв и в бешенстве, пробурчал он. – Выяснил информацию, называется, – несколько горько подумал мужчина, уже подумывая о том, чтобы все-таки выпить таблетку, потому что голова начала раскалываться от боли, а приготовить что-то альтернативное или колдануть у него не было сил. – Черт знает что! – повторил Аш еще раз. Он вдруг понял, что ему надо бы срочно бежать отсюда, чтобы выжить, потому что неясно, что эта странная девушка еще придумает с ним сделать. А еще очень нужно быстрее догонять Ирму, но предварительно он просто обязан попытаться выяснить, куда же та поехала. А это знала только Сэм. А без этой информации все бессмысленно. Саманта же стояла перед ним, уже утирая слезы после приступа хохота, и весело смотрела на него, ожидая, нужно ли Ашу еще что-нибудь, уверенная, что тот опять начнет с утра ворчать как старый дед

. – Можно мне одежду и… таблетку аспирина, – обреченно, наконец, пробубнил он.

– Хорошо. Но ты уж прости, что я так бурно отреагировала. Но как вспомню тебя в баре и на тележке…, – и она опять прыснула, намереваясь побыстрее удалиться из комнаты, все же чувствуя себя неловко после своего смеха.

– А ты одна тут живешь? – спросил вдруг Аш, одновременно желая отвлечь девушку от неприятных ему воспоминаний, которые очень бесили его, подозревая, что она этого и добивается, и в тоже время выяснить нужную информацию.

Ее веселость как ветром сдуло, и Сэм явно насторожилась.

– А тебе зачем знать? – прозвучал ее вопрос глухо.

Аш сразу уловил внезапную смену ее настроения и понял, что надо действовать аккуратнее.

– Ну, я просто подумал, что твоему парню вряд ли понравится, если он найдет меня здесь, – произнес он словно невзначай, будто действительно беспокоясь об этом, хотя все ждал ее ответ и смущенный взгляд, который бы подтвердил его догадку.

– Это спальня моей подруги, – почти тут же ответила она, – так что не стоит беспокоиться о моем парне.

Она даже не понимала, как это прозвучало для Аша. У него возникло одновременно сразу две совершенно определенные и уверенные мысли: она лесби и ее пара Ирма.

«Ирма?» – в шоке подумал он и тут же вспомнил, как мечтал переспать с Ирмой, а теперь как издевка, лежал в ее постели, зная, что та «игрок не его команды». Но тогда ему было всего семнадцать, а ей шестнадцать, первая любовь со всеми вытекающими. Все было просто и сложно одновременно, а потом, это именно он попробовал придать их отношениям другой уровень, сблизится с ней, хотя девушка ни разу не дала ему надежду.