— Такое добро стоит без дела, — со вздохом тихо проговорила я. — И ведь ни пылинки…

Не уж-то его мымры тут убираются? Хотя какое там… Кто станет себе маникюр портить? Таких дурочек, как я, мало.

— Вот в чём кайф? — остановилась у кровати, застеленной черным бельем. — Жуть…

В больнице всегда всё белое и стерильное, а тут… бац! Чёрное. Бунтуем, Лёвушка?

Присев на край кровати, провела по ней рукой.

— Хотя на ощупь приятно… — отметила нежность ткани, походившей на велюр. — Надо же…

Дико было это осознавать, но меня вдруг потянуло прикоснуться щекой к невероятно мягкой подушке.

Воздушная… а как пахнет… просто не передать словами.

Пять минут, пока шумит вода в ванной…

— Совсем немного… Всего пять минут, — повторяла в мыслях, сама того не понимая, медленно погружаясь в сон.

Глава 11.

Запах. Такой терпкий, чуть горьковатый… безумно знакомый.

Он вытаскивал меня на поверхность своей насыщенностью, притягательностью. Дурманил мой разум, беспричинно разгоняя пульс до предела. Что-то тяжёлое и горячее сдавливало меня в тисках. Было везде… По всему телу, навалившись на меня каменной плитой.

Выскользнула из сладкой полудремы и тихо застонала, пытаясь высвободиться.

Не вышло…

Открыв глаза и обретя способность мыслить, резко вздрогнула, увидев, что именно доставляло мне такой дискомфорт.

Да чтоб тебя…

— Рехнулся? — взвизгнула, скидывая мужскую руку со своей груди. — Сладких! Твою ж мать… ты что здесь делаешь?

Другая реальность? Сплю? Или… мозг дал сбой?

Что вообще происходит? И как я оказалась в постели своего соседа?

Чёрт. Перед глазами пронеслись блинчики, голый зад Лёвушки и кровать, которую я сама же бесцеремонно придавила своей пятой точкой. А потом… пробел, мать его.

— А на что похоже, детка? — прохрипел он, не открывая глаз. — И… шуметь не обязательно.

— Твоя нога… — опустив глаза ниже, рявкнула ещё громче, сталкивая её со своих бёдер. — Мозгом поехал?

Этот кретин лишь поморщился от моего ультразвука и продолжил спать, как ни в чём не бывало, в то время как я от корней волос до кончиков пальцев превратилась в рака, которого макнули в кипяток и оставили там томиться на медленном огне.

— Вставай! — стала его тормошить, стараясь пробудить, а потом как следует вправить мозг за его выходку.

Ну ладно я решила вздремнуть на чужой кроватке, а он-то куда смотрел?

Глаза от мыла щипали, решил прилечь переждать, а там сон срубил?

Допустим…

А руки и ноги зачем с поводка спускать? Знает же, что они у него шаловливые.

Хорошо, что Лёвушку-младшего в штанах удержал. И на том спасибо.

Чёрт! Штаны! А вернее… их отсутствие… опять голый.

— Лев! — накинув на него простынь, стала тяжело дышать. — Паразит! Просыпайся!

— Куколка, давай позже, — сонно проворчал он в ответ, пытаясь притянуть меня к себе. — Поспим немного…

— Сладких! — крикнула, шлепнув его ладонью по плечу. — Ты проспал! У тебя операция!

Волшебные слова действовали безотказно, и он словно по щелчку пальцев распахнул глаза. Сфокусировал на мне свой заспанный взгляд, а потом присвистнул.

— Ты что тут делаешь? Неужто мы с тобой немного пошалили, Мединская? — прохрипел он, потешаясь над комичностью всей ситуации.

— Болван! — процедила сквозь зубы, быстро поднимаясь с кровати. — Ты на кой чёрт улёгся в постель?

— Тот же вопрос… — усмехаясь, последовал моему примеру и начал вставать, вынуждая меня отвернуться, чтобы снова не глазеть на его лысого дружка.

— Кровать вообще-то моя, — напомнил он. — А может, ты — Машенька? Кто спал на моей кровати?..

— А может, ты — идиот? — прошипела я в ответ. — Натяни уже быстрее что-нибудь на себя. Застудишь братика.

— Ты так переживаешь за…

— Заглохни, — перебила его. — Переживаю только за свою психику и глаза, которые за последние сутки видели тебя голым уже дважды. Третьего уж прости, они не вынесут.

— Ого, польщён, что твои мысли о моём младшеньком, — стебался он, намеренно меня выбешивая. — Можешь оборачиваться, твоим глазам ничего не угрожает.

— Кретин, — процедила, оборачиваясь. — Я к себе… не звони мне, достал.

Быстрым шагом поспешила к двери, чтобы избавить себя от неловкости и его нахального взгляда.

— Лик, — догнал он меня почти у выхода. — Ну ладно тебе, я, правда, кретин. Не сердись.

Не дав мне выйти за порог, быстро обнял и прижал к своему торсу, обдавая жаром, вызвавшим сотни мурашек.

— Прости, — ещё сильнее стискивая меня в кольце. — Не хотел. Мир?

— Я подумаю, — улыбнулась, закатывая глаза. — Ты поступил очень плохо. Лапал меня…