Я выбрала любимый цвет: полоски замши разных оттенков сиреневого, из которых были сшиты эти черевички на высоких каблуках, переплетаясь, создавали причудливый узор. И к автобусу я, словно в замедленной съемке, выплыла в них.

Босоножки оказались недолговечными: они не вынесли трудностей моего обитания в сыром холодном деревянном доме и неотапливаемом помещении, потускнели и расклеились. Да и свой плащ из искусственной кожи, приобретенный в Румынии, я вскоре продала, дешево.

Путешествуя сейчас, я никогда не хожу по магазинам и не привожу из-за границы никаких вещей, не теряю на это время и не трачу деньги. Хотя, красивую, мастерски сшитую одежду очень люблю, но то, что нравится, стоит уж очень дорого.

Я шла по проходу в поисках свободного места. И тут меня окликнула симпатичная девушка, чья белокурая коса, перекинутая на грудь, с одной стороны подчеркивала красоту и женственность своей хозяйки, с другой – придавала ей строгость, наперекор синим, смеющимся глазам.

– Садись рядом, присоединяйся к нашей компании.

– А кто еще в компании? – поинтересовалась я, оглядываясь по сторонам.

– Сейчас подберем.

– О, видишь, плывет павой? Берем!

И блондинка выбрала нам в подружки стройную русую девушку Лену, с лица которой не сходила доброжелательная улыбка, демонстрирующая красоту маленьких пухлых губ и небольших ровных белых зубов, а вот шестимесячная завивка ее простила и взрослила.

Группа была в основном возрастная, поэтому следующей, отобранной Соней нам в компанию, оказалась женщина лет сорока, пухленькая блондинка, симпатичная, уютная, с редким именем Нонна (что в переводе с латинского означает «девятая», хотя и оказалась четвертой в нашей женской тусовке.

Собрание происходило в актовом зале, хотя счастливцев, получивших одобрение на туристическую поездку по маршруту: Венгрия – Югославия, было не столь много, и для нашего сбора вполне хватило бы мест в обычной комнате.

Группу товарищей идейно готовили для посещения капиталистической страны, к которой приравнивалась у нас в советское время Югославия. Социализм в Югославии и при Броз Тито был особенным, идейно не согласованным с Москвой, и во многом развивающимся своим путем. А после разоблачения культа личности Сталина, отношения между странами совсем испортились.

Политинформация, которую мы прослушали, вносила в нашу душу настороженность: словно нас внедряли на нелегальную работу в тыл врага, и следовало помнить каждую секунду, что неприятель не дремлет, быть бдительными, а главное – НЕ РАССЛАБЛЯТЬСЯ!

Нормально, заплатить сумму, равную восьми средним окладам, и не иметь права даже расслабиться.

Соня угадала в женщинах массу достоинств для совместного проживания в двухместных номерах отеля. С мужчинами в группе, как и вообще во всех путешествиях, а особенно по России, была напряженка, но за границу они все-таки стремились.

Соня забросила свои сети в мужское общество и выудила четверых, два из которых и сами бы стали инициаторами знакомства, так как вселяли некоторое подозрение в изначальном интересе к нам – чисто профессиональном. Путешествовали эти компанейские и довольно резвые мужчины налегке, багаж одного из них состоял только из «дипломата». Красотой никто из четверых мужчин не отличался, даже напротив, у двоих присутствовал физический изъян – косоглазие и хромота. Надо было долго искать по Ленинграду таких красавцев, чтобы собрать их в нашей группе.

– А что, выбирала из тех, кто был. Вам, девчонки, нужны иностранцы, мне же – наш мужичок, – рассуждала Соня.

В купе под номером тринадцать было шумно и весело, Сонька предложила выпить чай с Душевным печеньем, которое, как утверждала, испекла сама, от души. Хотя, в последствии я засомневалась в ее кулинарных способностях, так как готовить она не умела.

– Ну, давай свое Душевное печенье, – потребовала веселая компания, приготовившись к чаепитию.

Когда гости, наконец, разошлись по своим купе, и мы на время остались с Соней вдвоем, она проявила свою заинтересованность:

– А вот Эрлен, как думаешь, женат?

– Этот смугленький, с постоянно бегающими карими глазками? Насколько я разбираюсь в мужчинах – нет. У него слишком голодный вид, уж очень он крученый-верченый. Худенький, то ли от недоедания, то ли от излишнего темперамента, – высказала я свою авторитетную точку зрения.

В молодости мы сильно переоцениваем свои знания жизни.

Сорокалетней разведенной Нонне, которая жила с матерью и дочерью, понравился сухарь из администрации – наш сопровождающий.