Мы не стали увеличивать добычу нефти более миллиона баррелей в сутки, хотя имелись возможности увеличить ее до десяти миллионов. Но это бы привлекло к нам пристальное внимание официальных структур и резко снизило цену нефти на мировых рынках.

***

Мы дали поручение своим геологам найти месторождения нефти на Кубе. Нам нужно где-то делать легальный резервный плацдарм, и мы решили: «Почему бы не на Кубе?». Политический режим стабилен, ни от кого не зависим, дружественный к России и россиянам. Нужно дать Кубе нефть, в которой она очень нуждается и за это получить в виде бонусов свой резервный плацдарм.

Через полгода поисков вокруг острова нефтяники обнаружили месторождение нефти на глубине 9 км, на шельфе, в районе Сантьяго де Куба. Отправили своего юриста в посольство Кубы в Москве. Изложили наше предложение: «Мы выполняем геологоразведочное бурение за свой счет, передаем скважину кубинской компании. В оплату наших услуг аренда на 99 лет экстерриториального участка побережья в районе Плайя-Баракоа площадью несколько десятков квадратных километров с возможностью организации анклава – беспошлинной международной торговой площадки». Посол выслушал нашего юриста и обещал срочно связаться с правительством Кубы.

Через три дня нашего представителя пригласили на Кубу для переговоров. Юрист – Валентин Зорин – вылетел в Гавану. Переговоры начались с вопросов о гарантиях, мы с отцом и переводчиком с испанского участвовали в них дистанционно – по скайпу. На Кубе переводчика нашему юристу предоставила принимающая сторона.

Мы пояснили свою позицию: достигаем положительного результата и только после этого получаем землю в аренду. Нам предложили получить результат, а потом уже обсуждать земельный вопрос. Мы не могли подтвердить независимыми экспертами результаты своих исследований, так как на такой глубине сейсморазведку провести сложно. Бурить скважину такой глубины – большие затраты. Сошлись на следующем варианте: мы бурим одну скважину, обустраиваем ее и за это получаем 40% нефти (типичное соглашение о разделе продукции), ведем ее эксплуатацию за свой счет. Кубинская сторона получает 60% нефти. Сама строит трубопроводы к порту и к нефтеперерабатывающему заводу. Подписали соглашение, но было видно, что кубинцы не верят в наш успех.

Для сокращения длины нефтепровода первую скважину решили бурить западнее нефтеперерабатывающего завода на три километра. Площадь месторождения довольно большая – более четырехсот квадратных километров. Места для выбора бурения скважин достаточно, но крайняя точка все равно не выходит на сушу.

Бурили мы, конечно же, с использованием аппаратуры с порталами, сделали наклонную скважину. В глубине, в скальных грунтах, скважина получалась идеальной формы без дополнительной обработки. Ближе к поверхности земли, около ста метров, пришлось бурить с помощью порталов «классическим способом» – делать обсадку скважины бетоном.

Пробурили первую скважину за месяц – добыли первую нефть, фонтан хлынул под большим давлением. Заглушили скважину и отдали образцы кубинцам. Они в крайней степени удивления умчались в Гавану. Оттуда прилетела представительная делегация – благо, аэропорт рядом. Быстро все решили – заложили трубопровод, договорились, что нальем несколько автоцистерн для переработки на заводе. Подписали соглашение по земельному участку в районе Плайя-Баракоа – западной части пляжа и лагуны, по десять километров от него вдоль побережья и двадцать километров вглубь острова, примерно двадцать на двадцать километров – достаточно для строительства приличного города. Договорились, что мы обустраиваем таможенный пост, кубинская сторона присылает таможенников.

Трубопровод кубинцы построили за месяц – там то всего три километра было. Нефть переливалась самотеком в танки-резервуары нефтехранилищ, далее поступала в местный НПЗ и на розлив в железнодорожные цистерны для отправки на другие НПЗ Кубы.

Пока дебет самотеком достигает 200 тысяч баррелей в сутки, а это уже больше потребности в нефти самой Кубы. Придется теперь кубинцам нефть экспортировать.

Мы запланировали пробурить еще 4 скважины в течение года, одну из них используем для закачки воды для поднятия внутрипластового давления и увеличения дебета скважин. Классическим насосом-качалкой в глубину на десять километров никак не добраться.

Для экспорта своей доли нефти начали строить свой нефтяной терминал в заливе Байя Кахума – рядом с НПЗ, кубинский нефтяной терминал НПЗ не был рассчитан на такие объемы экспорта нефти, поэтому пришлось на новый терминал отправлять львиную долю кубинского экспорта. Проложили к нему нефтепровод от скважины, компанию зарегистрировали на Кубе, назвали «Куба Атлантик Ойл».

Начали обустраивать наше Плайя-Баракоа. В наших планах стояло создание анклава типа бывшего Гонконга, торговой площадки свободной от пошлин. Для этого нужен глубоководный морской порт, благо, глубины в этом районе достаточные для него. Аэропорт Саньяго де Куба не далеко – в тридцати километрах от нас. У себя построили вертолетную площадку, чтобы быстрее из аэропорта к нам добираться. В аэропорту отгородили для нас таможенную площадку, на которую подруливали наши самолеты и с которой стартовали наши вертолеты, выезжали опечатанные грузовые трейлеры. Пока у нас строился морской порт, договорились с кубинцами об отдельной таможенной площадке в порту Сантьяго де Куба.

За два года мы построили морской порт, позволявший принимать морские корабли большого тоннажа, Куба за эти два года стала крупным экспортером нефти с добычей три миллионов баррелей в сутки, что сравняло ее с такими экспортерами нефти, как Кувейт и ОАЕ. Экспорт нефти в основном шел в Европу. Часть – в Юго-Восточную Азию: Китай, Японию, Корею. Мы тоже получили на продаже этой нефти в Европу хорошую прибыль. В некоторых случаях предпочитали покупать нефть у нас, как у частной компании, из-за давления американцев. И по просьбе кубинской стороны мы часто продавали и их долю нефти под нашей маркой за небольшие комиссионные.