Гулкий выстрел в ночи переполошил местных жителей, и в домах напротив стихийно загорались "шашечки" окон.

Чертыхнувшись, сержант сделал шаг вперёд и снова прицелился.

– Ну, давай же, давай! Ах, ты зараза! – Выругался Петренко и отступил назад, перезаряжая пистолет. Очевидно, оружие заклинило.

Неожиданно, за мусоркой что-то мелькнуло. Присмотревшись, я увидела женщину в кружевной комбинации. В полутьме не разобрать – зараженная она или просто прячется. Но, на всякий случай я открыла настежь окно, и окликнула сержанта, предупреждая его об опасности. Вряд ли, холодной весенней ночью кто-то в здравом уме выбежит из дома в неглиже.

Обойдя помойку со стороны двора, Петренко выскочил перед женщиной, как чёртик из табакерки, и направив на нее табельное оружие, заорал:

– Кто такая?

Подняв руки вверх, женщина с трудом поднялась на ноги:

– Я Алла, из первого подъезда. – Дрожащим голосом пролепетала она и одёрнула рукой задравшуюся до пупка комбинацию.

– Укусы есть? – Уже спокойнее спросил сержант, немного взяв себя в руки.

– Вроде, нет. – Попыталась прошептать она, но голос ее сорвался, и она расплакалась.

Отдав женщине форменную куртку, сержант на ходу бросил ей: "Сиди тут, не высовывайся". И вернулся к двум зомби, вновь занявшим свои позиции под деревом.

Нервно всхлипывая, женщина забилась в прогал между контейнерами и затихла.

А сержант, максимально бесшумно подкравшись к мертвецам с тыла, выстрелил в затылок самому шустрому из них. Второй же мгновенно обернулся, реагируя на громкий звук, но броситься на сержанта уже не успел, потому что Петренко вновь нажал на курок, и во лбу у зомби образовалось аккуратное отверстие.

– Слезай уже, – окликнул Петренко мужчину.

– Не могу, – с большим усилием прокряхтел он.

– Почему? – удивился Петренко.

– Полночи здесь сижу, замерз, как цуцик. И руки-ноги совсем затекли, – пожаловался мужик.

– Ну, ты разминайся, а я пока схожу, проведаю твою подружку, по несчастью. – Подойдя к женщине сержант помог ей подняться, и та зарыдала в голос, бросаясь на шею своему избавителю.

– Да ладно же, будет… Все позади, – неловко похлопав даму по спине, он застегнул на ней куртку, и взяв под руку, усадил на лавку у подъезда.

Тем временем незнакомец, не без труда, но сверзился на землю и тоже заковылял в сторону лавочки.

Скрывшись из вида, как вы думаете, куда направилась троица? Ну, конечно же, ко мне…

***

Отпоив бедолаг горячим чаем, Петренко, разумеется, ударился в расспросы. В ходе которых выяснилось, что парочка ночных смутьянов работала не иначе, как в подпольном борделе, вот уже третий год ведущем "приём населения" в соседнем подъезде.

"Женщина", оказавшаяся в ярком свете ламп симпатичной, пухленькой девчонкой, лет двадцати, зарабатывала на жизнь своим телом. А мужик трудился ночным охранником при "жрицах любви" и думал, что в этой жизни он повидал всё… ровно до этой ночи.

"Так вот откуда у нас во дворе взялся тот гражданин без исподнего," – осенило меня.

– И что теперь делать? – Уставился на меня Петренко. – Идти туда с облавой? Нужно звонить ребятам в дежурную часть.

– Что у вас произошло? – Подлила я девушке кипятка в чашку. – Как ты оказалась на улице, ночью, в нижнем белье?

– Да опоздали вы с облавами… Там, наверное, все уже мертвые, – обхватив голову руками, охранник резко откинулся назад, заставляя стул жалобно скрипнуть под своей необъятной фигурой. – Я расстрелял всю обойму в какого-то мужика, который напал на девочку прямо во время прелюдии. Шесть пуль в спину. А он все равно встал и пошел на меня…

– Почему вы просто не остались в подъезде? – Задал резонный вопрос Петренко.

– Там тоже были "эти люди", быстрые. – Покачала головой "ночная бабочка". – Они погнались за нами. Ну мы и выскочили на улицу, захлопнув дверь. Так и спаслись. А потом увидали еще двоих. Алик забрался на дерево, а я не смогла… Говорила мне мама, занимайся спортом. А я не слушала. – Несмотря на теплый плед, любезно предоставленный сержантом, девчонку все равно изрядно колотило. – Шустрый мужчина погнался за Аликом. А я, пользуясь замешательством хромого, улизнула за контейнеры и скрылась из вида.

– Тебя спасла чистая случайность, – закрыл глаза Петренко. – Если бы вы имели дело не с тупыми трупами, а с "живчиками" из подъезда, они бы точно вас схарчили.

Глаза девушки округлились от страха. Стоя за ее спиной с чашкой, я красноречиво покрутила у виска, намекая сержанту, что пора бы заткнуться, пока у пострадавшей вновь не случилась истерика.

Буквально поперхнувшись чаем, сержант насупился и резко вышел в другую комнату, дабы без свидетелей переговорить с коллегами.

Минут пять мы просто молчали, переваривая случившееся. Слова иссякли. Привалившись к стене, осоловевшая от тепла Алла, натянула повыше плед и прикрыла глаза.