Родился я восьмого июля 1988 года в городе Вашингтон, но волею судеб, в семилетнем возрасте нам всей семьей пришлось переехать в небольшой городок в штате Миннесота под названием Гросстаун, с населением 4743 человека по состоянию на 1996 год. Я точно помню это число, так как на въезде в город находился билборд с надписью «Добро пожаловать в Гросстаун, счастливый город для счастливых людей. Основан в 1839 году» и внизу приписка «население 4743 человека». Цифры эти, конечно, менялись, время от времени, но в основном в большую сторону. Город находится между долиной реки Протаска и лесной глушью, полной маленьких водоёмов, от крошечных прудов, в диаметре не более 10 метров, до довольно больших озёр. Как раз об одном из таких водоёмов и будет мой рассказ.

В основном население города занималось тем или иным видом фермерства, в долине было нескончаемое количество ферм и полей. Свиньи, коровы, овцы, лошади, овощи, фрукты, всего этого было у нас в избытке. Крупные торговые сети наладили на постоянной основе скупку излишков с фермерских хозяйств и целыми днями туда-сюда колесили грузовики. С другой стороны города была та самая лесная глушь, под названием лес Ронье, это местное название, не нанесённое ни на одну карту мира. Лес так назвали в честь основателя города, француза Жака Ронье. «Француз по национальности и настоящий американец по духу», как гордо гласила надпись на туристических брошюрах и плакатах, повсеместно развешанных в магазинах города.

Жил я в то время в довольно большой, по современным меркам, семье. Родители, Мария и Виктор Грейсмиты, и три старшие сестры, Джоана, Виктория и Лидия. В соседнем с нами доме жили мои бабушка и дедушка, Лиза и Джон Грейсмиты. Собственно, к ним мои родители и переехали, когда врачи посоветовали мне больше свежего воздуха из-за моей астмы. До переезда отец работал главным инженером в одной из крупных компаний в столице. И, как мне рассказывала потом мать, бросил и высокооплачиваемую работу, и всех своих друзей, ради меня. Они переехали к его родителям в поисках спокойной и безопасной жизни для детей. Он устроился на работу инженером на гидроэлектростанцию в соседнем городе.

Восьмого июля 1996 года был яркий солнечный день, для меня гораздо более яркий, чем для остальных обитателей дома, так как был днём моего рождения. Как и полагается ребёнку в его день рождения, я проснулся раньше всех, и шатался по дому в ожидании поздравлений и подарков, производя, как бы случайно, много шума, для ускорения пробуждения всех и вся. Несомненно, огромным плюсом большого количества родственников для детей является количество подарков, получаемых ими в день рождения. Изрядно пошуршав мусорными пакетами, и подразнив соседскую собаку, я добился желаемого эффекта, мои родители проснулись.

Мой отец привил мне огромную любовь к рыбалке, мы с ним рыбачили и на реке, и на всевозможных лесных водоёмах. Так что самым желанным подарком ко дню рождения для меня была не новая игровая приставка, как у большинства детей того времени, а новая удочка от фирмы «LuckyFisherman». И надо сказать, цены на эти удочки были весьма и весьма высокие, сравнимые с ценой на хороший велосипед. Но моя удочка требовала замены, так как была подарена мне дедушкой, он отдал мне ее, как только мы переехали к ним. Мне тогда казалось, что моему дедушке эта удочка в свою очередь была подарена его дедушкой, так как отремонтировано в ней было всё, что только можно было отремонтировать. Моя мечта сбылась. Подарком мне стала телескопическая удочка «FishCatcher Pro» в комплекте с катушкой от той же фирмы. Это была самая новая модель удочки, вышедшая только в марте этого года, удочка, о которой я не мог и мечтать. Именно с такой удочкой Стив Смит выиграл последний чемпионат США по спортивной ловле. Удочка мечты любого рыбака, и, судя по взгляду моего отца на неё, мечты моего отца тоже. Очень жаль, но после событий этого дня я целых двадцать пять лет не держал удочку в руках.

Задувая свечи на праздничном торте, я видел не торт, и не довольные лица моей семьи, а озеро, свою новую удочку, и огромного размера рыбину, которую я обязательно должен был поймать.

– Ну что, сынок, жара спала, думаю самое время пойти опробовать твоё новое оружие? – под одобрительные взгляды сказал мой отец, похлопав меня по плечу. Это были те самые заветные слова, которые я хотел поскорее услышать.

Я конечно же согласился, возможно даже до того как он закончил свою фразу. Оказалось, мой отец ещё вчера накопал червей, что сильно сократило моё время сбора. Обычно поиск червей занимал у меня минимум минут пятнадцать, а то и больше, а время и так уже приближалось к обеду. Спустя несколько минут мы уже держали путь в сторону леса Ронье, к одному из многочисленных сокрытых там водоёмов. Подходя к первому попавшемуся озеру, я тотчас же принялся распаковывать свой рыбацкий рюкзак, вынимать банку с червями и раскладывать удочку. Но отец прервал меня словами о том, что для такой особенной удочки нужен особенный водоём, и что мы пойдём к тёмному озеру. Я до сих пор жалею о том, что не воспротивился тогда отцу в его намерении отправиться туда.

Почему его назвали тёмным озером, никто толком не мог объяснить. То ли от того что вода в этом озере почему-то была гораздо темнее остальных, то ли от того, что обычно это озеро упоминается в довольно дурных историях с плохим концом. О нём в городе ходило огромное количество слухов, передаваемых, казалось, с самого основания города. Говорят ещё при основании города один фермер хотел поселиться поодаль от всех, и выбрал берег того самого озера, собирался разводить там уток. Спустя некоторое время кто-то из поселенцев пришёл к нему, узнать, как обстоят у него дела. Но ни его самого, ни его жены с детьми, не было и следа, от них осталась только одежда на берегу озера. Говорили, что вокруг этого озера полностью отсутствуют следы животных, не встретишь там и птиц, и иную живность. Так что идея отправиться туда мне сразу не очень понравилась. Но идея быть первым, кто поймает там рыбу, очень даже, к тому же никто не знает, какая она там водится, да и водится ли вообще. Ко всем историям об этом озере я тогда относился довольно скептически, как к страшным сказкам. Да и к тому же был тёплый, беззаботный летний день, и лёгкий ветерок сдувал с меня всякие дурные мысли.

Находилось озеро довольно далеко, около двух часов пешком на север от города. Подгоняемый желанием поскорее закинуть удочку, я ни на шаг не отставал от отца. Часа через полтора нашего пути я стал замечать нечто странное. По мере приближения к пункту назначения стали постепенно пропадать все звуки в лесу. Щебетание птиц, и даже, казалось, шевеление листьев на ветру, стало понемногу утихать. Мне тогда это не показалось таким уж странным. Хотя раньше я подобного никогда не замечал. Мне, как и остальным детям в городе, запрещалось подходить к этому месту под страхом длительного домашнего ареста и других, как мне тогда казалось, страшных наказаний. Да и при всём желании его не так уж просто было найти, надо было знать извилистые лесные пути, ведущие к нему. Спустя ещё минут двадцать пути, мы были на месте. Озеро с первого взгляда ничем не отличалось от других подобных ему озёр, разве что вода в нём действительно была какая-то тёмная, темнее, чем во всех водоёмах, виданных мной ранее.