Коул Малкольм: Ты как? Ещё держишься? – с улыбкой на губах интересуется Коул.

И ты благодарна ему одному за поддержку, которую он оказывает, даже сам того не зная.

Мэган Форбс: Я в порядке.

Коул Малкольм: Смотри, сильно не растрачивай свои силы. Ты мне ещё нужна сегодня.

Жду, не дождусь, когда, наконец, сниму с тебя это платье.

Твоё лицо вспыхивает от смущения, а по телу пробегает волна мелких мурашек, свидетельствующая о явном возбуждении.

Ты делаешь глоток шампанского, пытаясь всеми силами вернуть власть своему разуму, вопреки нахлынувшим чувствам.

Мэган Форбс: Заберешься ко мне через окно?

Коул Малкольм: Я войду через дверь. Не закрывай её на ночь.

После этих слов он покидает тебя, растворяясь среди толпы неизвестных гостей, а ты так и остаёшься стоять на месте, раздумывая над его словами.

И тебе сразу же захотелось сделать всё наоборот.

Да, безумная идея…

А что, если тебе хотелось бы, чтобы мужчина шёл ради тебя на какие-то безрассудные поступки?

Даже самое элементарное – влезть в твоё окно среди ночи вполне сойдет за романтический жест, который разбавил бы унылые и однотипные моменты твоей жизни.

Твоих губ касается самая искренняя улыбка, ты закрываешь глаза, и, не обращая ни на кого внимания, шепчешь в пространство переполненной комнаты, совершенно не ожидая никакого ответа.

Мэган Форбс: Хочу, чтобы мой мужчина был ни на кого не похожим, смелым, решительным и в меру безрассудным.

Чтобы считался с моим мнением, но делал всё так, как считает нужным, и был независим от чужих предрассудков…

В какой-то момент тебе мерещится, что в гостиную ворвался лёгкий ветерок.

Но это не просто плод твоей фантазии.

Ты резко открываешь глаза от громкого женского визга, и вдыхаешь полной грудью запах морского ветра, безжалостно трепавшего волосы собравшегося вокруг общества.

На секунду тебе кажется, что сам всевышний желает выпустить тебя на свободу из этой душной и переполненной обители. Но в тот же миг, мужчины вновь плотно закрывают все окна и двери, успокаивая взволновавшихся дам.

Ты аккуратно трясешь головой, словно стряхивая с себя это минутное оцепенение, и тут же оказываешься в крепких объятьях своего заботливого жениха.

Коул Малкольм: Мэг, ты в порядке?

Мэган Форбс: Д-да. Всё нормально.

Коул Малкольм: Видимо, кто-то не закрыл входную дверь, и создавшийся сквозняк переполошил всех гостей.

Мэган Форбс: Коул? Давай уйдём отсюда.

Коул Малкольм: Что ты, милая?

Мэган Форбс: Мне надо на воздух.

Я задыхаюсь в этом наряде, – говоришь ты, демонстрируя удушающую красоту этого платья.

Коул Малкольм: Но мы не можем просто уйти с нашей помолвки.

Мэган Форбс: «Этого я и боялась»… – думаешь ты про себя, крепче сжимая его руку.

Коул наклоняется к тебе ближе и нежно целует тебя в лоб.

Коул Малкольм: Потерпи немного, малышка. Скоро этот вечер закончится.

Но как только Коул исчезает из поля твоего видения, ты, не раздумывая ни минуты, покидаешь переполненный зал.

Выйдя через запасной выход на улицу, ты спешишь в сторону морского берега, по пути освобождая свои длинные локоны из плена тугой причёски.

Дойдя до бурлящих волн, бьющихся о берег, как игристое шампанское о края высокого бокала, ты снимаешь босоножки, и ступаешь босыми ногами по холодному песку.

Ветер приятно холодит твою кожу, словно обнимая тебя своим дуновением, но он не приносит ожидаемого облегчения.