Шрифт:
Запаковал подарок для тебя. Положу его вместе с другими под елку. Так страшно хочется, чтобы ты смогла его развернуть, а я – видеть, как ты радуешься ему.
Последнее послание шло под номером 294. Оно было отправлено 30 января с компьютера в Мюнхене. И было оно как крик о помощи. Якуб писал:
Почему все покидают меня? Почему?
Найди меня.
Как нашла год назад.
Прошу тебя, найди меня. Спаси!Она оставила на экране открытым этот последний e-mail. Сидела, опершись локтями на стол, и всматривалась в эти несколько строк. Думала, кого ей больше жаль.
Она встала. На соседнем столе нашла дискету. Проверила, пустая ли она. Скопировала на нее все письма от него, а оригиналы стерла из памяти компьютера.
Было уже очень поздно. Она заказала по телефону такси. Закрыла дверь и в лифте спустилась вниз. Такси подъехало буквально через минуту. По радио Гепперт пела «Ландринки». Таксист позволил зажечь свет. Она смыла черные пятна от слез и поправила косметику.
Гладя подушечками пальцев дискету в сумке, она подумала, что если бы не было так поздно и если бы она не боялась темноты, то обязательно поехала бы в парк к «ее дереву».
Завтра утром она, как и обещала, позвонит. Скажет, что Якуб простил. Так будет лучше всего. И к тому же это правда. Но правда – очень общее понятие.ОН: В Польшу он прилетал еще дважды.
День поминовения усопших. Было чудовищно холодно, и лил дождь. На могилу Натальи он пошел поздно вечером. Почти что ночью. Он не желал кого-нибудь встретить там. Ему хотелось все ей рассказать. На ее могиле он бывал каждый вечер. Некоторые свечки не гасли целых три дня.
На могилу родителей он пошел вместе с семьей брата. Потом дома они пили чай с ромом, который он привез, и вспоминали. Письма от мамы. Каждый день. В течение пяти лет…
Потом он вернулся в Мюнхен и через несколько дней полетел в Принстон. Совместный проект с Варшавой был завершен.
Второй раз он прилетел на Рождество. Польский сочельник в доме брата. Было чудесно. Выпал снег. Они пошли на рождественскую службу. И он молился, чтобы прошла эта печаль. И страх. Потому что он боялся.
Он писал ей. Ничего не изменилось. Он писал каждый день. E-mail как вечерняя молитва.
Береги себя, очень береги. Якуб.ОНА: Она открыла глаза. Волосы были влажные от пота и слез, которые текли по щекам и скапливались на шее.
– Вы только взгляните, какой он большущий! – произнес молодой врач, поднося ей сына и заслоняя резкий свет лампы.
Она видела только смазанное сине-красной мазью тельце и огромную безволосую голову. Врач положил новорожденного ей на грудь.
Когда он ее зашивал, она почти ничего не чувствовала. Она прижала к себе ребенка и заплакала. Давно уже она так не плакала. Акушерка стирала ей со лба пот.
– Не плачьте. Все уже кончилось. У вас родился здоровый сын. У него большая головка, так что кое-что он вам разорвал, но зато он будет умным.
А молодой врач, продолжая накладывать швы, сказал акушерке:
– Запишите. Время рождения: четыре часа восемь минут утра. После наложения швов дадите роженице что-нибудь посильней, чтобы она поспала до четырнадцати. На кормление только завтра ближе к вечеру.
Она проснулась, услышав голоса. В первый момент она не поняла, где находится. Но, приподняв голову, увидела: около кровати сидят ее родители и муж и улыбаются ей. Жутко болело в промежности. Она села, поправила волосы.
– Где он? – спросила она.
– Скоро его тебе принесут кормить, – ответила мама.
Муж встал и протянул ей букет красных гвоздик. Поцеловал ее в щеку.
– Марцин весит больше четырех с половиной килограммов. Я родился тоже очень большой.
Она резко выпрямилась. Больничная рубашка распахнулась, открыв набухшие молоком груди.
– Нет, имя у него будет Якуб, – тихо произнесла она.
Муж посмотрел на ее родителей, словно ища поддержки.
– Но мы говорили об этом, и мне казалось, что все согласились с именем Марцин.
– Да, говорили, но ни на чем не остановились. Марцин – всего лишь одно из имен, которое мы обсуждали.
– Но я считал, что все решено. И сегодня утром я дал в печать сообщение. Это стоит тысячу злотых. Менять я ничего не собираюсь. Уже слишком поздно.
– Да что это с тобой? – удивилась мама. – Марцин сейчас очень модное имя.
Она была не в силах слушать все это. Спустила ноги и сунула их в тапки. Несмотря на чудовищную боль, медленно подошла к шкафчику с одеждой около раковины. Вытащила из кармана пальто портмоне с деньгами. Принялась отсчитывать банкноты. Несколько злотых, не достающих до тысячи, набрала монетками. Вернулась на кровать. Положила перед мужем деньги и сказала:
– Вот тебе твоя тысяча. Моего сына будут звать Якуб. Слышишь? Якуб!
– Да что это с тобой? – вмешалась мать. – Перестань устраивать истерику.
– Не могли бы вы выйти и оставить меня одну? Все.
Они встали. Она слышала, как мама говорит отцу что-то о послеродовом шоке.
Больше она не плакала. Она легла. И была очень спокойная. Почти радостная. Смотрела на лежащие на кровати цветы. Она не выносит гвоздики! Как он может этого не знать?!
Из полусна ее вырвала медсестра.
– Вы хотите покормить ребенка? – спросила она, держа в руках конверт, из которого торчала голова ее сына.
– Да. Хочу. Очень хочу.
Она села на постели. Открыла грудь. Благоговейно взяла конверт с ребенком. Тот широко открыл глаза. Она с улыбкой сказала ему:
– Якубек, я так скучала по тебе.
Испуганный младенец заплакал.Эпилог
Мужчина приехал на вокзал Берлин-ЦОО задолго до полуночи. Поезд на Дрезден проезжает через станцию Берлин-Лихтенберг ровно в 4.06. Так что времени у него было много. Он взял такси и поехал в отель «Меркюр». В баре он заказал бутылку красного вина.
Ему всегда нравилась Натали Коул. За имя. И за то, что она рассказывает в своих песнях необыкновенные истории. Слушая ее, ты переживаешь, а переживания – это самое важное. Только ради переживаний и стоит жить. И ради того, чтобы потом можно было о них кому-то рассказать.
Было без четверти четыре. Он расплатился. Подошел к портье.
– Не могли бы вы заказать мне такси? До вокзала Берлин-Лихтенберг.
Сегодня он встретит всех, кого любит.
Почти всех.
1
Знаменитое итальянское белое вино.
2
Рыба с жареной картошкой (англ.).
3
«Певекс» – в ПНР система магазинов, торговавших дефицитными западными товарами за свободно конвертируемую валюту, аналог существовавших в СССР магазинов «Березка».
4
Павликовская-Ясножевская Мария (1891–1945) – польская лирическая поэтесса, ее часто называют польской Ахматовой.
5
Звездная, звездная ночь, раскрась свою палитру серым и синим… (англ.)
6
Все равно, одинаково (фр.).
7
Анджейки – народный обряд с гаданием накануне дня св. Андрея (29 ноября).
8
Очевидно, имеется в виду американский актер и режиссер Роберт Редфорд (р. 1937).
9
Кстати (фр.).
10
«Балладина» – пьеса в стихах великого польского романтического поэта Юлиуша Словацкого (1809–1849); включена в школьную программу.
11
Хаббл Эдвин Пауэлл (1889–1953) – американский астроном, сторонник теории «расширяющейся Вселенной», определил линейную скорость космологического разбегания галактик.
12
Образ жизни (лат.).
13
Déjà vue (фр.) – уже виденное.
14
«Опасное настроение» (англ.).
15
Mardi Gras (фр.) – «жирный вторник», последний день карнавала перед Великим постом.
16
Дай волю рукам (англ.).
17
В моде (фр.).
18
Жур – суп на мучной закваске.
19
Автор стихотворения Дорота Керштейн Пакульска (прим. авт.).
20
Демонстрационная версия.
21
Дворец в Варшаве.
1
Воячек Рафал (1945–1971) – польский поэт. Его катастрофическая поэзия, в которой он экспрессионистскими средствами выражает трагическое неслияние человека и мира, болезненную завороженность смертью и сексом, а также самоубийство в возрасте 26 лет сделали его культовой фигурой уже для нескольких поколений молодых поляков. (Здесь и далее прим. пер.)