Но всё это жалкие самооправдания. Факт остаётся фактом – я столкнулся с сарнитом и упустил его. Сколько ещё он проблем нам доставит? Сложно сказать.

Этими мыслями я поделился с Арвином вечером в понедельник тридцатого октября, когда он заглянул ко мне на «полдник».

– Ну сбежал… – проглотив ложку овсяной каши, выдал Арвин. – И что с того? Главное, мы победили. А с этим гадом ещё встретимся, не переживай.

– Так-то оно так… Но, Форкх его дери, было бы здорово, если бы я смог сразу его прикончить, – выдохнул я и задумчиво запустил в рот ложку говяжьего бульона с варёными овощами. Прожевав, я нахмурился и сказал: – Но, знаешь, Арвин… Если бы он не боялся меня… Если бы сразу принял бой со мной и моими ратниками…

– То?

– То не факт, что я сейчас сидел бы тут рядом с тобой, – вздохнул я.

– Да брось ты, – бывший Первый меч империи Александритов грустно посмотрел на свою кашу и закинул в топку ещё немного еды. – Какой-то жалкой букашке не убить тебя.

– Во-первых, об «убить» речи и не шло, – хмыкнул я. – Но после долгого и затяжного боя я мог бы несколько дней проваляться то в ледяной ванне, то в постели. А бедняга Вероничка ползала бы рядом, тратя все силы, чтобы заштопать меня.

– Поверь мне, она была бы только рада, – улыбнулся Арвин.

– Это-то бесспорно, – кивнул я. – Сейчас гундит как ворчливая бабка, пока лечит моих космодесантников, а не меня… Да. Но не о ней речь. А о том, что Гуру для меня сейчас отнюдь не простой противник. А Гуру с рахной – и подавно.

Арвин свёл брови и спросил:

– Мне кажется, или я слышу тлетворные нотки самобичевания в твоём голосе?

– Кажется, – отозвался я, подливая себе и ему чай в чашки. – На самом деле я всего лишь пытаюсь сказать тебе, что признаю силу сарнитов в этом мире и нашу относительную слабость. Будь всё, как раньше, мы бы с тобой вдвоём перебили бы как минимум половину команды их корабля. А если бы на земле встретились лицом к лицу штурмовая группа с «Львиного когтя» и вся сарнитская команда – мы бы вообще смели их без усилий.

– Это да, – мечтательно улыбнулся Арвин, а затем встрепенулся. – Но в открытом космосе было бы посложнее. Точнее, похлопотнее.

– Вот именно что похлопотнее. Пришлось бы потратить чуть больше времени, чтобы прихлопнуть их корабль. А дальше… в отличие от космодесантников, сарниты неспособны долго сражаться в открытом космосе. Ну Форкх с ними. Опять мы куда-то не туда свернули, – я посмотрел в глаза своему другу и улыбнулся. – Было непросто, но мы победили.

– В глобальном смысле всё идёт по твоему плану, дружище, – кивнул он. – Но если посмотреть на частности, я едва не угробил нашего старого друга…

– Да брось ты. У тебя не было возможности отнести его в лазарет самому или выделить космодесантников. Иначе потери на направлении были бы огромные – не стоит оставлять Гуру без должного внимания даже на минуту. К тому же ты знал, что я на подходе. Не парься, – я хлопнул его по плечам. – Уверен, Андрей Оболенский сам бы очень расстроился, если бы узнал, что, выбрав приоритетом его спасение, ты подвёл бы под нож кучу людей.

– Но он великий князь и ценнее этой кучи людей, – хмыкнул Арвин.

– Правда, сам он так не считает. Ладно, хватит об этом, дружище. Когда он придёт в себя, просто зайди к нему и принеси корзинку…

– Драников?

– Я хотел предложить клубники, но драников, вероятно, будет лучше. Правда сможет ли он их сразу переварить… Это вопрос.

– Не поест, так понюхает, – пожал плечами Арвин.

– Я не пойму, ты поддержать его хочешь, или поиздеваться?

Спустя полтора часа после этого разговора мы с Арвином, княжичем Астраханским, великим княжичем Казанским и князем Выборгским направились на рабочий ужин – ужинать нам предстояло в компании маршала Эриксона и других лидеров нашей объединённой армии.

– Прежде всего, дорогие друзья, я хотел бы поднять этот кубок за нашу победу! Битва этой ночью выдалась очень тяжёлой, но мы победили! За победу! – прогремел Эриксон на русском языке.

Раздался гулкий стук металлических кубков, мы выпили – подавали вино, закусили мясом – для нас с Арвином сварили нежное филе индейки, и вино откопали какое-то диетическое. Мой усталый организм смог с ним без труда справиться.

После первого тоста Эриксон снова поднялся на ноги и поднял наполненный до краёв кубок.

– Сразу же хочу произнести ещё один тост. Я хочу поблагодарить всех наших русских союзников. Они бились, не жалея своих жизней! Бились достойно! Так что, я уверен, поразили самих богов! За вас, наши верные друзья! Спасибо вам!

И снова выпили. Эриксон, как и большинство присутствующих, поглощал вино из своего кубка одним большим глотком.

Не успел я доесть своей кусочек индейки, как маршал вновь поднялся на ноги с полным кубком.

Фокрх меня дери! Я понимаю, что осветлённые почти не пьянеют. Но… мы куда-то торопимся?