Шрифт:
— Речь о вашей дочери, господин.
— О Варваре? — удивился тот. — А что такое?
— Вы же знаете об их встрече во время тестов?
— То, что устроила эта глупая Трубецкая? — рассмеялся Годунов. — Знаю, конечно.
— Так вот… по вашему приказу мы негласно проверяем серфинг в Рунете Варвары Годуновой.
— И?.. Говори ты уже!
— После этой встречи, уже несколько дней, основные поисковые слова ее: «Бельский», «война», «Годунов»…
— Так… — Глава рода сменил свою расслабленную позу и подобрался. — Теперь подробно…
Дарья смотрела на дверь кухни, в которую только что вышел господин…Веромир… После приезда она до сих пор пребывала в каком-то странном, немного потерянном состоянии. В Екатеринбурге все у них было хорошо: подруги, учеба, после окончания которой они не потеряли связь… Но вот отец узнал о том, что жив наследник Бельских, и все закрутилось. Он словно с ума сошел. Только о нем и говорил. Она несколько раз выслушала историю их бегства, но в отличие от отца не испытывала таких сильных чувств по поводу чести и достоинства. Тот буквально зациклился на них, а она? Она не смогла найти силы возразить отцу, который всегда был для нее авторитетом. Матери своей она не помнила, он заменил ей ее и оставался единственным родным человеком. Но, прожив несколько дней в квартире господина (знал бы Веромир, как тяжело далось девушке так его называть), она дала обещание отцу и от этого обещания не оступится. И если сначала она воспринимала все как обязанность, то сейчас ей вдруг даже стала нравиться такая жизнь. Да и парень оказался на удивление обаятельным, и она уже привыкла к его вечернему возвращению и… Да что с ней происходит?! Дарья покачала головой и, прогнав странные мысли, начала убираться на кухне. Пусть отец почему-то запретил ей общаться с друзьями, оставшимися в Екатеринбурге, но вот этот запрет она точно не собирается соблюдать. Когда он ляжет спать, она, наконец, свяжется со своей лучшей подругой Настей, оставшейся в Екатеринбурге.
Глава 7 «В одиночном плавании»
Проснувшись утром и приведя себя в порядок по уже сложившейся традиции выбрался на кухню, где увидел Ефима, который вместе с дочкой пил чай. Увидев меня, он попытался встать, но я лишь махнул рукой, опускаясь за стол напротив их. Передо мной появилась тарелка с омлетом, и я вновь смог оценить кулинарные способности своей новой служанки.
— Господин, рад вас видеть! — произнес Ефим, широко улыбаясь и смотря на то, как я расправляюсь с завтраком, запивая его соком.
— И я рад! — сообщил ему, когда закончил с едой и, блаженно откинувшись на стуле, допивал сок. — Как у тебя дела?
— Все хорошо, господин! — бодро заявил он. — Теперь мы окончательно распрощались с Екатеринбургом. Можете сейчас поехать посмотреть квартиру?
— Какую квартиру? — с удивлением уставился я на него. Кстати, с таким же удивлением смотрела его дочь.
— Я же вам говорил… — немного растерянно сообщил мне тот. — Вы сами сказали, что вам нужна квартира…
— Я этого не говорил… — возразил я.
— Господин, пожалуйста! — взмолился Ефим. — Просто поедем и посмотрим. Прошу вас!
Я растерянно посмотрел на Дашу, но та лишь пожала плечами. Потом перевёл взгляд на Ефима. В его глазах было столько надежды и веры, что я просто не мог отказать…
— Ладно, поехали. Только недолго.
— Да мы быстро! Вам понравится. Даша, собирайся!
В общем, нам пришлось собраться, и через десять минут мы уже загрузились в флайер, ждавший нас около дверей. Пятнадцать минут полета, и мы около семидесятиэтажного здания, расположенного, кстати, всего в одном квартале от Академии. Квартира, о которой говорил Ефим, находилось на пятидесятом этаже. Большая пятикомнатная квартира с отдельным входом произвела на меня сильное впечатление.
Пять комнат: две — для слуг, с двумя раскладывающимися диванами, третья — общая гостиная, четвертая — мой кабинет, как заявил Ефим, пятая — моя спальня. Мы прошли по всем комнатам, и, как оказалось, квартира была полностью обставлена. Мебель практически новая, о кухне я вообще не говорю, она оказалась обставлена по последнему слову техники. Дарья сразу зависла на ней, заявив, что сделает нам кофе. Мы, конечно, не отказались и уселись в гостиной. Там на стене висел огромный телевизор. Я уже не говорю о том, что на столе в кабинете расположился ноутбук одной из последних моделей
— Так, теперь рассказывай, сколько же ты потратил? — строго поинтересовался я у явно довольного моей реакцией на квартиру Ефима.
Как ни старался, я, естественно, не мог скрыть восхищение. По сравнению с моей двухкомнатной халупой это был просто дворец! Да что говорить — один кабинет занимал пространство в половину моей старой квартиры. — Я представляю, какие это деньги! И зачем это было надо?
— Надо, господин. — Он помотал головой. — Вы не переживайте, теперь мое место рядом с вами. Я не бедный человек. Думаю, сейчас мое состояние можно оценить в двадцать-тридцать миллионов рублей: половина — на счетах в трех банках, остальное — в акциях и недвижимости за границей, которая большей частью сдается. Кое-какая недвижимость за границей, я ее сейчас сдаю в аренду. Кстати, за дом я выручил три миллиона рублей.
— Сколько?! — вырвалось у меня, и я изумленно уставился на него. — Три миллиона?! Что же это за дом?
— Трехэтажный особняк на окраине Екатеринбурга, в экологически чистом районе….
— И ты его продал… — покачал я головой.
— Господин, — вновь завел свою пластинку Ефим, — это ваши деньги. Считайте это частью казны вашего рода… Все мои счета сейчас также и ваши. Вы — глава рода, и это ваши деньги! И вы распоряжаетесь ими. — Он сунул мне в руку пластиковую карточку. — Это отдельный счет для расходов. Теперь вы распоряжаетесь деньгами рода! — Посмотрев на карточку, я прочитал свое имя и обратил внимание на то, что она была платиновой. М-да… — И прошу, не обижайте меня отказом. — зачастил он, видимо, боясь моего ответа. — Квартиру мы сняли за 5000 рублей в месяц. Но это пока. А так надо строить ваше родовое гнездо. Пусть эти деньги пойдут на восстановление…