Когда боль достигла границы красного коридора, а зубы, несмотря на защитную капу, затрещали, наступила долгожданная невесомость. На несколько мгновений, я высвободился из собственного тела. Эйфория окутала сознание. От волны лёгкости, поднимающей меня всё выше и выше, хотелось петь и танцевать. А потом, я рухнул обратно. Падшим ангелом слетел с небес и с оглушительным грохотом ворвался в обрюзгшую немощь реципиента.

Как будто влез в чужое дерьмо или блевотину.

Удушающая вонь гнилых кишок затопила, не позволяя дышать. Остатки силы воли с отчаянными криками лупили в ограждение моей тюрьмы, но не могли донести до мучителя ни одной посторонней мысли или чувства. Их автоматически отсекали ещё в базовых настройках передатчика. Клиент получал только мои вкусовые ощущения, остальное, за ненадобностью, блокировалось. Я мог смотреть только туда, куда смотрит он. Брать то, что берёт он. Жевать то, что он положил в рот. Идеальный раб.

Конечно, всё было устроено немного сложнее. Я, находясь в его «мозгах» собирал всю информацию о пище, тащил в собственное тело, перерабатывал во «вкусовой коре» где-то в её островковой доле под передней крышечкой, прилегающей к нижней лобной извилине. А потом отволакивал полученные электронные импульсы обратно, насыщал ими G-белки реципиента, которые ему специально вводили перед едой, и он начинал чувствовать.

Конец ознакомительного фрагмента.