Он выплюнул дыхательную трубку.

— Никас Аркас?

Журналист непроизвольно оглянулся, чтобы удостовериться, что обращаются к нему.

— Никас Аркас, это вы? — повторил образ.

Где сейчас Альфа? Что делать? Признаться или молчать, как он рекомендовал? Как быстро закатывают в жир непрошенных гостей?

— Концепция желает видеть вас, — безразлично продолжал образ. — Подчинитесь. Ее гнев не пережить. Подчинитесь.

, - подумал Никас.

— Ну, пойдем.

Образ подвел его к открытой машине. Журналист, помедлив, залез в распахнутую дверь. Внутри отвратительно пахло густеющей сладостью. Никас уселся напротив вытянутого, слабо освещенного салона, почувствовав, как промокают штаны. На боковых сидениях холодели хризолитовые статуи, одетые в раскисшие фраки.

Образ закрыл дверь, оставшись снаружи.

— Господин Аркас? — спросил тихий шелестящий голос.

Он доносился из нефритовой ванны, смонтированной в центре салона. Говорящего не было видно.

— Это я.

— Вы жертва?

— Миссионер, — холодно поправил Никас.

— А, — усмехнулся голос. — Как интересно. В первый раз вижу, чтобы жертва говорила. Да еще и подыскивала удобные термины. Вы необычный пришелец.

— Так говорят.

Ванна удовлетворенно застрекотала.

Машина, тем временем, мягко двинулась с места и сделала поворот, вернулась в грузовой отсек вертолета.

— Что у вас с этим паяцем? — осведомилась ванна, когда втянулись пандусы и лязгнули затворки. — Он ваш проводник?

— Кто, Альфа?

— Так он себя называет, дерзкая козявка.

— Он объясняет мне, как устроено Многомирье.

На этот раз собеседник откровенно расхохотался, треща и посвистывая.

— Он смеет брать на себя такую ответственность? Обсуждать химию и физику нашего великолепного мироздания? Да, он дерзок.

— С кем я говорю? — не выдержал журналист.

Он поднялся, отодрав прилипшие штаны, и медленно пошел вперед, поглядывая на статуи. Они были покрыты извилистыми дорожками и отверстиями, в которых тихонько шуршали паразиты.

Приблизившись к ванне, он осторожно заглянул внутрь.

Там никого не было. Только засохшая пена на дне. И маленький слепень, сидящий на внутренней стенке. У журналиста появилось дурное ощущение ночного кошмара.

— Я, главным образом, обитаю снаружи, господин Аркас.

Никас вернулся назад и выглянул в окно. Внутри вертолета была кромешная тьма. Журналист слышал только странные постукивания и тяжелый гул. Что-то ударилось в стекло. Это был крупный овод с желтым ссохшимся брюхом. За ним приземлился второй. Через минуту они полностью застили все окна, роясь и вздрагивая.

— Что ты такое?

— Я - дворецкий, если хотите, — отозвался голос. — Смиренная сущность синонимичная Хранителю Малого. Встречаю вас у врат. Как вам показалась дорога до нашего славного царства? Говорят, Девел сдался. Это правда?

— Где Альфа? — спросил Никас, чувствуя, что теперь нужно следить за разговором.

— Где-то поблизости, — скупо просвистел «дворецкий».

— Что с ним?

— Ему позволили насладиться праздником. Так что, если я хорошо его знаю, — а я знаю его лучше вас, господин Аркас, — он развлекается. Вы думали, что его кто-то удерживает? Альфа здесь никому не нужен. Хранитель Малого хочет видеть человека, а не этого фигляра.

— Без него я говорить не буду, — отрезал Никас. — Отведите меня к нему или дайте найти самостоятельно.

— Вы даете мне указания?

Слепни заметно надавили на стекла. Те опасно затрещали.

— И учтите, — добавил журналист поспешно, — я знаю, что неуязвим. Поэтому не надо меня пугать.

Да, подумал он отчаянно, вот теперь дурака можно свалять всего один раз. Ни черта я не знаю. Здесь ничего не слышно, кроме этого проклятого жужжания. Зачем ему знать, что случилось с Девелом? Что его падение может значить для них? Есть ли сущности дело до планов Одиночества? Альфа, клеше затертое, мог бы дать инструкцию подробнее. Ведь знал же, гад, что меня могут захватить.

— Господин Аркас, — снисходительно заговорил рой, — я всего лишь встречающий. Если Хранителю Малого будет угодно пытать вас ужасом, то я не буду иметь к этому никакого отношения. Вас смущает мое любопытство? Тогда просто не отвечайте.

Журналист откинулся на спинку сиденья, позабыв, что оно липкое. Ему хотелось изо всех сил хватить себя кулаком в лоб.

— Не волнуйтесь, — прогудел рой. — Мне нужно удостовериться, что вы тот, за кого себя выдаете. То, что вы так охотно со мной разговариваете, очень нехарактерно для жертвы. Кроме того, ваш внешний вид обезоруживает и заставляет задуматься: не обман ли это… Вы не отвечаете, что случилось с Девелом. Может быть, вы этого просто не знаете? Может быть, — машина задребезжала, — вы провокация Позитивной Ложи?