— Если ещё раз какой-то урод посмеет оскорбить меня или мою подругу, я буду действовать гораздо жёстче. Одиночная камера у декана покажется вам чудесным уголком спокойствия! — негромко, но яростно выкрикнула она. — Ищите развлечения в других местах. Ката, за мной!

Я засеменила следом, и мы вышли из аудитории под шипение и стоны парня под столом.

— Лиля, ты что? Разве так можно? — вцепилась в подругу я в коридоре. — Он же теперь будет тебе мстить!

— Пусть попробует. Я тогда Натару пожалуюсь. Слушай, Ката, ты в какой оранжерее выросла? Ты что не видишь, что нам предстоит учиться с тридцатью накачанными тестостероном парнями? В первые дни выстраивается иерархия. И если мы не хотим занять в ней последние места, то нужно заявить о себе. Пока что лидера среди них нет, договариваться не с кем. Этот решил поглумиться над слабыми? Теперь глумиться будут над ним.

— Но…

— Тебе хочется, чтобы над тобой шутили, как над проституткой? Если бы кто-то из нас выбрал себе парня среди них, то это бы прекратилось. Просто поверь моему опыту, я всё сделала правильно. Теперь те, кто послабее, побоятся, а те, кто посильнее, — зауважают. С парнями можно устанавливать товарищеские отношения, только вести себя надо соответственно. Что бы получил он, если бы предложил такое другому парню? По роже. Вот и от меня по роже и ещё по яйцам. И это всего за пятьдесят золотых, можно сказать, что по акции взял, — жёстко ухмыльнулась она.

— Но так же нельзя… — пролепетала я, стараясь не отставать.

— Хорошо, а как бы сделала ты? — остановилась Лилия и внимательно посмотрела на меня.

— Я бы сказала ему, что такое поведение неприемлемо, и пожаловалась бы декану. Он бы его наказал, — ответила я.

— Во-первых, ты не знаешь, как именно он бы его наказал. Возможно, просто пальчиком бы погрозил. Во-вторых, то, о чём ты говоришь — это последствия. А теперь подумай и скажи мне, многих ли последствия останавливают? Многие ли действуют, обдумывая следующий шаг, осознавая то, что будет потом? — упёрла руки в бока она и посмотрела на меня сурово.

— Ну да, большинство, — неуверенно ответила я.

— Не суди по себе, а смотри вокруг. Так делает меньшинство! — нахмурилась Лиля. — А теперь следующий вопрос. Если тебя изнасилуют, то тебе станет легче от того, что насильника возможно накажут когда-то потом?

— В какой-то мере, — ответила я.

— А теперь скажи, что для тебя лучше: что он тебя не изнасилует или что его потом хорошенько накажут?

— Конечно, первое.

— А для того, чтобы он тебя не изнасиловал, ты должна защищаться в моменте. И хорошая защита во время самого нападения гораздо эффективнее, чем возможные последствия для нападающего. Поэтому, Ката, запомни: для того, чтобы на тебя не нападали, защищаться надо в моменте. Бороться до конца, до последнего вздоха, изо всех сил. У нас, женщин, как правило, есть одно важное преимущество. В большинстве случаев мы можем ударить первыми. Но если ты решила бить, знай, что удар у тебя будет только один. И противника ты должна свалить именно с одного удара. И тут уже не до церемоний.

— Кто тебя этому научил?

— Не бояться и защищаться научила жизнь. А бить — дядя Федя. Он по трезвой хорошим был мужиком, но раз в год уходил в запой на пару месяцев, и тогда превращался в животное. Бывший военный. Знаешь, за сегодняшнее он бы мне устроил разнос.

— Почему?

— Потому что бить надо не рукой, а чем-то. Палкой, камнем, книжкой, а лучше ножом или кастетом. Руку можно повредить или сломать, у женщин кисти вообще не очень-то крепкие. Врукопашную идут бороться только те идиоты, которые не способны найти ни одного подручного средства. Надо попросить Натара, чтобы сделал нам изящные кастеты.

— Я всё равно не смогу ударить, — съёжилась я.

— Предпочтёшь отдаться добровольно? — усмехнулась Лиля, и мне стало обидно.

Я прекрасно поняла, на что она намекает, и от её пусть косвенной, но правоты стало ещё неприятнее. Вместо ответа просто развернулась и пошла на обед быстрее, оставив подругу стоять в коридоре. Не всем быть воинственными валькириями! Не всем уметь драться наравне с мужчинами! С другой стороны, я понимала, что она по-своему права. Вот только я такой никогда не была, и никогда бы не смогла поступить так, как Лиля.

Догнав меня, она опустила руку мне на плечо.

— Подожди! Я не хотела тебя обидеть.

— Я не могу быть, как ты, и думать, как ты. Что мне тогда делать? — недовольно спросила я.

— То же, что и раньше. Быть рядом с тем, кто сильнее. В нашей паре главная я. И сейчас мне не понравилось, что я защищала наши интересы, а ты ещё и ставишь под сомнения мои действия!

Я была обескуражена произошедшим и её словами. Задело, что она так прямолинейно и открыто назвала себя главной, и в то же время, я не могла с этим спорить. Лиля младше на год, но она действительно была лидером в нашей паре. И сейчас, когда она так откровенно это заявила, я внутренне с этим согласилась.

— Если ты главная, это ещё не значит, что все твои действия непогрешимы, и их нельзя ставить под сомнение, — нахмурилась я и с вызовом посмотрела ей в лицо.

Обдумав мои слова, Лиля кивнула.

— Ты права, Ката. Извини, если я тебя обидела, — она робко обняла меня, а я обхватила её руками в ответ.

Вот не могу осуждать парней, которые сходят по большой груди с ума. Прижавшись к мягкому бюсту подруги, я внутренне расслабилась и успокоилась. Мягко и приятно.

— И ты извини, что я заставила тебя защищаться от меня после того, как тебе пришлось защищаться от него, — подумав, сказала я. — Ты права, так ему и надо.