Шрифт:
В тот осенний день, подходя к своему дому на улице Ефремова, у старого здания 61-й больницы, он случайно повстречал одноклассника. Раздолбай такой: пальцы в чернилах. Пошли, говорит, по железной дороге погуляем? Хм, так себе интерес, конечно. Но что еще делать? Да, тогда еще не было МЦК, зайти на рельсы окружной железной дороги кто угодно мог. И там куча правонарушений совершалась. Ну и вот приятели решили тоже что-то такое, хулиганское, для адреналина, типа, убегать от поезда.
Поезда ходили редко. И медленно. Казалось – отпрыгнешь в последний момент…
Расследование ничего не дало. Сам Геркулес ничего не помнил – болевой шок стер память. А как раздолбая ни допрашивали, тот только так: ходили-гуляли, ничего не собирались делать, ну поезд видели, да, и не убежали, а че такого, ну поезд и поезд, ну поскользнулся, наверное, я не видел, я не помню, я хэзэ ваще, ну да, да, торчали там на путях, на путях торчали, начальник, и чо, а чо, мы не знали-то, што нельзя, там не написано нигде, гражданин начальник, я, что ль, его толкал, я его на руках, я скорую…
Повезло, что скорая приехала быстро, доставили в ближайшую больницу, 61-ю. Но ногу спасти не удалось.
– Хорошо, а когда вы начинали, как профессиональный паралимпиец, вы на что рассчитывали?
– Что все скажут: ух ты ж какой молодец, крутышка! (Смеется.)
– И?..
– Оказалось: пахать и пахать. Паралимпийские нормы они такие, там чемпион выдохнется. У нас тут каждый второй – Майкл Фелпс, только инвалид. А так нормальная конкуренция!
– Как везде… Насколько, как вы считаете, вас поддерживает государство?
– Я хотел бы, – тут он вдруг резко подвинулся ближе к диктофону, – выразить особую благодарность Олимпийскому комитету Российской Федерации, господину…
Фамилия чиновника, над которым принято потешаться за его английский и профнеразборчивость: на что поставили – тем и руководит. Типа. Потом снимают отсюда, ставят на другое. Или бросают на другой участок, где уже не облажаешься, потому что ничего не развалишь, потому что там разваливать уже нечего.
Строева резко схватила диктофон, нажала на кнопку STOP, сладко улыбнулась:
– Файл закончился! – Ее глаза в черных стрелках сузились, лисьи, лукавые. – Ох уж долго мы с вами!
– Да. – Он глянул на свои умные часы. – Пора мне к семье, у меня ж жена бизнесвумен.
– Да, привет ей, пусть наш журнал читает!
– Она только это и читает, – хмыкнул он. Пробки на Комсомольском, заехать в магазин – короче, до дома Строева добралась только к вечеру. На кухне включила эспрессо-машину, запустила фильм на ноуте и почувствовала вдруг страшную усталость. Надо завтра не ходить на работу, пока что спокойные дни, номер еще не верстается.
В десять утра позвонила главреду. Главред сказала, что пока что не в редакции, на встрече.
– О, отлично, я тоже хотела из дома поработать, если разрешишь. У меня просто интервью то, спортивное… ну да… Как прошло? Да как тебе сказать… Не, мужик-то крутой, красивый, умный, амбиции: Майкл, говорит, Фелпс отдохнет… Что?.. Ну так вот он говорит, вообще оригинально говорит… Ну как все они… Нет, не ужас-ужас… Сделать текст такой рубленый, назывными предложениями, как «Известия» в 80-м году… Еще подумаю, ага… Ну поняла я, да. Ладно, подумаем про сезонную тему. Навскидку вот: как подготовить фигуру к праздникам… Такое всегда хорошо, да… Каким праздникам? Мм… ну, какие-то ж есть… будут… Праздник есть всегда!
Валерий Попов
Родился в 1939 году в Казани. В 1946-м семья переехала в Ленинград. Окончил школу с золотой медалью, затем Ленинградский электротехнический институт, сценарный факультет Всесоюзного государственного института кинематографии. Но главной литературной школой стала дружба с замечательными ленинградскими шестидесятниками – Битовым, Довлатовым, Бродским, Кушнером. Автор более чем сорока книг, лауреат Премии Правительства РФ, премии «Большая книга» в номинации «За вклад в литературу» и некоторых других. Председатель Союза писателей Санкт-Петербурга.
Последнее безумное поколение
Полуутопия
– Ну, все? Чайку – и к станку! – бодро произнес я, имея в виду мой компьютер.
– Сейчас! – Анжела уже что-то набирала на смартфоне. – Заказываю завтрак!
– Зачем? У нас же все есть! – Я распахнул холодильник.
– Ой, а у меня бонусы! – слегка даже растерянно сообщила она.
Против бонусов не попрешь. Кивнул.
– Две пиццы, – набрала. – Ой! Ты же драники любишь. Сейчас!
Работала с бешеной скоростью, как радистка Кэт из известного сериала. Не уверен, что она не отправляет сейчас ежедневную сводку кому-то. Нелегко было к этому привыкнуть. Так же, как к тому, что она ежевечерне разбирает-собирает себя (профилактика), а потом начинает кокетничать. Хотя конструкция ее совершенна и главное – не подвержена коррозии. А также – коррупции. Идеальная жизнь.