Тардини, секретарь Бюро, как и сегодняшние читатели, задавался ключевым вопросом: почему Святой Престол не мог воспрепятствовать действиям священника-убийцы? Ему приходилось иметь дело с отсутствием полномочий у Святого Престола вмешиваться в дела местного епископата и в принимаемые им политические решения. Кроме того, машина немецкой пропаганды делала все возможное для очернения репутации Церкви. Верный помощник Ватикана, итальянский командор Франческо Бабушо передал текст радиовыступления, в котором министр Мах уверял, что словацкие католики в конце концов одобрили, пусть и опосредованно, «решение» еврейского вопроса, которое тогда воплощалось в жизнь80.

15 мая 1942 года вступил в силу новый конституционный закон, предложенный Махом и предполагавший депортацию всех евреев с территории Словакии. Исключение делалось для двух категорий: тех, кто обратился в христианство до 14 марта 1939 года, и тех, кто связал себя узами брака с супругом-неевреем до 10 сентября 1941 года.

Скромная уступка на фоне знаменитой пресс-конференции, на которой Мах объявил недействительными все свидетельства о крещении, выданные Церковью в Словакии и других странах в течение предшествующих трех лет в надежде спасти жизни людей.

Поверенный в делах Бурцио был совершенно подавлен. Он не скрывал своего отвращения в связи с тем, что «некоторые священники – депутаты парламента проголосовали за этот закон, другие воздержались, но никто не осмелился выступить против»81.

В ближнем кругу Пия XII это вызвало не меньшую подавленность. Кардинал Мальоне письменно ответил Бурцио:

«Святой Престол пребывает в глубоком замешательстве относительно новых суровых мер словацкого правительства против неарийцев. Хуже всего то, что, судя по сообщенным Вами сведениям, новый закон был принят при поддержке некоторых священников, являющихся депутатами этого парламента»82.

Ситуация была отчаянной, но Бюро мало что могло сделать для наказания виновных. Некатолику трудно понять, что у римской курии крайне мало инструментов, чтобы повлиять на местные организации. Согласно католическому канону, священство – не работа, но таинство, исходящее от Святого Духа, а потому неприкосновенно.

Священники в политике… Перед Церковью этот щекотливый вопрос стоял и во времена Пия XII, и сейчас. Монсеньор Тардини никогда не приветствовал участие священников в политике. Позднее, в 1945 году, он признавал, что такая проблема есть и что она чревата скандалами, и вновь сожалел о своей неспособности на это повлиять:

«Не слишком ли много священников занимают сегодня ответственные политические должности? Не представляет ли это опасности для Церкви? С другой стороны, можно ли это запретить? От священников можно требовать, только чтобы они были “добрыми”. В противном случае!.. Поэтому было бы разумно поручить ординариям [местным епископам и архиепископам] выдавать такого рода разрешения только достойным священникам»83.

Вскоре командор Бабушо переслал отчет итальянской разведки, согласно которому нацисты считали, что в Словакии все еще остается слишком много евреев, по большей части помилованных Тисо, – позднее монсеньор Бурцио утверждал, что эти помилования, крайне малочисленные, стали источником масштабной коррупции в окружении президента84:

«Национал-социалистические круги, обеспокоенные количеством этих привилегированных евреев, прервали свое молчание и развязали весьма напористую антисемитскую кампанию в своих газетах, изобличая многочисленные случаи коррупции, подделки свидетельств о крещении, саботажа и нарушений распоряжений комиссариата, ответственного за распределение продовольствия, подрывной деятельности против словацкого народа, антиправительственной пропаганды и копаясь в прошлом этих евреев и их арийских сообщников или покровителей…»85

В отчете итальянской разведки цитировалась словацкая пресса:

«Среди евреев наиболее опасны те, кто смог избежать депортации благодаря своим связям и уловкам или благодаря коррумпированной системе, к которой они охотно обращаются». Согласно отчету, «эта мысль повторяется в газетах, в радиопередачах и в печатных органах Словацкой народной партии… Правительство твердо намерено решить “еврейский вопрос до последней капли”»86.

Автор отчета утверждал, что, с точки зрения словацкого правительства, недавние свидетельства о крещении были частью этой «коррупции», и предлагал «провести проверку всех выданных евреям свидетельств о крещении и разрешений на работу и в случае обнаружения подделок не наказывать виновных, а сразу их депортировать»87.

Может показаться бессмысленным или по меньшей мере непонятным, почему не считается наказанием депортация в концентрационный лагерь. Интересно также отметить, что в своих официальных заявлениях правительство никогда не упоминало об уничтожении евреев. Речь шла лишь о решении «проблемы» путем исключения евреев из жизни словацкого общества, но вопрос о будущем депортированных никогда не поднимался. Правительство лишь цинично утверждало, что, когда евреи оказываются за пределами страны, они больше не были его проблемой – оно доверяло ее решение своим немецким хозяевам.