– Глядя с их колокольни, им все кажутся такими! – прокомментировала Нонна.

– Пусть и с колокольни! Но ведь завтра и они могут оказаться в похожей ситуации. Все же люди! Должна же быть какая-то правильная колокольня!

– Она есть! Проблема только в том, – подметил Ванька, – что она у каждого своя! Но всего одна!

– И каждый видит окружающий мир, как не трудно догадаться… – многозначительно закончила Ноннка.

Их детеныш вроде зачмокал соской, успокоился, и Ноннка примостилась у стола.

– А видит он преимущественно себя, – продолжил Ванька, – ибо колокольня высока! Есть, конечно, совсем правильные и невысокие, и даже маленькие колокольни. Но с них ничего не видно, большие все загораживают!

– А ты, Вань, что собираешься делать-то с выселением? – спросил Ярик.

– А ничего! Мне уже не интересно что-то делать. Пускай здесь меня и засыплют этими стенами! Ни трат, ни хлопот! – с усмешкой, но тоскливо и, как показалось Нонне, очень из глубины ответил Ванька.

Между бровей у Нонны налилась неожиданно какая-то тяжесть, даже раньше, чем она успела осмыслить услышанное.

– Вань, что за бред! – посмотрела ему в лицо Нонна. – Яр, ты слышал это? – обратила она внимание Ярика.

– А что? Даже место на кладбище не придется занимать! – отшучивался Ванька.

– Я не пойму, ты чего развеселился так по этому поводу? – тон Ярика набирал серьезность. – Что это за идеи? Откуда они?

– Вань, давай вместе найдем новое жилье, и все будет и дальше хорошо, – предложила Нонна и вероятно именно этими словами пробила стальную браваду Ваньки.

– Да и так все хорошо! – начал он прежним тоном. – И всегда все было хорошо! Много знал, много мог, много делал, много ездил, много видел. – А дальше Иван расплывался с каждым словом сильнее и сильнее. – Зачем ездил – понятно, но с кем? Куда возвращался – тоже ясно, но к кому? – И резко взяв себя в руки, он закончил. – Да вот есть, у кого соль попросить, когда закончится, – он показал, что имеет в виду их, Ярика и Нонну. – И слава Богу!

– Подожди, подожди, – поймав ту самую среднюю часть речи Ваньки, и стараясь не допустить нелепой паузы, продолжила Нонна, – ну как это, к кому, у тебя же есть, наверняка, или были, и их можно найти родные, близкие, дети, друзья…

– Друзья были, конечно! – начал Ванька с последнего. – А как же? Хорошие друзья. Мы часто были вместе. Наверное, их не стесняло мое присутствие, – погрузился в воспоминания Ванька.

– А сейчас они где, вы поссорились?

– Нет. Так же, наверное, и дружим.

– Как это, «наверное, дружим»? – спросил Ярик.

– Ну, мы не ссорились! – ответил Ванька.

Нонна и Ярик еще долго не отпускали в этот вечер Ваньку, под конец все-таки развеселили его, попытались отговорить соседа от глупых мыслей о месте на кладбище, но остались с ощущением, что получилось у них это не очень хорошо, хотя Ванька и признал, что ему с ними очень хорошо.

Однажды секретарша генерального Виолетта в панике поймала Ярика.

– Срочно, выручай. Шеф бунтует! На кухне пять сортов кофе. Шефу нужен другой. Я такой даже не слышала. Не знаю куда бежать.

– Щас будет! – успокоил ее Ярик. – Если такой кофе вообще есть, то шеф его получит.

Оказалось, шеф ждал серьезных гостей. Люди нужные, требовательные. Отсюда и такое беспокойство. Кофе, добытый Яриком, был отменным. Встреча, что называется, состоялась! То есть прошла на высоте.

Потом получались еще срочные случаи и с более тонкими поручениями, иногда весьма неоднозначными. Однажды шеф вызвал Виолетту.

– Виолетт, мне нужен свежий человек, желательно посторонний, хотя не так принципиально, можно из наших, кто не много слушает, и еще меньше болтает. Ну, такой, чтоб… Понимаешь. Для одного дела.

Виолетта, не сомневаясь, порекомендовала Ярика. Так Ярик стал не совсем просто рядовым сотрудником крупной строительной компании.

Раз утром ехали с шефом в машине.

– А чем ты вообще занимаешься? – нарушая формальностью тишину, поинтересовался шеф. – Я почему-то тебе доверяю, возможно, из-за рекомендаций, но на самом деле почти ничего о тебе толком не знаю. Виолетта, надо сказать, молодец! Подбирает людей изумительно.

– Чем занимаюсь? Много чем. Не учусь в университете, не воспитываю сына. Сразу все и не вспомнишь.

Ярику не хотелось грузить шефа, но получилось как-то скорее наоборот, поэтому он решил остановиться, а то на ум все равно приходит только то, чего он не успевает.

– У-гу? Любопытно, – задумчиво произнес шеф, и тоже куда-то провалился в свои мысли.

Разговор получился не длинным, скорее он и начасля формальным. Да и водитель предупредил, что уже, мол, подъезжаем.

Шеф оказался на самом деле человеком. А в фирме его все боялись: «Не приведи, встретиться с ним случайно в коридоре». Обходили через другие этажи. Но это только в делах он был жестким и порой жестоким. Из таких редких и коротких бесед Ярик запомнил одну фразу шефа: «Больше всего не люблю, когда дела мешаются с жизнью».