А теперь посмотрим на аналогичный сюжет в Махабхарате. Один из антагонистов эпоса – царь Дурьодхана – посетил дворец братьев Пандавов и при этом несколько раз угодил в неловкие ситуации, связанные с полом. Перепутав зеркальный пол с бассейном, Дурьодхана упал в воду в одежде. И наоборот, снял одежду и вступил на зеркальный пол, приняв его за бассейн, за что был осмеян[31].

Предположим, что оба мифа являются реципиентами одного донора. Сюжетной трансформацией назвать такие реципиенты можно с большой натяжкой, поскольку сюжет в обеих историях совершенно одинаковый. Так что лучше эту трансформацию указать как ролевую. Персонажи лишь меняются ролями – в одном случае опозоренной является царица Билкис, возлюбленная протагониста Соломона, в другом случае опозорился антагонист Дурьодхана.

Зачастую такая смена ролей связана с непринятием тех или иных образов в определенной культуре. Например, в чересчур патриархальной культуре могут быть неуместны образы женщин-воинов, и при заимствовании такие женщины передают свои роли другим персонажам.

Один из персонажей Махабхараты, возможно, является таким примером. Воин по имени Бхишма во время финальной битвы противостоит протагонистам – братьям Пандавам. Бхишму нельзя назвать антагонистом, наоборот, он очень любит братьев, которые являются его родственниками. Но без поражения Бхишмы выиграть братья не могут, а победить его практически невозможно. Есть лишь одна возможность такой победы – Бхишму может победить женщина по имени Амба.

Некогда Бхишма похитил Амбу, сорвав ее помолвку с женихом, за что был проклят ею. Возможно, изначально Амба должна была выступить в бою против Бхишмы. Но образ женщины-воина, по всей видимости, не был уместен для Махабхараты. Поэтому роль Амбы ушла воину Шикханди, который являлся реинкарнацией уже умершей к тому времени Амбы. Шикханди сыграл роль приманки в бою против Бхишмы, после чего тот был повержен Арджуной[32].

К ролевым трансформациям можно отнести и нарушения генеалогических цепей. Нередко мы имеем какую-то родословную персонажей, что часто наблюдается в Библии, Махабхарате, Авесте. Эта родословная копируется в другие источники – апокрифы или иные тексты, где можно наблюдать пропажу какого-либо персонажа из цепи или его смещение.

Часто крупные эпосы также предлагают две версии таких генеалогических ветвей, которые незначительно отличаются друг от друга. Например, две библейские ветви патриархов, существовавших до Потопа, – ветвь Каина и ветвь Сифа, – незначительно отличаются друг от друга. Мы имеем Еноха и Еноса, Каина и Каинана, Ирада и Иареда, Мехиаеля и Малелеила и т.д.[33] Такие трансформации можно назвать отчасти и лингвистическими. Как мы видим, грань между некоторыми мифологемами разных групп очень тонка.

Следует отметить, что трансформации генеалогических линий, в некоторых случаях являются разновидностью структурных трансформаций, о которых мы поговорим позднее.

Информационные мифологемы – мифологемы, отвечающие за произнесенные или написанные персонажами в мифе тексты, фразы. Другими словами, эти мифологемы отвечают за информацию внутри информации. Эти мифологемы наименее важные в данной работе, но все же имеют определенное значение.

Примером информационной мифологемы, скажем, могут являться священные заповеди, например, «не убей», «не укради». Эти заповеди библейский Моисей явил еврейскому народу от имени Бога.

Мы можем встретить подобия этих заповедей в других культурах. Египтолог Джеральд Месси проводил аналогии заповедей Моисея с египетской Книгой мертвых – сборником ритуальных гимнов, посвященных приготовлениям к загробной жизни[34]. Так библейская заповедь «не убий» тождественна египетскому тексту Книги Мертвых «я не убийца», заповедь «не укради» тождественна «я не содержал кражи» и т.д. Нечто подобное мы можем наблюдать в религиозных гимнах Индии и заповедях Авесты.

Информационные трансформации, или трансформации информационных мифологем, – это трансформации, при которых происходит изменение информационных материалов мифа – писем, реплик персонажей при передаче мифологемы от источника к реципиенту.

Фразы, письмена и другие подобные элементы мифа так же могут передаваться и трансформироваться. Хорошим примером такой мифологемы может служить библейская притча об Иове.

Иов, богобоязненный и непорочный человек, был однажды испытан Богом по просьбе Сатаны. Сатана считал, что вся праведность Иова исчезнет с исчезновением его богатства. Бог дает разрешение на это испытание, но не позволяет сатане трогать душу Иова.

Сатана забирает у Иова все его богатство, детей и слуг, а впоследствии наслал на праведника проказу. Иов был вынужден покинуть город и сидеть за его пределами в пепле и навозе. Во время беседы со своими друзьями Иов неоднократно жалуется на свою жизнь, но при этом не отворачивается от Бога. За свою твердость Бог вознаграждает Иова и возвращает ему все, что он потерял[35].

Есть предположение, что история Иова – реципиент старой вавилонской поэмы, называемой «Поэмой о невинном страдальце». Открытие этой поэмы и установление связи с библейским сюжетом – заслуга американского археолога Самюэля Крамера[36]. В поэме некий человек тяжело заболевает, но при этом не отворачивается от бога Мардука и богини Царпанит. За это Мардук, согласно одному из комментариев поэмы, избавляет страдальца от болезни и рабства.

Речи Иова и вавилонского страдальца слишком похожи и могут использоваться для демонстрации информационной мифологемы. Некоторые фразы мы приведем для сравнения.