Дверь в комнату распахивается, и входит Брент. Он бросает раздраженный взгляд на Джейд и Бетани, но знает, что лучше ничего не говорить. Джесси придерживается политики нулевой терпимости, когда дело доходит до того, что кто-то заставляет Бетани чувствовать себя неловко или нежеланно. Глядя на Джейд, взгляд которой прикован к полу, словно она старается держаться подальше от радара Брента, я понимаю точку зрения Джесси больше, чем когда-либо.

— Ребята, подъем. — Он щелкает пальцами, будто мы собаки, и мы неторопливо направляемся к сцене.

Адреналин согревает меня и учащает пульс, пока толпа скандирует имя Джесси. Обхожу группу, Джейд и Бетани и запрыгиваю на барабанную платформу. Я не хочу этого делать, но обнаруживаю, что не могу удержаться от того, чтобы в последний раз не взглянуть в сторону Джейд.

Она стоит на боковой сцене рядом с Бетани, выглядя совершенно комфортно, улыбаясь чему-то невидимому. На мгновение я представляю, что она становится постоянной частью не только группы, но и моей жизни.

ДЖЕЙД

Сегодняшнее шоу ничем не отличается от других. Состав песен тот же, музыка безупречна, публика такая же громкая, как и прежде, подпевает каждой песне, и сплоченная энергия группы на высоте. И все же, я практически вибрирую от нервов.

Не из-за себя.

Из-за Бетани.

В конце каждой песни я внимательно наблюдаю за Джесси, ожидая подсказки. Когда последняя нота «Грязного Санчеса» — которая, к моему удивлению, песня не о мерзких сексуальных извращениях, а о мужчине, рассказывающем грязные шутки, — раздается по арене, он поворачивается и кивает мне.

О, боже, это мой выход.

— Сегодня особый случай, — говорит Джесси в микрофон, заставляя зал взорваться радостными возгласами. — Я собираюсь немного изменить сценарий.

Свет на сцене тускнеет, и техник приносит Джесси акустическую гитару, в то время как роуди ставит два табурета в центре сцены.

И я поворачиваюсь к Бетани.

— Прости, — кричу я, перекрывая рев толпы.

Ее и без того сведенные брови поднимаются еще выше, когда она смотрит на меня.

— Что?

Я наклоняюсь ближе и говорю ей на ухо.

— Прости. Я пообещала, что сделаю это! — Хватаю ее за локоть и начинаю вести на сцену.

— Стой! — Девушка упирается пятками, но она совсем крошечная, так что я просто тяну ее немного сильнее. — Что ты делаешь?

— Иди сюда, детка, — нежный голос Джесси, кажется, ослабляет ее отпор.

Парень протягивает руку, и я легонько толкаю ее в его сторону.

Бетани поворачивается и произносит одними губами:

— Ненавижу тебя.

— Нет, не ненавидишь! — Я хлопаю и подбадриваю вместе с толпой, улыбаясь как сумасшедшая, потому что, как бы неловко это ни было для нее, это также чрезвычайно романтично.

— Леди и джентльмены, — говорит Джесси в микрофон. — Давайте поаплодируем Джейд…

«Ого, какого хрена?»

— …моему соучастнику преступления!

Зал взрывается радостными возгласами, я поворачиваюсь и понимаю, что больше не нахожусь в безопасности в тени боковой сцены.

— О, черт… — Я моргаю от яркого света, падающего прямо мне в лицо, затем быстро машу рукой и со всех ног бегу обратно в безопасную темноту.

Только оказавшись там, я понимаю, что это место уже небезопасно, так как Райдер, Крис и Итан стоят там каждый с бутылкой воды в руке, а Райдер потный и без рубашки.

Поворачиваюсь, прежде чем меня поймают за разглядыванием, притворяясь, что мне интересно посмотреть, что у Джесси на уме, хотя он уже сказал мне, что планирует спеть ей на сцене песню «Любой может сказать «я люблю тебя», песню, вдохновленную Бетани.

Джесси кратко представляет свою невесту, предполагая, что все, кто что-либо знает о нем, знают и о Бетани. Затем садится на табурет напротив нее и исполняет ей душераздирающую серенаду. В какой-то момент его голос напрягается, и Бетани вытирает слезы со щек. Кажется, уже в миллионный раз с тех пор, как я была в их присутствии, в моей груди расцветает глубокая тоска по тому, что есть у них, вместе с надеждой. Может, любовь все-таки реальна?

Постукиваю по уголкам глаз, чтобы сдержать слезы, когда Джесси заканчивает с мощной нотой в конце. Бетани бросается в его объятия, и без колебаний он притягивает ее к себе между ног и держит там, пока ее плечи дрожат.

— Вау, — тихо говорю я себе, потому что все равно вокруг слишком громко, чтобы кто-нибудь меня услышал.

Хлопаю в ладоши вместе с залом из двадцати тысяч орущих фанатов.

Итан и Крис хватают свои инструменты и возвращаются к сцене, и когда Райдер проходит мимо меня, я чувствую, как он сжимает мой локоть.