– Твой брат угрожает нам, Дрегос, - я повернулся к более "злому" гвардейцу.
– Что-то на него не похоже, ведь так?

– Ты его не знаешь!
– гвардеец, видимо решивший, что мои доводы - полный бред, и алтарь не представляет опасности, направился ко мне.

– Возможно, - я кивнул и отступил еще на несколько шагов от жертвенника.
– Вот только я точно знаю, что если ему удастся избавиться от нас, то ты останешься с ним наедине. И как думаешь, кто-нибудь придет тебе на помощь, если один жнец таки окажется прав?

Гвардеец внезапно остановился, сжал посильнее клинок и перевел гневный взгляд на Дрекула.

– То, что жнец говорит - братоубийство, я надеюсь, ты помнишь, что Безликий...

В этот момент его прервала короткая и злобная усмешка.

– Что Безликий, брат?
– с немалым раздражением в голове произнес мигом изменившийся в лице Дрекул. Он перестал выглядеть как "добрый полицейский", и сейчас перед нами стоял человек, про которого можно было без сомнения сказать: "убьет тысячу невинных и даже не поморщится".

Хотелось бы сказать: "я же говорил", но сейчас у меня не было никакого желания выпендриваться. Надо бы спрятаться подальше, чтобы неписи успешно забыли про меня и не втянули в драку, которая должна вот-вот разразиться.

– Бог Бездны не имеет никакой реальной власти!
– продолжал высказываться Дрекул.
– Про него постоянно говорят на каждом углу, но, скажи мне, когда он в последний раз проявлял себя?

Пока брат говорил, Дрегос спокойно снял со спины массивный щит и приготовился обороняться.

– Не забывай, что часть долга гвардейцев - следить, чтобы Безликий как можно дольше оставался в своем царстве. Не хватало нам еще, чтобы из-за этого началась новая война богов.

– И тебе это не надоело?
– с вызовом спросил Дрекул. Щит он снимать не стал. Предпочел взять клинок в обе руки и принять боевую стойку.
– Каждый гвардеец мечтает избавиться от этого "долга". Хочет разорвать свою связь с Безликим и перестать каждое мгновение чувствовать влияние Бездны!

– И ради этого ты готов убить собственного брата?
– гвардеец опустил забрало и направился к Дрекулу.

– Ты всегда был для меня обузой, - отозвался ренегат, делая шаги навстречу своему противнику.
– Сердце Бездны - лишь повод.

Несколько секунд братья молчали, приближаясь друг к другу, затем обменялись ударами, и только после этого Дрегос продолжил разговор:

– Для чего нужен артефакт?

– Надеешься пережить этот день и передать данные Ватерлу?
– усмехнулся Дрекул и сделал выпад. Его соперник легко принял клинок на щит и тут же нанес ответный удар. К сожалению, ему удалось лишь оставить небольшую зазубрину на доспехе и ничего больше.

Следующие несколько минут они не разговаривали. Да и куда уж там. Ленивые переговоры закончились, и братья сцепились в битве, которая между игроками могла быть только на самых высоких уровнях. Скорость их движений превысила те пределы, на которые способен человек в тяжелой гвардейской броне. Они постоянно открывались, провоцируя противника напасть, но за мгновение до того, как клинок мог бы коснуться брони, уходили в сторону или - в случае с Дрегосом - закрывались щитом, и оружие, которое уже светилось ярким фиолетовым светом, не могло нанести никакого урона.

Я как-то видел это усиление. «Пламя Бездны». Очень редкая штука, и стоит такому клинку коснуться брони, и она поддастся, как консервная банка. Впрочем, даже спустя несколько минут ни одному гвардейцу так и у не удалось достать своего противника.

Зато мне удалось свалить как можно дальше от алтаря и подобраться к своим спутникам, которые завороженно следили за полем боя.

– Интересно?!
– чуть громче, чем нужно, спросил я, чем заставил Руби вздрогнуть, а Ярополка рефлекторно схватиться за клинок.

– Ты что натворил?
– стараясь понизить голос, прорычал он.
– Не мог обойтись без того, чтобы спровоцировать Систему ухудшить ситуацию?

– Ну что поделать?
– я вымученно улыбнулся.
– Не каждому дают задание на уничтожение охранных обелисков. Приходится выкручиваться, чтобы не отставать.

Волк снова зарычал, но не сказал ни слова. Просто отвернулся и принялся следить за ходом боя. Я тоже на мгновение бросил взгляд на гвардейцев, но увидев, что там ничего не изменилось, перевел свое внимание на стоявшую с открытым ртом Руби.