Это воспоминание отозвалось теплом на сердце, и Ильера я встретил с покровительственной улыбкой.

– Значит, это у тебя самые высокие показатели уровня дара на курсе? – спросил я, поднявшись со своего кресла.

– Да, профессор Бестерли, - кивнул мальчик. – И я очень рад, что вы преподаёте у нашей группы. Много слышал о ваших достижениях в менталистике.

– Благодарю, приятно знать, - ответил я, заложив руки за спину. – Возможно, ты скажешь нам первое правило любого менталиста?

На несколько мгновений мальчик задумался и напряжённо свёл к переносице чёрные брови. В этот момент он показался мне очень знакомым, будто мы встречались, и не раз. Хотя, наверняка я просто знаю кого-то из его родителей. Всё же дар такой силы точно достался ему от одного из них.

– Первое, чему нас учили в школе – это контроль, - наконец, сообразил Ильер.

– Верно, - кивнул я. – Именно контроль является самым главным для любого менталиста. Вы должны контролировать дар в любом состоянии. Всегда и везде. Только тот, кто усвоит контроль и сдаст лично мне зачёт по данному направлению, будет допущен к дальнейшему обучению. И сложнее всего придётся именно тебе, Ильер. Потому что чем сильнее дар..?

– Тем сложнее его контролировать, - с умным видом покивал парень. – Да, знаю. И очень долго этому учился.

Я улыбнулся, прекрасно его понимая. Сам в юности через это проходил. А он вдруг улыбнулся в ответ, и эта улыбка снова показалась мне до боли знакомой.

Возможно, я бы задержал его после занятия, расспросил бы о родителях, если бы не один момент. Когда Ильер уже хотел отправиться на своё место, руку подняла рыжеволосая пухленькая девушка с большими наивными глазами и странно хитрой улыбкой.

– Профессор Бестерли, могу я задать вам бестактный вопрос?

Такая формулировка меня изрядно повеселила. Ничего подобного обычно на первом занятии не случалось, потому что первокурсникам хоть и многое интересно, но спрашивать они пока не решаются. А тут не просто вопрос, он ещё и бестактный.

– Задавай, - милостиво позволил я.

Она встала. Немного помялась, но потом всё же заговорила:

– Скажите, вы с Ильером родственники?

– С чего ты взяла? – её вопрос оказался неожиданным и немало меня удивил.

– Просто вы очень похожи, - пожала она плечами. И обратилась к однокурсникам: - Ребят, ну, скажите же?

– Да, - подтвердил парень с первого ряда. – Я тоже заметил. Безумное сходство.

Вот теперь мы с Ильером уставились друг на друга с одинаковым интересом. Он разглядывал меня, а я – его. И чем дольше смотрел, тем сильнее убеждался, что наблюдательные первогодки правы. Волосы у нас с ним одного оттенка. Разлёт бровей, разрез глаз, формы носа – тоже ничем не отличаются. А вот форма губ и подбородок у Ильера оказались немного другие, более изящные. В остальном – говорить сложно. Всё же он ещё подросток, и тело у него пока не сформировалось окончательно. Хотя тут и похожих черт лица более чем достаточно.

– Хм, - только и смог выдать я. Потом снова хмыкнул и обратился к рыженькой девчонке: – А ты права. Общего во внешности немало. Но мы не родственники. Сегодня на этом занятии я встретил Ильера впервые.

– Жаль, - вздохнула она. – Хотя, наверное, такая похожесть иногда бывает случайной.

Я кивнул и жестом отпустил парня на его место. В этот самый момент по коридорам разнёсся сигнал окончания занятия, и новоявленные студенты принялись собирать вещи.

Задерживать мальчика я не стал, хоть и очень хотелось. Но пока не время. Для начала нужно самому попробовать разобраться в причинах нашего безумного сходства. Но интуиция уже вовсю вопила, что оно неспроста. А значит, я просто обязан найти ответ. И в самое ближайшее время.

Изабель Кайс

Первый рабочий день прошёл странно. Если не считать беседы с Шерриданом, то всё было хорошо. Но встреча с этим парнем и его слова всё равно изрядно подпортили мне настроение. Даже придя домой после шести лекций, я всё равно продолжала возвращаться мыслями к нашему с ним разговору. И теперь, спокойно всё обдумав, пришла к выводу, что парень был почти в отчаянии. Он ведь не играл - я совсем не чувствовала фальши. На самом деле переживал из-за случившегося. А ещё очень боялся неминуемых последствий.

В доме царила тишина и пустота. Да, мы с Ильером прожили здесь меньше недели, но я успела привыкнуть, что сын вечерами дома. А вот сейчас его не было. И ночевать он не придёт. Более того, теперь будет жить совсем в другом месте.

Мне очень хотелось, чтобы он оставался рядом со мной. И я знала, стоит только намекнуть, и сын сразу же вернётся. Но в то же время я понимала, что ему пойдёт на пользу жизнь в общежитии с другими студентами. Так меньше вероятность, что к нему прилипнет клеймо сына преподавателя.