Он открыл багажник, достал корзину, и бросил её на траву.

Наступила очередь атаковать Вальку, Беде и Перу.

– А ну покажи нам багажник и салон? – осмелел Беда.

– Может там и садок наш, где затерялся, – буром шёл Перо.

– Ещё чего, у меня милиция не проверяет, а вы будете вынюхивать по моей машине. Не позволю, – отрезал Куркуль.

– Милиция не подходит к тебе и твоей машине по одной причине. От тебя за версту тащит говнецом. Чтобы с тобой общаться, нужно противогаз надевать, – не вылезая из машины, крикнул Вальке дядя Гриша. – Дай мальчишкам убедиться, что их пропажи у тебя нет, а если найдут, забирать назад всё равно не будут. После тебя кошки есть не станут, – нагнетал своё влияние дядя Гриша.

– Я сказал, не позволю, – категорически заявил Куркуль. И с этими словами он быстро юркнул в свою машину. Выехав задом из болота, он резко развернулся. На его пути стоял Беда, в руке Сергей сжимал засохшую половинку чёрного хлеба, которую подобрал с травы.

– Отдай гад, рыбу? – угрожающе, размахивая горбушкой, весомо произнёс он.

…Москвич медленно двигался, упираясь передком на Серёжку, пятившегося задом. Куркуль обратил внимание, что у Беды в руках хлеб. Но какой свежести он был, Валька не подозревал. Он зловеще ухмылялся, напористо направляя автомобиль на возмущённого мальчика, но недолго. Беда автоматом запустил горбушку в стекло и молниеносно отпрыгнул в сторону. Хрустальным дождём осыпалось стекло из сталинита. Мелкие осколки попали в лицо Куркулю. Из ранок текла кровь, заливая глаза и рубашку.

Беда с пацанами, не раздумывая, бросились наутёк вдоль берега.

– Угробили, сволочи, и машину и меня, я остался без глаз. Очи, мои очи, – причитал Валька, где я куплю теперь такое стекло, оно дорогое. Десять лет машине, ни одной царапины не имела, а эта шантрапа за минуту уделали её.

Дядя Гриша подъехал поближе к Куркулю, поставив свою машину параллельно носу москвича. Приоткрыв дверку машины, Часовщик внушительно его предупредил:

– Попробуй только капни на ребят, усугубишь себе жизнь. Сам натворил дел, теперь сиди и не вякай, барбос беспородный. И не визжи, как резанный. Сходи на водоём, умойся, ничего с твоими глазами не случилось.

Он надавил на рычаг газа и, громыхая, его инвалидка устремилась вверх по косогору в город.

Беда в то время с ребятами, огородами и проулками пробрались к сараям.

– Пошли в голубятню, чуточку пересидим там. Ключи у меня есть, – он показал связку ключей, привязанных на резинку к спортивным штанам.

– А с рыбой, что делать будем? – испортится ведь, – спросил Туман у Беды.

– Делить между собой нам нет никакого смысла. Достанутся крохи, отдадим её Портных, они на всю семью ухи наварят.

– Как думаешь, задел, я ему глаза или нет? – переживая, спросил Беда у Тумана.

– Думаю, что нет, если бы в глаза попало стекло, он самостоятельно едва – ли пошёл к болоту обмываться. И вообще я читал, что сталинит редко ранит водителей при хлебно-гранатных ударах. Да ты и сам – же видал, как он выходил из машины и шёл к болоту, – успокоил его Туман.

– Вон дядя Гриша проехал, – увидал в щель между досок инвалидку Витька Перо. Вот бы у кого узнать?

– Я пойду, сбегаю быстренько к нему, и опять сюда приду, закрой за мной дверь, – сказал Беда Туману.

Он спустился с полки и побежал к инвалидке. Дядя Гриша в машине, протирал тряпочкой приборы на панели. Серый, запыхавшись, влетел в салон, и сел на переднее сидение.

– Что там дядя Гриша? – Как Куркуль, глаза я ему не попортил?

– А это ты хулиган? – взглянул на Беду часовщик, – ну ты дал. Я, по правде, не ожидал, что ты решишься на такой «подвиг.» – Страшного с ним ничего не произошло. Лицо немного поцарапало осколками, но крови много пролил, как с хорошей свиньи. Я его предупредил, чтобы он возню с милицией не затевал, но Валька такая скотина, от которой всякого ожидать можно. Меня прицепом с вами могут прихватить. Поэтому на всякий случай давай мы с тобой договоримся, как тебе говорить нужно. Слушай и запоминай, что я тебе скажу: – Первое: – сейчас идёт нерест. Рыбу ловить запрещено. Будете говорить, что ловили её, чтобы выпустить в Волгу, так как она в болоте погибнет при его осушении.

Второе: – будете говорить, что он ехал на тебя, упираясь в грудь своим москвичом, и выхода, чтобы остановить наезд, ты никакого не видал, поэтому остановил его таким способом.

И третье: – вы приехали на берег за корзиной, и что я ни о какой украденной рыбе не знал, и с Куркулем ни о чём не говорил. Ну, а из машины вы знаете, что я не выходил. С участковым если что, я переговорю. Он меня уважает, и часто ко мне обращается со своими проблемами, несмотря на моё героическое – штрафное прошлое. Короче, ты понял, как вам стряпчему нужно будет говорить. Только не сверните с курса, и всё будет путём.

– Понял дядя Гриша, всё понял, побегу мальчишкам расскажу, они в сарае сидят, ждут меня с новостями.

Беда закрыл за собой дверку машины, посмотрел в сторону своего подъезда. Пока обстановка не предвещала для ребят никаких скандальных огорчений, и это успокаивало.

…Вечером, в мягкой форме у Беды состоялась беседа, с матерью. На следующий день Серёжка в присутствии матери и Ивана давал показания следователю в отделении милиции. Случай этот во дворе Сергею прибавил негативной славы у бабок. А вскоре состоялся суд, по факту хулиганских действий и порче частного имущества. На процессе не было ни адвоката, ни обвинителя. Всё решал судья и два заседателя. Судья говорил Сергею Беде о кощунственном отношении к хлебу, в то время, когда идёт битва за урожай. Матери и Ивану была прочитана лекция о переходном возрасте и правильном воспитании подрастающего поколения, не забыв при этом упомянуть работы известного педагога Антона Семёновича Макаренко.