– Каменный век какой-то, – не смогла удержаться от комментария Мезенцева. – Не удивлюсь, если вы скажете, что нерадивых сотрудников приковываете к стене цепью и заставляете работать круглосуточно.

– Нерадивых сотрудников здесь нет, – жёстко ответил девушке Дорохов. – В эту лабораторию люди с улицы не попадают, они все обладают громадным опытом, каждый в своей области. Так что лентяи и неучи собираются где-то в другом месте. Кроме того, у попавших сюда достаточно внушительные зарплаты, не считая солидного соцпакета. Стимулы бывают разные, причём надо заметить, что цепь – далеко не худший из них.

– Мне кажется, что мы опять отвлеклись от темы, – Николай вновь выступил в роли миротворца, хотя в душе признал, что эта роль ему уже порядком надоела. Впрочем, если Дорохов и смутился, буркнув под нос что-то извинительное, то Мезенцева только громко фыркнула и с независимом видом уселась на один из гостевых стульев.

– Дело в том, – тон Дорохова снова стал деловым и размеренным, – что неделю назад один из сотрудников лаборатории оказался на приёме у психиатра. Впрочем, тогда я не стал особо переживать и списал произошедшее на роковую случайность.

– Та-а-ак, – с интересом протянула Женька, подобравшаяся, как кошка перед прыжком.

– Три дня назад ещё один наш сотрудник оказался в реанимации, – со вздохом продолжил чекист. – Закрытая черепно-мозговая травма и множественные гематомы по всему телу. Я пообщался с хирургами, и они утверждают, что следы на теле оставлены не кулаками. Твёрдый тупой предмет, что-то типа дубинки. Случай непонятный и по-своему загадочный. Его обнаружили в городском парке поздно вечером. У нас там недавно охранников ввели, ездят на велосипедах, следят за порядком, чтобы никто никакое имущество не ломал, вот они и нашли тело нашего инженера.

Дорохов замолчал и с силой потёр ладонью переносицу, как будто что-то вспоминая или пытаясь сдержать нахлынувшие эмоции.

– Судя по всему, неприятности на этом не закончились, – аккуратно поторопил безопасника Николай, внимательно слушавший его рассказ и старавшийся не упустить ни одной, даже самой малозначительной детали.

– Я бы сказал иначе, – в очередной раз вздохнул Дорохов. – Дальше началась форменная чертовщина, из-за которой мне и пришлось составлять на имя руководства подробную записку обо всех происшествиях в лаборатории.

Чекист снова замолчал, но Николай с Женькой не торопили его, давая возможность собраться с мыслями и самому рассказать обо всём, что он считал нужным. Андрей Михайлович сидел за столом, не поднимая на оперативников глаз, и ожесточённо ковырял у себя на руке какую-то болячку.

– Такое ощущение, что это я Синицына к психиатру отправил, – внезапно с каким-то ожесточением проворчал Дорохов, не отрывая взгляд от своих ладоней. – Но крайним почему-то выставляют именно меня. Только начал с избиением Алтунина разбираться, как на тебе – новая напасть.

– Действительно, сплошная полоса неприятностей, – согласился с чекистом Нифонтов. – И что же произошло на этот раз?

– Сейчас покажу, – вздохнул Дорохов, разворачивая экран ноутбука к оперативникам. – Смотрите.

На экране запустился видеофайл. Судя по всему, это была запись с камеры одного из кабинетов, причём достаточно хорошего качества. Можно достаточно чётко разглядеть грузного мужчину, сидящего за огромным столом и постоянно вытирающего платком вспотевшую шею. Видео оказалось цветным, поэтому Женька сразу же обратила внимание на раскрасневшееся лицо и суетливые движения рук человека, за которым они сейчас наблюдали.

– Это Арсеньев Глеб Викторович, – пояснил Дорохов, тоже внимательно наблюдая за происходящим на экране. – Заместитель главного конструктора.

– Конструктора чего? – немедленно отреагировала на реплику безопасника Женька, но тот на провокацию не поддался.

– Конструктора лаборатории, – с нажимом ответил он, чётко определяя границы дозволенной информации, и повторил: – Арсеньев Глеб Викторович.

– Ну ладно, – с самым невинном видом улыбнулась девушка. – Заместитель так заместитель. И что с ним не так?

– Жень, хватит ёрничать, – перебил её не отрывавший взгляда от экрана Нифонтов. – Ты что, сама не видишь, что происходит?

Очень сильно хотелось пить.

Пересохшее горло даже не пыталось выдавить из себя хоть какие-нибудь звуки, а какофония маленьких молоточков в висках настойчиво требовала жидкости.

Ощущение, что внутри головы сидит маленький трудолюбивый гномик, который решил развлечься игрой на нескольких барабанах сразу. Если попытаться расслабиться и прислушаться к череде непонятных звуков в голове, то может сложиться впечатление, будто бы гномик виртуозно исполняет мелодию какого-то бравурного марша.