Я не любил смотреть на своё отражение в зеркале, потому что мне оно не нравилось. Я не был виноват в том, что мне достались глаза дедушки. У него они были просто серыми, а у меня странного цвета. Я искал в них разные оттенки и записывал их. Иногда меня это веселило, а иногда печалило, ведь зачастую, кроме светло-серого, белого и грязного чёрного цвета, я больше ничего не видел. Я всегда старался улыбаться сам себе и разговаривать сам с собой, потому что никто этого больше не делал. Сейчас мне страшно улыбаться. Ребята в школе называли меня психом, извращенцем и развратником. Но когда они кричали мне вслед, чтобы я вернулся в гроб, ведь трупам место именного там, то мне было обидно.

Я долго смотрел на своё отражение в зеркале и не увидел рядом с собой никого, кто бы мог сказать мне, что я живой. Мне показалось, что я выдумал для себя всё, что меня окружает. И я возненавидел себя. Я был виноват в том, что родители меня не любили. Был виноват в том, что меня избили и унизили. Я был виноват во всём. Только я.

Я ударил кулаком в зеркало, а потом ещё раз и ещё, потому что мне понравилось, что оно начало трескаться. Оно издавало такой же звук, какой был внутри меня. Вся моя рука была в крови, а зеркало разбито. Я слизывал кровь, надеясь, что она быстро остановится, ведь в книгах именно так и советовали. Но потом я просто смотрел на то, как кровь течёт по моей руке, и мне стало очень больно. Что я сделал не так? За что меня ненавидели все вокруг?

— Слэйн, мой любимый мальчик.

Я обернулся, когда дедушка позвал меня. Я делал задание по математике и не услышал, что он пришёл. Я подошёл к нему, отложив книгу, и поклонился.

— Добрый день, сэр Нолан.

— А что с твоим настроением? Где же твоя улыбка для меня? — Он наклонился ко мне и потрепал меня по волосам.

Неделю меня игнорировали все. Родители уехали отдыхать на море, вместе с моей сестрой. Туда, где тепло, а меня не взяли. Я проснулся один во всём замке. Мне написали правила пребывания здесь и бросили одного на всё лето заниматься с учителями. И вот сегодня приехал дедушка. Я должен был радоваться, но не мог. Моя рука болела, и мне пришлось носить перчатки. Хотя никому не было до этого дела. Никто не обращал на меня внимания.

— Слэйн, мужчины не плачут. Ты что это задумал? — Дедушка грозно посмотрел на меня.

— Мне больно… меня никто не любит. Я никому не нужен, — прошептал я.

— Что за ерунду ты несёшь, Слэйн? Откуда такие девчачьи потребности? Ты не должен искать любви и нуждаться в людях. Ты такой же, как я, одинокий зверь. Зверям нужны люди только для питания, и всё.

— Тогда почему мне больно? Мне очень больно, и я разбил зеркало. Я хочу, чтобы меня уважали и любили. А надо мной все смеются. Я странный. Они обзывают меня и называют трупом. Они… избили меня. — Приподняв футболку, я показывал дедушке синяки на своём теле, а потом порезы на руке.

— Так-так-так, ничего, мальчик мой. Ничего. Посмотри на меня.

Я поднял голову и увидел уверенность и силу в его глазах. Они такого же цвета, как и у меня, но дедушку все уважают. Его даже папа боится. Я хочу быть таким, как он, и не испытывать боль.

— Я помогу тебе, Слэйн. Для этого я и приехал сюда. Мы проведём каникулы вместе и поедем в Лондон. Хочешь в Лондон?

— Хочу, — кивнул я.

— Хорошо, тогда пошли со мной. Больше никто не ударит тебя и не причинит тебе боль. Они будут любить тебя, а ты их убивать. Поверь мне, Слэйн, я знаю, что ты особенный ребёнок, и я помогу тебе стать сильнее. Ты же хочешь, чтобы они прекратили смеяться над тобой?

— Да. Я хочу дружить с ними, а они со мной не дружат.

— Тебе не нужны друзья, Слэйн. Тебе нужен только я. Я твой друг. Я всегда буду твоим другом. Ты мне веришь?

— Да, дедушка.

— С этого момента называй меня папой.

— Но у меня есть папа.

— Разве он тебя любит, Слэйн?

— Нет… он разбил мою машинку, а я её сам собрал.

— Вот, я буду тебя любить, и мы вместе создадим больше, чем просто машинку. Мы создадим большую машину.

— Мне нравится это, дедушка. — Я захотел улыбнуться ему, но мои губы не захотели этого. В моей голове постоянно звучали смех и оскорбления. Они не давали мне спать. Я ненавижу себя.

Дедушка протянул мне руку. Он повёл меня прочь из этого холодного места. Мне нравилось находиться рядом с ним. С дедушкой всегда интересно. Он придумывал для меня головоломки, а я разгадывал их. Последний раз мы играли в следователя. Я был следователем, а он плохим парнем. Он рассказывал мне о своём преступлении, а я должен был угадать правда это или ложь. Я угадал и нашёл жертву, которую он понарошку убил. Дедушка заботился обо мне и никогда не ломал мои машинки. Он даже показал мне, как водить настоящую машину. И я буду водить машины, когда вырасту. Мне нравятся машины. И мне очень нравится кататься на них. Дедушка часто катал меня.

— Слэйн, сейчас я сделаю тебе укол. Это витамины, которые нужны твоему организму. Хорошо? Ты же не будешь плакать, как девчонка?

Я со страхом посмотрел на иглу в его руках. Я не любил ходить в больницу. Меня пугали иглы, но дедушка не любил, когда я чего-то боялся.

— Нет. Я плакать не буду. Я мужчина, — ответил ему.

Он улыбнулся мне и проколол мою кожу. Я зажмурился от боли, но потом всё закончилось. Дедушка растёр место укола и поцеловал его.

— Теперь посиди пару минут, а затем делай всё, что хочешь здесь. Если ты хочешь ломать мебель, ломай, Слэйн. Захочешь прыгать на диване, прыгай. Здесь ты хозяин, мальчик мой. Это всё принадлежит тебе, и ты должен почувствовать свою власть. Ты управляешь этим миром, а не он тобой. Ты имеешь право причинять боль людям.