В принципе, в этом не было ничего удивительного, ведь после того крайне неприятного для меня заседания в спортивном комитете, я уже тренировался несколько дней. «Расстреливал» шайбой ящики из-под стеклотары на заднем дворе своей избушки.

А всё начиналось вполне невинно. В прошедший понедельник меня пригласил в свой кабинет руководитель Советских физкультурников Николай Николаевич Романов. Естественно сделал он это не по своему желанию, а по просьбе вышестоящих товарищей. А такие просьбы, как в армии обсуждению не подлежат.

— Как ты мне Крутов надоел, — доверительно пожаловался Николай Николаевич, — ещё там на Олимпиаде. Хуже горькой редьки.

— Ещё бы, чтобы быть лучше сладкой морковки, нужно же быть как минимум членом ЦК, а я кто? — я тоже попытался держать доверительный тон. — С горы хрен, который редьки не слаще.

— Давай рассказывай про свою баскетбольную Евролигу, с чем её едят? — грустно посмотрел на меня Романов.

Я развернул перед председателем школьную тетрадку в клеточку, где подробно было написано, какие команды должны принять участие в соревновании и система самого турнира. В первом розыгрыше Евролиги, который представил я, восемнадцать команд были разбиты на две группы. В Северную конференцию попали: команды из Варшавы, Берлина, Праги и Братиславы, плюс наши московские ЦСКА и «Динамо», а так же три прибалтийских клуба, «Калев», ВЭФ и «Жальгирис». Южную конференцию составили: команды из Софии, Бухареста, Будапешта и два баскетбольных клуба из Югославии, белградский «Партизан» и загребская «Цибона». Из наших в эту группу вошли: киевский «Сокол», минский «Буревестник», тбилисское «Динамо» и ленинградский «Спартак». Все команды в своих конференциях должны были сыграть друг с другом по четыре раза и ещё дважды с каждой командой из соседней конференции. Всего за гладкий чемпионат каждый баскетбольный клуб должен был провести восемьдесят две игры.

— Да, Крутов, — хмыкнул Николай Николаевич, — плохо у тебя с географией. Как Ленинград у тебя попал в Южную конференцию?

— Ерунда, — отмахнулся я. — Проведём пару чемпионатов и добавим в турнир одну команду из Афин и одну из Стамбула. И тогда Ленинград переведём в Северную конференцию. А пока питерцы пусть погреются на Адриатическом побережье.

— Кто? — удивился Романов.

— Я хотел сказать петроградцы, то есть ленинградцы, — я вновь ткнул пальцем в тетрадь. — После гладкого чемпионата шестнадцать сильнейших команд начнут игры плей-офф до четырех побед, каждая исключительно в своей конференции. И лишь в финале сыграют чемпионы севера и юга.

Николай Романов ещё полистал мою тетрадку, затем встал и закурил, открыв форточку в кабинете.

— А на хрена всё это нужно? — выпалил он, после минутной паузы. — Мы же чемпионаты Европы выигрываем, и Олимпийские игры тоже. На хрена козе баян?

— Сейчас, — начал я в сотый раз объяснять очевидные вещи, — наши баскетболисты — это нахлебники на шее трудового народа, которые играют чуть больше месяца в году. А после создания Евролиги и строительства инфраструктуры, крытых стадионов на двадцать тысяч мест, спортсмены и сами будут получать достойные деньги и для народного хозяйства их зарабатывать. Потом что как не спорт может по-настоящему объединить людей всех социалистических стран?

— Да подожди ты с агитацией! — Психанул председатель спорткомитета. — А кто поедет на Олимпиаду, на чемпионат Европы и Мира, ведь там могут принимать участие только любители? Ведь наши лучшие спортсмены станут профессионалами!

— Подумаешь, — я махнул рукой, — мы организуем свой чемпионат Европы и Мира, но среди профессионалов. У нас только пятнадцать команд из союзных республик будет, плюс все страны соцлагеря. И ещё пригласим профессионалов из НБА. Статус нашего соревнования будет несоизмеримо выше! Сейчас штаб-квартира ФИБА находится в Женеве. А штаб-квартиру ФИБА среди профессионалов мы учредим в Москве. Сейчас есть уникальная возможность стать номер один в баскетбольном Мире, пока европейцы в своих любительских «тараканах ковыряются». Для этого нужно суетиться прямо сейчас!

Николай Николаевич тяжело вздохнул и ответил:

— С первого ноября начнём первый розыгрыш Евролиги твоей. Уже там, — он показал на потолок, — переговоры ведутся с секретарями социалистических стран. И многим идея нравится. Но если что пойдёт не так, шею намылят мне.

— Так я пошёл? — я встал из-за стола. — Кстати, мыло сейчас хорошее — дефицит!

— Подожди, — Романов пару раз глубоко затянулся и погасил окурок сигареты в пепельнице. — Завтра заседание, на котором буду обсуждать формулу розыгрыша чемпионата СССР по хоккею. Есть мнение в правительстве, что в хоккее тоже нужно сделать свою Евролигу.

Николай Николаевич постучал пальцем по моей тетрадке и добавил:

— К завтрашнему дню распиши всё так же и для хоккея. Послушаем, что скажут тебе ведущие отечественные специалисты.

— Ничего, я тоже могу им кое-что сказать, — пробурчал я.

На «Катке «Сокольники» после того как я показал, что клюшка с загнутым крюком — это совсем не хухры-мухры. Баскетболист «Динамо» и сборной СССР Юрий Корнеев решил сам встать на ворота и проверить на себе, так ли моя клюшка хороша. Он надел на себя жёлтый мотоциклетный шлем и прикрутил к нему за счёт зажимов маску «кошачий глаз». Кстати, за новинку пришлось проставиться мужикам на автобазе, три бутылки коньяка за одну и столько же за вторую. Потому что я решил: «Не дело это подвергать опасности, как своего вратаря, так и голкипера противоборствующей команды. То, что шайба может засветить в голову полевому игроку, я тоже подумал. Но мотоциклетные шлемы покупать на всех не спешил. Итак потратился — будь здоров».

Вратарскую клюшку Корней позаимствовал у паренька по прозвищу «Пучков». Правда в его здоровенных руках она смотрелась как игрушка из «Детского мира».

— Разойдись пацаны! — Прикрикнул он на пионеров.

— Угол держи, дядя Юра! — Подсказал «вратарскую хитрость» Корнееву «Пучков».

Я посмотрел по сторонам, зрителей на нашей половине хоккейной коробки добавилось. К ребятишкам присоединились две влюблённые парочки и уже знакомые комсомолки спортсменки. Я поднял правую руку, давая понять Корнею, что будь готов. Юра тоже знаком мне ответил, всегда готов. И я покатил на ворота, перекатывая клюшкой шайбу с лева на право. В канадском хоккее такое "рандеву с вратарём" называют — хоккейный буллит.