А уж нынче утром до того худо стало, что, прежде чем идти в терем, он посидел немного на скамье во дворе — отдышался, разминая мышцы, поводя плечами, чтобы не так тянуло.

— Что это с тобой, княжич? — вслед за наползшей на спину длинной тенью, раздался сзади насмешливый голос.

И тут сразу узнаешь, не оборачиваясь — Эрвар пожаловал. Никогда они с ним не разговаривали, не сталкивались даже нигде особо, а тут, как вернулся — варяг словно ворон над ним кружил. Ждал, что ли, как подохнет?

— Утро нынче хорошее, — Леден оглянулся через плечо и встал. — Вот, любуюсь сижу.

Оно и правда выдалось дивным: свежим, солнечным, росистым — травой хоть умывайся, очищая душу и тело от грязи. Но Эрвар не поверил, конечно: видно, потому что Леден никогда мужем чувствительным и склонным к размышлениям над красотами Матушки Земли не слыл.

— Эх, вызвал бы я тебя потягаться на топорах, да боюсь, не сдюжишь, — варяг прищурился самодовольно.

— А может, только так ты хоть равным мне станешь? — Леден остановился, когда тот преградил ему путь.

Явно осерчал Эрвар, желваками дёрнул — и в глазах его синих, что озеро горное, мелькнул холодный огонёк гнева. Варяги — народ вспыльчивый и обидчивый. О мести их кровной, что целые хутора выкашивала порой, сказания ходили далёко за пределами их земель. Одного слова неосторожного хватить могло, чтобы поселить в душе северянина лютую ненависть и желание отыграться. Но сейчас Эрвар молчал, раздувая хищные ноздри — и шрам его поперёк головы аж побагровел.

— Не стану с калечным рубиться. Вот очухаешься, там поговорим, — наконец совладал он с собой так, чтобы за оружие не схватиться вместо слов.

— Кто из нас двоих калечный, это ещё поспорить можно, — Леден усмехнулся криво. — У меня-то башка целая.

— Это пока, — осклабился варяг.

Он вскинул руку и схватил вдруг Ледена за раненое плечо, надавил пальцами прямо на едва затянувшийся рубец, что кровоточил так долго — и в глазах белые пятна вспыхнули, заплясали. Леден ударил его по широкому запястью, сбрасывая ладонь — и сам за черен меча взялся невольно. До того сильно захотелось его вынуть.

— Оставь Вышемилу, — прошипел Эрвар, приближая своё лицо. — Будешь с ней видеться дальше, станет в тебе дырок от стрел ещё больше.

— Твои люди, значит, меня в лесу ласково встретили? — Леден опустил руку, опасаясь всё ж, что не удержит клинка в ножнах. — А я-то думаю, что-то рожи больно на ваши, варяжские, смахивают.

— Варяги много где живут на ваших землях. И я не конунг, чтобы они мне служили, — уклончиво, но с явной угрозой в голосе ответил Эрвар.

Леден глянул поверх его плеча, заметив, что идёт кто-то к ристалищам. Оказалось — сама княгиня. И старалась она держать шаг, да видно было, что торопится, боясь, что мужи сейчас так и сцепятся тут. Намнут друг другу бока.

— А я за тобой, Эрвар, посылала, — ещё издалека окликнула она своего охранителя.

И по губам её скользнула тревожная улыбка.

— Нужно чего, княгиня? — ещё не сводя тяжёлого взгляда с Ледена, ответил тот, не поворачиваясь к ней.

— Нужно. В посад хочу съездить.

Зимава остановилась рядом с ними, поглядывая то на одного, то на другого, пытаясь, видно, разгадать их настроения. И успокоилась тут же, разумев, что драки так и не случится. Леден только поприветствовал её кивком — и пошёл в свою горницу, размышляя по дороге. Раз боялась княгиня, что могут они схлестнуться, значит, знает что-то, иначе зазря не тревожилась бы. Всё это только подтверждало, что без руки её и Эрвара то нападение в лесу не обошлось.

Не зря казалось ему, что княгиня — женщина опасная. Хоть и во всём поддалась: ворота открыла, на ложе с Чаяном легла и рассказала о Елице, хоть и могла смолчать. Да только в каждом поступке её, получается, крылась недобрая подоплёка. Но как теперь это другим доказать? Не поверят ведь.

На счастье, пока не было Чаяна, никаких скверных вестей не приходило. Затихли и косляки, получив в Лосиче последний раз неожиданно яростный отпор. Хоть и пострадал город, да всё ж удалось степняков на время остановить, остудить пыл, с которым они на земли княжества кинулись, словно оголодавшие по весне волки. И хотел Леден вслед за братом отправиться, да Буяр передал приказ, что тот оставил, не покидать теперь уж города. Да и хворь нежданная, правду сказать, не позволяла.

Судили о многом воеводы, оказавшись в детинце бок о бок надолго за всё то время, что войско остёрское здесь простояло. И кажется, свыкался уже даже Буяр с тем, что вражда их уступает место временному союзу, когда друг друга поддерживать надо, а не лаяться.

И всё бы неплохо, да Ледену с каждым днём всё хуже приходилось. Каждую ночь он видел тот сон проклятый, знакомый, кажется, до мелочей, а режущий сызнова, как впервые. Вот и нынче будил его Брашко настойчиво, бранился даже, а после уговаривал жалостливо. Леден слышал его, но стояло перед глазами лицо Мораны, и вкручивались в раны раскалённые клинки.