– Что? – вскинулись оба, только одна – с испугом во взгляде, а другой – с подозрением.

– Или вы сделаете вид, что вместе, – для убедительности кивнула, подтверждая, что им не послышалось. – Встречаетесь, как пара. Свидания там, совместные прогулки, академический бал.

Егорка даже ложку с вареньем до рта не донес, замер, ожидая продолжения. Ребята тоже затихли. Кочеткова покрылась красными пятнами, а Ромка гулко сглотнул.

– Ну, ты и шутишь, сестренка, – выдохнул Варфоломей.

– Какие уж тут шутки? Мое дело предложить, а дальше сами разберетесь, не маленькие уже.

– Ну, что вы! Ни к чему такие жертвы, – пискнула рыжая. – Я лучше подожду и не буду утруждать Варфоломея Никитича лишними проблемами.

– Э… – глубокомысленно изрек Ромка и почесал затылок. – Какие проблемы? Нет никаких проблем. Мне не трудно. Заодно и присмотрю за Ириной Владимировной. Как насчет завтра, во время обеденного перерыва?

– Я собиралась в библиотеку, но это не срочно, реферат потерпит пару дней. А Мессалины точно не будет, она целыми днями пропадает где-то.

– Тогда встречу у аудитории сразу после пары, – обрадовался братец. – Не возражаешь, если провожу? Стемнело уже, опасно одной разгуливать по улицам.

– Я и сама дойду, – Ирина замотала головой. – Мы же в академии, что со мной случится? – сказала бодро и осеклась, когда парень глазами указал на меня. Вздохнула. – Хорошо. Но только до корпуса, а дальше я сама.

– Как скажете, Ирина Владимировна, – согласился Варфоломей. – До корпуса, так до корпуса. Но я постою там и подожду, пока вы не войдете внутрь, а в комнате загорится свет. Она же угловая? Окна как раз на дорогу выходят.

– Какие же они чудные, – умилилась Ольга, когда парочка удалилась. – Это ты правильно сделала, Наами, что подтолкнула их друг к другу. А то еще год ходили бы вокруг да около.

– Эт чаво, Ромка с рыжей теперь жаних и невеста штоль? – подал голос Егорка, снова коверкая слова. – Тощая она больно и конопатая. Но варенье вкусное варит, мож, и будет толк, – с чувством произнес он, чем вызвал у нас невольные улыбки.

– Пока не невеста, но кто знает? А ты бы хоть ложечку того варенья попробовать оставил, – подколола мальчишку, который уже собирал остатки роскоши по стенкам пальцами и с причмокиванием их облизывал.

– Дык, эта… оно само съелось, – нахаленок шмыгнул носом и виновато пожал плечами.

– Как ни совестно, Егор Гаврилович, – пристыдил Стужев мальчишку. – Под шумок все гостинцы, что для Наами принесли, уничтожил?

– Ну… – Егорка насупился, – я эта, верну.

– Надеюсь, не естественным образом? – хохотнул Ванька. – Банка как раз освободилась.

– Фи, Иван Игнатьевич! – Ольга состроила брезгливую рожицу. – Как можно? При дамах?

– Простите! Виноват. Исправлюсь, – блеснув озорным взглядом, без тени раскаяния, ответил Чернецкий.

– Ладно вам уже, накинулись на ребенка, – пресекла споры. – Мне не жалко варенья. Все равно бы Егора угостила, так что он лишь немного меня опередил. Закормили тут, я скоро в дверь не пролезу.

– Ничего страшного! – успокоил Иван. – Вот, вернешься к занятиям, и мигом избавишься от лишних килограммов. Кстати, – кинул суровый взгляд на Ольгу, – а вы почему сегодня пропустили тренировку?

– Упс… – Орлова виновато вжала голову в плечи, но тут же спохватилась, выпрямилась. – Так получилось. Обстоятельства непреодолимой силы. Ой, я как раз вспомнила, что к семинару не подготовилась. Счастливо оставаться, – заторопилась к выходу, помахала всем ручкой и исчезла за дверью.

– Какие еще обстоятельства в шесть утра? – пробурчал себе под нос Ванька, а я не сдержалась, чтобы не прокомментировать:

– Сладкий утренний сон и мягкая постелька – совершенно непреодолимые с раннего утра обстоятельства. Проспала она тренировку, хотя ни за что не признается. И ты уж меня не сдавай, – попросила, сдерживая смех.

Ванька так искренне удивился: как это, проспала? Игнат с детства приучил мальчишку к раннему подъему, и это для него было так естественно, что он не понимал, почему для других это проблема.

– Не буду, – пообещал Чернецкий и хотел еще что-то сказать, но передумал, бросив настороженный взгляд на Артемия. – Выздоравливай и поскорее возвращайся в строй.

– Егор, а что это ты беспорядок не убираешь? – после ухода Ивана Тёмка указал нахаленку на поднос с грязными кружками.

– А я сейчас, мигом, – развесивший уши мальчишка подорвался с места, подхватил посуду и выбежал из палаты.

Артемий, воспользовавшись моментом, пока мы остались наедине, присел рядом. Взял мою правую руку, поднес к губам, целуя каждый пальчик.