– В смысле?

– Брат, друг… Кто-то еще?

– Мне никто не помогал, – отчеканила я. – У меня достаточно мозгов, чтобы справляться с работой самой.

Его губы тронула усмешка.

– Не обижайтесь, Марина. Я просто удивлен. Не ожидал от вас столь здравых рассуждений и увлекательной подачи. Особенно мне понравилась ваша последняя заметка – про покупку недвижимости.

Щеки у меня предательски порозовели. Почему-то стало безумно приятно от его лестных слов.

– Я сейчас внимательно слежу за рынком недвижимости, – пояснила я. – Планирую брать ипотеку.

– Я примерно так и подумал, – Лев кивнул. – Другие заметки тоже интересны. Вы однозначно хороший автор. Да… – Он выдержал паузу, а потом припечатал: – Но с обязанностями заместителя главного редактора справляетесь из рук вон плохо.

– Что? – Мне понадобилось усилие воли, чтобы сохранить хладнокровие и не вскочить.

– Так ведь именно вы пропустили эти бредовые темы про отношения и вязаные пледы, – с ухмылкой пояснил он.

– И я по-прежнему не считаю их плохими, – огрызнулась я. – У нас нет текстов про то, как распознать меркантильную стерву, не потому, что Милана не способна их написать. Нет, мы сознательно стараемся избегать грубости.

– Так сильно избегаете, что скатились к соплям в сахаре, – деловито констатировал он. – Тоже тащитесь по букетам и подарочкам?

– При чем тут мои предпочтения?

– А чем вы руководствовались, утверждая эти темы? Разве не ими?

– В статье о букетах было удобно упомянуть цветочный салон, который заказал у нас рекламу, – с гордостью сообщила я и даже приосанилась. – А еще, кстати, часть аудитории любого мужского журнала – женщины. Агитируя мужчин к красивым поступкам, мы растим лояльность этого сегмента аудитории.

– И все-таки у вас перебор с сахаром. Аж зубы слипаются.

– Я учту, – процедила я. – При составлении нового контент-плана.

– Кстати, почему вы такая злая сегодня? – вдруг спросил он. – Не выспались?

– Не выдумывайте. Я в отличном расположении духа.

Он снова откинулся на спинку кресла, потом вообще задрал и сложил ноги на стол.

– Ладно, не хотите делиться личным – не надо. Докладывайте обстановку.

– Вы о чем? – Я даже немного опешила.

– Докладывайте, кто меня уже любит, а кому я поперек горла. Что обо мне говорят в коллективе?

Я захлопнула блокнот и шмякнула им о стол. Потом посмотрела на Льва с вызовом.

– Я не буду обсуждать с вами коллектив.

– А чего так? Меня уже невзлюбили? – с широкой улыбкой уточнил он. – Меня уже ненавидят?

– А вам бы этого хотелось?

– Если честно, мне плевать на то, как ко мне относятся. Пусть ненавидят, только трудятся на совесть. И не ставят палки в колеса.

– Мы все в одной лодке, – напомнила я. – И все хотим, чтобы журнал преуспевал.

– Вот только немногие, как я смотрю, готовы трудиться для этого преуспевания.

– На что вы намекаете?

– По-моему, часть сотрудников работают спустя рукава.

– Неправда.

– Да вы просто сердобольная мамаша, – хмыкнул он. – Курица-наседка. Готовы покрывать любые промахи своих детишек?

– А вы не такой, да? Вам вообще плевать на людей? – взвилась я в ответ. – Вы вот прямо с порога готовы отправить на улицу мать-одиночку, лишь за то, что она слегка не вписывается в формат. Чудесный подход!

– И кто у нас мать-одиночка?

– Анна Комарова, редактор рубрики «Образ жизни».

– Любительница зефирок? – Он ухмыльнулся. – Она ваша подружка? Или вы всем матерям-одиночкам готовы помогать материально?

– Анна – талантливый автор, – пролепетала я. – Моя личная симпатия не при чем.

Лев сгреб со стола ручку, задумчиво покрутил ее в руках.

– Расслабьтесь, – наконец сказал он. – Я пока никого не увольняю.

– Но планируете?

– Конечно. Лодырей и интриганов я точно терпеть не буду.

– У нас их нет.

– Да что вы говорите? – Его голос сочился иронией.

– У нас нормальная обстановка, – сказала я. – Дружелюбная.

– Поживем увидим. Сейчас можете быть свободны.

Он стал перебирать бумаги. Я поднялась из-за стола, но замешкалась, снова посмотрела на Льва. Мне казалось, что сегодня он тоже придумает мне какое-нибудь идиотское поручение. Но время шло, а он даже не поднимал головы.

– Не спешите махать шашкой, – попросила я. – Дайте людям время перестроиться, у них есть потенциал.

Он все-таки снова посмотрел на меня, нахмурился.