Тут открылись двери вагона, и на перрон стала выгружаться та самая группа. Я не удивился, когда увидел среди них великана Ван Вейка. Правда, теперь, когда я и сам подрос, он уже не казался мне таким великаном, всего на голову выше и всего в полтора раза шире, чем я.

Подойдя ко мне, он вежливо поздоровался.

— Долго ты тут пробыл, — заметил он.

— Место перспективное, — сказал я скромно, — экспы набил мало-мало.

— Слышали мы, чего ты набил. Где-то ядерный заряд откопал и кракена им грохнул.

— Есть такое, в этой игре никогда не знаешь, на какой помойке тебе улыбнётся удача, — филисофски заметил я. — Сложнее всего было доставить заряд на место, но я справился.

— Да, повезло тебе, а мы тут подумали, что, раз кракена больше нет, можно попробовать до корабля добраться.

В голове у меня нехорошо засвербило.

— Который на мели стоит?

— Да, если плавсредство найдём, то обязательно туда прогуляемся.

— Удачи, — сказал я, а про себя подумал, что чёрта лысого они туда доберутся, там ведь, когда кракена не стало, столько мелкоты развелось, что у них патронов не хватит пробиться. Впрочем, сам их предводитель, как я понял, без патронов обходится, да только панцирь гигантского краба топором не разрубить и даже его дробовик не поможет. — А я наоборот, в тридцать восьмой отправлюсь, есть у меня там дела.

— Передавай привет Чубаке, — сказал на прощание Ван Вейк, — и старайся дела с ним вести, не обманет.

— Я учту, — сказал я.

Чубаку, конечно, найду, поторговать с ним попробую, да только насчёт честности не был бы столь уверен.

Группа, прихватив немалое количество груза, отправилась в сторону города, а я в гордом одиночестве запрыгнул в вагон. Вагон был немного другим, да и сам состав отличался. В первую очередь, большим количеством стволов. На самом паровозе стоял пулемёт всё-того же Максима, кажется, в немецкой интерпретации, на платформе в две стороны смотрели небольшие пушки, миллиметров этак на семьдесят пять, явно устаревшая конструкция, но на очень удобном самодельном лафете, позволяющим быстро разворачивать в любую сторону. А на самом вагоне торчали сразу две башенки для стрелка, одна предназначалась для меня, во второй сидел человек с пулемётом, на этот раз это был немецкий же МГ-42, подозреваю, не оригинальный, а его современная версия под более ходовой патрон.

Наконец, на платформе, прицепленной сзади, стоял… не знаю, что это, наверное, миномёт. Хаотичное, на мой взгляд, переплетение арматуры и труб, в котором угадывались маховики наведения, а из всего этого торчит труба, высотой примерно в полтора метра, а толщиной сантиметров тридцать, из которых двадцать приходится на внутренний диаметр. Рядом стоял ящик с минами и пороховыми зарядами. Штука выглядела страшно, явно предназначена для навесной стрельбы на большие расстояния. Всё это было обложено мешками с песком. А для прикрытия имелся ещё один пулемёт, аналогичный тому, что стоял на крыше.

Я не специалист в военном деле, но считаю, что людоеды должны быть совсем отмороженными, чтобы пытаться атаковать такой поезд. Тут надо группу человек в двести, и то не факт, что справятся. Правда, можно разобрать путь.

— Занимай позицию, — скомандовали мне по громкой связи. — Правая сторона твоя, как только увидишь кого подозрительного, докладывать не нужно, сразу стреляй.

— Принял, — отозвался я и полез в башенку.

Дорога затянулась, ехали мы ещё часа два, останавливались на мелких разъездах, скидывали местным товар в мешках, забирали что-то у них, а только потом выехали на петлю и отправились обратной дорогой. До людоедов ещё нужно было добраться, а пока всё вокруг было тихо. Я даже задремал в кресле, покачивание поезда, свежий воздух, а ещё съеденная банка тушёнки, очень сильно этому способствовали.

Проснулся ближе к вечеру, поезд отчего-то начал притормаживать. Местность вокруг сменилась, вместо редкого лиственного леса вокруг стояла настоящая тайга, сосны в три обхвата стояли так плотно, что на пять метров нельзя было ничего увидеть.

— Внимание, — прозвучала команда по громкой связи. — Атаковать могут в любой момент.

Он ещё не успел договорить, как из леса вылетела стрела, судя по скорости, арбалетная. Прилетела точно в мою башенку, скользнув по голове.

Вы получаете урон 20

Лёгкое кровотечение

Вот суки, и ведь не видно, кто там. Два сантиметра левее, и я улетел бы на воскрешение с потерей уровня. Я пригнулся, но продолжал следить за обстановкой через прорезь прицела. Стрелы полетели чаще, но, кажется, никого не задели.

Пулемётчик по соседству выдал очередь, вроде бы, в кого-то попал, о чём сообщили крики из леса. Поезд сделал поворот, сплошная стена леса отступила, теперь справа и слева было метров по пятьдесят открытого пространства. Но на этом хорошие новости закончились, поскольку на нашем пути имелся завал из камней, по какой-то причине они не смогли разобрать путь, поэтому решили навалить валунов размером с меня, если просто ехать вперёд, поезд сойдёт с рельсов.

Я выругался, прищучили нас. Вопрос только в том, как атаковать будут. Если у них только стрелы.

Увы, несколько одиночных выстрелов и застучавшие по броне пули убедили меня в наличии у противника огнестрельного оружия. А потом они пошли в атаку. Вопреки пренебрежительному мнению о дикарях, они вовсе не собирались ловить пули грудью, каждый нёс какой-то щит из досок и жести, вряд ли такой задержит пулю, но прицелиться он мешает, заставляя тратить больше патронов.

А позади щитоносцев бежали те, кто рассчитывал сокрушить броню дедовским способом. В руках они держали бутылки с горящими фитилями. Коктейль имени наркома иностранных дел Вячеслава Михайловича Молотова. Неплохо придумано, если хоть штук пять до вагона долетят, нам тут станет кисло.