Все замерли, словно по молчаливому согласию, и Сильван остановил аэроносилки.

— Жрица, — почтительно поклонился он.

София и Раст последовали его примеру, хотя детективу это не понравилось. Не то чтобы он возражал против уважительного отношения к женщине, но эта особа выглядела так, словно привыкла к поклонам и ждала их. Нет, требовала этого.

Жрица резко посмотрела на него.

— Это мое право требовать уважения, Чалла. Как верховная жрица Пустого Трона, я должна ощущать уважение как в твоих мыслях, так и в твоих действиях.

Раст нахмурился.

— Ты можешь читать мои мысли? Потому что я бы предпочел, чтобы ты этого не делала.

Жрица посмотрела на него с презрением.

— Мне открыта лишь часть твоего разума. Если хочешь изменить это, то защитись.

— Защититься? — возмутился Раст. — Как, черт возьми, я должен…

— Прошу прощения, верховная жрица, — осторожно вмешался Сильван. — Но Раст только недавно узнал, что он Киндред. Он вырос в человеческом мире Земля и мало что понимает в вопросах разума.

— Я прекрасно знаю о его происхождении, — жрица фыркнула. — Но как он мог так долго оставаться среди этих примитивных и не обнаружить, что не такой, как все, — ума не приложу.

— Его ДНК была изменена, — объяснил Сильван. — Кто-то — мы не знаем кто — помог ему вписаться в общество. Когда я сделал ему укол с ДНК крови Киндредов, он начал проявлять больше признаков своего истинного наследия.

— Да. Например, ярость, которую я почувствовала на себе, когда ваш корабль вышел на орбиту, — жрица нахмурилась, глядя на Раста. — Теперь я удовлетворю твое любопытство, Чалла. Да, это я позвала тебя через женщину, которая сейчас лежит на твоих носилках. И да, это я сразила ее лихорадкой.

— Почему ты… — Раст стал приближаться к ней, но Сильван протянул руку, чтобы его остановить.

Вместо него вперед вышла София.

— Почему? — спросила она. — Надия — моя подруга, и не встретить более милой и доброй девушки. Зачем тебе делать с ней что-то подобное?

Жрица пренебрежительно махнула рукой.

— Она — слабый сосуд. Не достойна быть Лизел для Чаллы Верховного советника.

— Я не знаю, что значат эти слова, да и мне наплевать, — Раст старался держать себя в руках, но его голос все еще дрожал от едва подавляемой ярости. — Знаю только, что если это ты заразила Надию, то тебе лучше вылечить ее сейчас же.

Жрица пожала плечами.

— Боюсь, что исцелить ее не в моих силах. Я могу лишь унять жар на некоторое время… — она сделала небрежный взмах рукой, и Надия закашлялась, приподнялась на локтях и растерянно огляделась вокруг.

— Раст? — прошептала она потрескавшимися губами.

— О, спасибо! — София благодарно улыбнулась, бросившись обнимать свою подругу. — Спасибо тебе большое.

— Не благодари меня пока, дитя, — жрица нахмурилась. — Как уже сказала, исцелить ее полностью — выше моих сил. Лихорадка вернется, и в конце концов девушка непременно умрет.

— Что? — Из горла Раста вырвался рев, полный ярости и неверия. Он рванулся вперед, но Сильван перехватил его, очевидно, потратив все силы на то, чтобы удержать. — Отпусти меня, — прорычал он, пытаясь обойти Блад-Киндреда. — Отпусти меня, я убью эту суку.

Если жрица и была обеспокоена его угрозами, то никак этого не показала.

— Не бойся, Чалла, я только сказала, что не могу исцелить ее. Но здесь есть тот, кто может.

— Кто? — потребовал ответа Раст. — Кто, будь ты проклята?

Пустые зеленые глаза широко раскрылись, а тонкие губы жрицы изогнулись в жестокой улыбке.

— Конечно же, ты, Адам Раст. Только ты можешь исцелить маленькую женщину, — она кивнула в сторону далекой дюны и горы за ней. — Приходи на священную гору, и я расскажу тебе, как это сделать.

Затем она исчезла.

Надия не могла прийти в себя от захватывающей дух красоты Первого Мира и от того, что снова в сознании, чтобы насладиться ею. Она все еще была слаба от лихорадки, но теперь болезнь отступила, как будто кто-то взял ревущее пламя и бережно прикрыл его, готовый в любой момент вновь зажечь. Надия смутно понимала, что странная верховная жрица — которая казалась более властной, чем любая другая жрица, которую Надия когда-либо встречала, — была ответственна как за ее болезнь, так и за частичное выздоровление. Но каждый раз, когда пыталась обдумать это, у нее начинала болеть голова.

В конце концов, Надия решила, что лучше просто наслаждаться пейзажем и вести светскую беседу с Софией, поскольку Раст слишком расстроен, чтобы разговаривать.

— Это удивительное место, — пробормотала она, сжимая руку подруги. София шла рядом с носилками, на которых все еще лежала Надия, хотя теперь, по крайней мере, получилось присесть. — Я всю жизнь слышала истории о радужной пустыне на Первом Мире, но никогда не думала, что увижу ее своими глазами.

— Это удивительно, — согласилась София. Она явно старалась быть веселой, но обеспокоенное выражение лица портило весь эффект. — Надия, может, тебе стоит прилечь, — уговаривала она. — Ты все еще выглядишь такой уставшей.