— Я не очаровашка. Сын Божий не очаровашка.

Джимми пожал плечами:

— А я думаю, ты очаровашка. Извини, что смутил тебя. Я часто смущаю людей. Я пытаюсь исправиться, но время от времени лажаю. Знаю, что не все любят говорить о сексе. — Он усмехнулся. — Наверное, не помогает и то, что твоя мама была девственницей. Сомневаюсь, что у тебя был разговор о пестиках и тычинках. Без обид, но, должно быть, трудно воспринимать всерьёз всё, что она говорит о безопасном сексе, когда она волшебным образом забеременела от твоего отца. Я, наверное, тоже был бы немного ханжой, если бы был на твоём месте.

Иисус сердито фыркнул:

— Я не ханжа. Мои друзья на Земле были проститутками!

— Нет ничего плохого в том, чтобы быть ханжой. Мы все должны с чего-то начинать. И если не против, они секс-работники.

Иисус моргнул:

— Что?

— Секс-работники, — повторил Джимми. — Мы не называем их проститутками, потому что это унизительно для людей данной профессии, большинство из которых женщины. Коннотации, стоящие за словом проститутка, погрязли в женоненавистничестве и…

— Иисусе, — простонал Иисус. — Что это за место?

— Эм… Ад? Я думал, ты в курсе.

Иисус покачал головой:

— Я думал, что ему полагается быть худшим местом во вселенной.

— Ну, для людей, которых отправляют сюда из-за их грехов на Земле, это худшее место. — Джимми махнул рукой в сторону демонов, вещающих табличку. — Но для всех остальных? Это дом. Пошли.

Иисус зашагал рядом с Джимми, снимая лямку рюкзака на плече.

— Я не понимаю.

— Круто, — сказал Джимми. — Я тоже часто не понимаю. Мы будто лучшие друзья.

У Иисуса задёргался глаз.

— Сатана — зло.

— Это показуха.

— И он забирает всех худших людей с Земли и вечно их мучает.

— Верно. Так и знал, что ты поймешь. Вперёд, Иисус!

— Тогда почему он не считается одним из величайших существ? — спросил Иисус.

Джимми остановился у скамейки с видом на Чёрную Лагуну, где группу белых колонизаторов на лодке поймали в ловушку и окружили монстры, убивающие их одного за другим. Их крики разносились над поверхностью озера.

— О чём ты?

Иисус закатил глаза:

— Если он только и делает, что мучает худших из людей и заставляет их страдать за то, что они сделали с другими, разве это не делает его хорошим парнем?

— Хм, — протянул Джимми, потирая подбородок. — Я никогда не думал об этом в таком ключе. Странно. Наверное, да. Я знаю, что я считаю его лучшим, но он же мой папочка.

— Мой папа тот ещё говнюк, — сказал Иисус. — Он говорит о добре и зле, о балансе света и тьмы.

— Как в «Звёздных войнах», — глубокомысленно заметил Джимми. — Круто.

— Что? Нет, не как в «Звёздных войнах».

Джимми рассмеялся.

— Да ладно. Бог обладает Силой. Разве не из этого Джордж Лукас взял идею? Ну, я так понял, когда шестнадцать месяцев подряд в кинотеатрах показывали приквелы.

— Это не Сила, — прорычал Иисус. — А даже если и так, это глупо. Отец не понимает, о чём говорит.

— О-о, — протянул Джимми, наблюдая за происходящим в Чёрной лагуне. Один белый на лодке кричал, что только хотел научить язычников быть как он. Он перестал кричать, когда какое-то существо стянуло его с лодки и утащило под тёмную воду, оставив на поверхности только кровавые пузыри. — А я думал, он понимает, раз он… ну, знаешь. Бог.

Иисус фыркнул:

— Он отправил меня на Землю умереть.

— Ауч. До сих пор злишься?

Иисус сложил руки на груди, и его плечи почти коснулись ушей.

— А ты бы не злился?

— Не знаю, — признался Джимми. — Мой отец чинит пылесосы. У него также есть мет-лаборатория, так что у нас разные ситуации. — Он просиял. — Хотя он посылал меня шпионить за конкурентами, так что у нас есть кое-что общее. Надеюсь, ты случайно не сжигал мет-лабораторию соперника, как я. От взрыва я на три часа потерял слух.

— Я не шпионил! Я жил.

— Правда? — спросил Джимми. — Значит, он не приходил к тебе видением, или горящим кустом, или ещё как-нибудь и не спрашивал о делах людей?

— Нет!

— Чувак, отстой. Но я понимаю. У тебя проблемы с отцом из-за того, что он оплодотворил твою маму без секса, а потом тебе пришлось расти с этим грузом на плечах, зная, что ты Мессия или какая-то иная дрянь. Да, неудивительно, что ты дружил с секс-работниками, потому что они, по крайней мере, более открытые. На твоём месте я бы, наверное, поступил так же. Всё что угодно, лишь бы насолить дорогому старому папе? Продолжай в том же духе. Теперь я понимаю, почему так много людей любят тебя. Ты вроде как анархист. Панк-рокер.